Илья Мощанский - Города-крепости

• Название: Города-крепости
• Автор: Илья Мощанский
• Издательство: ООО «Издательский дом «Вече»
• Жанр: История
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-9533-3896-7

Книга известного военного историка И. Б. Мощанского посвящена трем достаточно драматическим эпизодам Второй мировой войны: обороне города Одессы осенью 1941 года, прорыву блокады Ленинграда в январе 1943 года и штурму Будапешта — столицы последнего союзника нацистов в Европе.

Все три главы представленного труда связаны с историей окруженных и блокированных городов, которые волей судьбы стали ареной бескомпромиссной борьбы противоборствующих сторон. И если в начале войны отрезанными от основной страны были наши города, то, начиная с 1943 года, уже немцам приходилось объявлять многие населенные пункты крепостями и защищать их со всем напряжением сил. Хроника подобных сражений была полна героических и трагических примеров человеческого мужества.

---

Не так благоприятно складывалась обстановка на флангах. 45-я гвардейская стрелковая дивизия, выступая с плацдарма в районе Московской Дубровки, попала под очень сильный артиллерийско-минометный и пулеметный огонь противника и смогла продвинуться всего на 500–600 метров. 86-я стрелковая дивизия, действовавшая на левом фланге армии, форсировала Неву на участке между Марьино и Шлиссельбургом. Не подавленные огневые точки в полуподвалах здании и на пристанях вынудили подразделения 169-го и 330-го стрелковых полков залечь на льду Невы. Именно в этот критический момент разгорелся скандал между командиром бронебатальона 61 лтбр Легезой, который был придан 86 сд, и пехотными командирами из этого соединения. Комбриг Хрустицкий прибыл на место происшествия и лично разбирался с командиром батальона броневиков. Вот что он рассказывал об этом.

«Легеза оказался прав! Отыскал его на КП стрелкового полка. Спорят с начальником штаба полка, да так, что пух и перья летят. Пехотный капитан трибуналом грозит, трусом Легезу называет. Я заставил их замолчать и требую от Леонтия: „Докладывай!“ А он мне: „Разрешите, я Вам на месте покажу, без слов станет ясно“. Повел он меня к наблюдательному пункту:

„Взгляните“.

Оказывается на Преображенской горе огневые точки противника не подавлены. С того берега враг ведет пулеметный и минометный огонь, а на Неве — лед раскрошен, полыньи, отовсюду клубится пар.

„Правильно ты поступил, капитан, здесь ни людям, ни машинам не пройти. Пойдем в штаб“».

После этого в трусости уже стали обвинять Хрустицкого. Но комбриг и полковник — это не капитан. Несмотря на протесты штабных офицеров, Хрустицкий связался с Военным советом армии и изложил свое мнение: надо воспользоваться успехом у Марьина и на том участке перебросить через Неву и стрелков и броневики. Как ни странно, его предложение было принято и стало частью нового плана по наступлению на Шлиссельбург. По приказу командарма 169 и 330 сп отошли на исходные позиции, а 184-й полк, находившийся во втором эшелоне дивизии, и батальон 169-го полка быстро переправились через Неву на участке 136-й дивизии. Развернувшись из-за ее левого фланга, они повели наступление на Рабочий поселок № 3. На следующий день через эту же переправу должен быть введен в бой и бронебатальон 61 лтбр.

Неблагоприятная погода совершенно исключала массированное применение авиации. Не могли действовать даже отдельные бомбардировщики. Наступающие части поддерживались мелкими группами штурмовиков и истребителей. За первый день наступления летчики 13-й воздушной армии произвели 159 самолето-вылетов и подавили 14 артиллерийских и минометных батарей[28].

Во 2-й ударной армии Волховского фронта наибольших успехов в первый день добились части 327-й стрелковой дивизии полковника H. А. Полякова. В первые же часы боя они ворвались в рощу Круглая (в официальных немецких документах именовалась «Первый бастион». — Примеч. авт.), где находился очень мощный узел сопротивления противника. К исходу дня Поляков доносил: «Части дивизии овладели рощей Круглая, вышли на юго-западную опушку и развивают наступление в западном направлении. В некоторых местах противник сохранял в нашем тылу отдельные огневые точки, ДОТы и ДЗОТы, которые ведут непрерывный огонь по наступающим войскам. Специально выделенные отряды в составе тяжелых танков KB, артиллерии прямой наводки, саперов и автоматчиков ведут блокирование и уничтожение этих огневых точек». За взятие этого важнейшего узла вражеской обороны, прикрывавшего подступы к Синявино, командарм 2-й ударной генерал-лейтенант В. З. Романовский объявил всему личному составу 327-й стрелковой дивизии благодарность. А через несколько дней это соединение было преобразовано в 64-ю гвардейскую дивизию. Правее наступала 256-я стрелковая дивизия полковника Ф. К. Фетисова. Путь наступавшим войскам преграждали три дерево-земляных вала, облитых водой и сильно обледеневших. Здесь части дивизии подвергались сильным огневым ударам. Командир дивизии вынужден был развернуть фланги к Рабочему поселку № 8 и к роще Круглая. Орудия прямой наводки уничтожали огневые точки противника. Своими действиями 256-я дивизия помогла также соседу — 327-й дивизии — в бою за рощу Круглая.

