Пит Шоттон - Джон Леннон в моей жизни

• Название: Джон Леннон в моей жизни
• Автор: Пит Шоттон
• Жанр: Биографии и Мемуары

«До Баллады Джона и Йоко была баллада Джона, Пола, Джорджа и Ринго. А до нее была баллада Джона и Пита. Воспоминания Пита Шоттона об их детской дружбе удивительны, а через годы БИТЛЗ он ведет нас с завидной проницательностью. И спустя столько лет приятно узнать, что вне битловского круга у Джона был такой хороший товарищ, для которого он был просто Джоном Ленноном, Другом.»

Марк Лэпидос, продюсер «Битлфеста»

---

Несколько месяцев Джон и Син продолжали отрицать факт их официального замужества, так как Брайан опасался, что новый статус Джона может снизить его популярность среди фанов. Даже мне эта новость стала известна лишь через несколько недель, когда я поведал Джону о планах жениться на своей подруге Бет в марте будущего года.

«Ну, а как ты, Джон? — поддразнил я его, прекрасно зная о презрении Леннона к святому свадебному обряду. — Когда же вы с Син поженитесь?»

«А мы уже поженились», — сказал он со смущенной улыбкой и тут же переменил тему разговора. Он воспринял свою свадьбу просто как мелкую неприятность, о которой и говорить-то не стоило.

«Жениться, — позднее признался он, — было все равно, что ходить в нелепых носках или с расстегнутой ширинкой.»

К тому времени Джон с Брайаном Эпстайном стали настолько близки, что какой-то год назад это показалось бы просто невероятным. Такие нововведения Брайана, как черные галстуки и облегающие мохеровые костюмы, заменившие Битлам их старые кожаные куртки, Джон воспринял по-философски. Не встретили отпора и настойчивые требования Брайана прекратить есть, курить, и ругаться на сцене и готовить отрепетированные программы. Несмотря на сетования Джона (изреченные им десять лет спустя, о том, что Брайан заставил БИТЛЗ «продаться»), Брайан попросту не мог ЗАСТАВИТЬ Леннона сделать то, чего тот не хотел. В 1962 и 1963 годах главной целью Джона было стать богатым и знаменитым, а прилизывание имиджа в то время было сравнительно низкой платой для достижения этой цели.

«Ладно, — уступил человек, некогда питавший отвращение к школьной форме, — я буду носить костюм. Я одену что угодно, если только мне будут платить. Я не настолько помешан на коже.»

Брайан и Джон, мечтая о будущем БИТЛЗ и обсуждая разные планы, проводили так много времени вместе, что казались почти неразлучными. А в апреле 63-го года дело дошло до того, что Джон согласился составить Брайану компанию в поездке в Испанию «на каникулы», бросив Син одну с новорожденным сыном. За время отсутствия этой довольно странной пары по городу поползли слухи.

Я побывал у Джона через несколько дней после его возвращения в Англию. Когда он начал восторгаться тем, как ему понравилась Испания, я не удержался и решил постебаться над ним. «И, конечно, вы с Брайаном недурно провели время?» — ухмыльнулся я и, подтолкнув его локтем, многозначительно подмигнул.

Я несколько опешил, когда Джон — против ожидания — тоже ухмыльнулся. «Да, …, — проворчал он, — не то, что ты, Пит!»

«Что значит — не то, что я?»

«А то, о чем все п…т.»

«Да брось ты, Джон! Не принимай этого всерьез. Ей-Богу, я просто пошутил.»

«Честно говоря, Пит, — тихо сказал он, — однажды ночью кое-что все же произошло.»

Улыбка мгновенно сошла с моего лица. Если бы я даже и допускал, что в этих слухах есть доля правды, я никогда не сделал бы попыток открыть ее первым. Я по-прежнему стоял за Джона, и он, конечно, знал это, и я предоставил бы остальным самим разбираться и выносить моральный приговор, даже если бы он сказал мне, что совершил УБИЙСТВО. И Джон, несомненно, поступил бы точно так же. В конце концов, такова и есть настоящая дружба.

«А случилось вот что, — пояснил Джон. — Эппи все донимал и донимал меня, и вот как-то ночью я в конце концов стащил свои штаны и сказал ему: «Да ради Бога, Брайан, на, е… мою ё… ж…!» Но он сказал: «Честно говоря, Джон, я этим не занимаюсь. Мне это не нравится».

«Ну чего же ты тогда хочешь? — спросил я. И он сказал: «Я очень хотел бы дотронуться до тебя, Джон». Я дал ему, и он заставил меня кончить. Это — то, что было. Конец истории.»

«И это все? — спросил я. — Ну и что же с того? Что тут такого особенного?»

«Какого х..! Эх, бедолага — ему ох…нно тяжело, что ни говори…» Под этим он имел в виду «мясников-докеров», которые несколько раз отвечали на предложения Брайана превращением его в кробавую отбивную.

«Ну, а что в этом такого плохого, Пит? — риторически спросил Джон. — Ведь ничего плохого! Он просто несчастный ё…тый бедняга и ничего не может с собой поделать.»

«Да что ты мне объясняешь? — воскликнул я. — Я же все понимаю и не из тех, кто п…т. Что значит подобная х…ня для друзей?»

После этого мы перешли на другие темы и никто из нас никогда больше не вспоминал об этом случае. А что касается меня, то настоящим откровением для меня в тот вечер стало не то, что у Джона с Брайаном «что-то было», а то, что он продемонстрировал (правда, в своей грубой манере) такое великодушное сострадание к самому безнадежно преданному из своих поклонников.

К сожалению, некоторые ливерпульские знакомые, которые и не предполагали, что в их утверждениях есть доля правды, не могли даже высказаться до конца. Все это произносилось, конечно, в шутку, но Джон по-прежнему слишком дорожил своим имиджем «настоящего» мужчины, чтобы безболезненно воспринимать какие бы то ни было сомнения в его 100-процентной гетеросексуальности.

Одна из таких «разборок» произошла 18 июня 1963 года, во время 21-го празднования дня рождения Пола МакКартни, во всех других отношениях очень веселом мероприятии. В честь этого события в саду тетушки Пола Джин был установлен специальный шатер. За несколько дней до этого Пол забежал к нашему старому приятелю Биллу Тернеру и попросил его обязательно привести с собой и меня. А я решил преподнести Джону сюрприз, а мы не виделись уже около двух недель, и появиться там, не предупреждая его.

И дом, и сад были битком набиты пьянствующей толпой, включавшей несколько поколений МакКартни и подлинных представителей «кто есть кто в Мерсибит». Поначалу я подумал, что Джон не пришел, но вскоре обнаружил его в каком-то дальнему углу, с трудом сидящего и посасывающего виски с кокой с самым мрачным выражением на лице. Однако, увидев меня, он сразу просиял. «Ё… т… м…, Пит! Откуда ты взялся? — оглушительно заорал он, вскочив на ноги, чтобы обнять меня. — Пошла на х… эта ё… вечеринка! Давай-ка лучше с тобой выпьем!» Хотя я так и не узнал, что именно его тогда терзало, мое появление, похоже, озарило его настроение, как нежданный луч солнца посреди долгого ненастного дня.

Мы пошли в сад, где нас атаковал внушительный грохот «Формоуст». После нескольких стаканчиков душевное состояние Джона вроде бы стало улучшаться, особенно, когда он стал замечать в толпе разных знаменитостей, в том числе, если не ошибаюсь, одного или двоих из «Шэдоуз». Джон всегда был почитателем «звезд» (и эта черта надолго сохранилась и после того, как он сам стал одной из самых великих «звезд» мира). «Сегодня даже Клиф Ричард может объявиться», — с благоговейным трепетом произнес он.

«Клиф Ричард? — потрясенно переспросил я. Казалось бы, Джон не должен был испытывать к этому самому праведному и порядочному из британских доморощенных суррогатных рок-н-ролльщиков ничего, кроме презрения. Но Клиф Ричард все же был КЛИФОМ РИЧАРДОМ (хотя он так и не появился на вечеринке Пола).

После еще нескольких стаканчиков, а, возможно, и больше, чем нескольких, я, пошатываясь, побрел в «заведение», предоставив Джона самому себе. В ту самую минуту к нему, видимо, и подкрался Боб Вулер, вооруженный колкими остротами насчет «медового месяца в Испании». В ответ на них Джон сбил Боба с ног и начал методично бить его по лицу — насколько я понял — садовой лопаткой. После этого физиономия Боба оказалась настолько изуродованной, что пришлось вызвать «скорую помощь» и срочно везти его в больницу.

Когда я вышел из туалета, Джона уже нигде не было видно, а за время моего короткого отсутствия вся вечеринка, казалось, превратилась из праздника в похороны. Несомненно, произошло нечто УЖАСНОЕ, но я никак не мог понять, что именно, пока ко мне не подлетел Билл Тернер и не выпалил: «Джон только что отпи…л Боба Вулера!»

«Что за х…ня, не может быть! — опешил я. — Я же минуту назад был здесь!»

Билл подвел меня к шатру, где на полу сидел Леннон и, обхватив голову руками, прятался от колющих взглядов участников вечеринки. «Ты сволочь, Леннон!» — сказал кто-то и плюнул в него.

«Да оставьте вы его в покое! — вмешался я. — Идите вы все отсюда на х..!

Я еще не знал всех кровавых подробностей, но понял, что Бобу Вулеру уже ничем не поможешь: дело было сделано. Теперь меня больше волновал Джон.

«Из-за чего все началось-то?» — отважился я наконец спросить, как только толпа разошлась.

«А-а-а!.. Эта сука слишком далеко зашла в своих шутках обо мне и Брайане, — вздохнул Джон. — Наверное, это и стало последней каплей». Но, похоже, его уже терзало раскаяние. «Что я наделал? — вдруг застонал он, схватившись за голову. — Что я наделал, что я наделал?»

«Да брось, Джон, — сказал я. — Ни х… тут не поделать! А Полу сегодня 21. Давай пойдем и выпьем по этому поводу!»

С вечеринки мы уехали только на рассвете и к тому времени Джон был уже изрядно навеселе и настолько, что с трудом передвигался. Впрочем, то же было и со мной. Пока мы ждали, когда наши утомленные ожиданием Бет и Син заберут нас, Джон устроил дискуссию по вопросу об обмене женами — об этом мы тогда только-только узнали из бульварных газеток. По мере того, как он говорил, эта идея все больше и больше возбуждала его.