На Рабочий поселок № 8 наступали 372-я стрелковая дивизия полковника П. И. Радыгина. В рядах наступавших воинов был известный на фронте минометный расчет шестерых братьев сибиряков Шумовых — Александра, Василия, Семена, Луки, Ивана и Авксентия. Шумовы, в совершенстве владея 120-мм минометом, уничтожили много живой силы и боевой техники противника. Было подсчитано, что на каждого из братьев Шумовых приходилось не менее сотни убитых оккупантов. Весь их расчет был награжден орденами.

Рабочий поселок № 8 занимал на этом участке центральное место в обороне врага. Чтобы избежать ненужных потерь и ускорить продвижение войск, комфронта Мерецков решил изолировать этот крупный очаг сопротивления. Он приказал дивизии полковника П. И. Радыгина обойти поселок. Отрезана от соседей была и немецкая часть, оборонявшая поселок Липки близ Ладожского озера. Таким образом, разрушилась система вражеских оборонительных узлов и их огневая связь.

К исходу первого дня наступления войска 2-й ударной армии продвинулись на 3 километра. Противник спешно перебрасывал к участку прорыва и в район Синявино ближайшие оперативные резервы — части 96-й и 61-й пехотных дивизий. Следовало ожидать сильных контратак.

Командующий 67-й армией в течение ночи произвел частичную перегруппировку сил второго эшелона, приблизив их к войскам первого эшелона. Отдельные подразделения и ночью продолжали боевые действия, вели разведку. Инженерные части быстро строили на Неве ледово-деревянную переправу для средних и тяжелых танков, через реку то и дело проносились сани с боеприпасами и продуктами, с затемненными фарами шли санитарные летучки, на левый берег спешили войска, втягиваясь в прорыв.

Первый день операции показал, что основной формой управленческого воздействия, наиболее убедительной, доходчивой и действенной, оказалась именно сила личного примера авторитетных военнослужащих. Особенно важную роль сыграл личный пример на первом этапе наступления, когда требовалось форсировать по льду широкую Неву и решительной атакой прорвать сильную оборону противника на ее левом берегу. В критические моменты командиры, как правило, проявляли инициативу, первыми бросались вперед, увлекали за собой бойцов, воодушевляли их на героические дела.

С утра 13 января бои приняли особенно упорный и ожесточенный характер. Противник оказывал сильное огневое сопротивление и предпринимал яростные контратаки со стороны Дубровки и Шлиссельбурга. По приказу командующего 18-й армией вермахта Линдемана на участки прорыва советских войск из резерва были переброшены 61-я и 96-я пехотные дивизии немцев. Всем остальным дивизиям 18 А Линдеман приказал выделить по пехотному батальону и артиллерийской батарее для того, чтобы перебросить их к участку прорыва наших войск. Также на ТВД операции подтягивали 5-ю горнопехотную дивизию вермахта. Поэтому нашим войскам приходилось еще тяжелее, чем в первый день наступления. Едва правофланговый полк 45-й гвардейской дивизии возобновил наступление, как был контратакован. Бойцы отбили контратаку. Но за ней последовала новая — уже с двух направлений, силой нескольких пехотных батальонов врага. Это затормозило наступление всего соединения.

Части 268-й стрелковой дивизии поначалу продвинулись на 1,5–2 километра, но затем подверглись сильнейшей контратаке, поддержанной артиллерией, танками и самоходными орудиями. Противник направил свой удар во фланг дивизии и в стык ее 947-го и 952-го полков, намереваясь пробиться к Неве и (ударом с фланга) отрезать наступавшую передовую группировку.

Поэтому особенно мощный удар пришелся именно по флангу 268-й стрелковой дивизии. Командиру соединения полковнику Борщеву с горсткой штабных офицеров и бойцов комендантского взвода пришлось вступить с ними в бой и отбить атаку.

Но 268-я дивизия под натиском противника вынуждена была отойти. Обстановка на направлении главного удара армии усложнилась. Напряженность боя все возрастала. На огневые позиции истребительно-противотанкового дивизиона КА двигалось два десятка вражеских танков с автоматчиками на броне. Артиллеристы встретили их огнем с близких дистанций. Несколько танков было сразу же подожжено и подбито. Остальные изменили направление, намереваясь атаковать дивизион с фланга. Двинулась в атаку и германская пехота, стремившаяся окружить артиллеристов. Командир батареи младший лейтенант Ольгин развернул свои орудия и бил по цепям пехоты, а остальные батареи вели борьбу с танками. Артиллеристы уничтожили не меньше сотни нацистов, подбили несколько танков. Но и в дивизионе осталось лишь одно орудие, и стрелял из него один человек. Это был командир дивизиона капитан Н. Родионов. Он действовал за весь орудийный расчет, посылая снаряд за снарядом, пока не упал, сраженный вражеской пулей. Подоспевшие к месту боя стрелковые подразделения отбросили врага.