Константин Бальмонт - Том 2. Стихотворения

• Название: Том 2. Стихотворения
• Автор: Константин Бальмонт
• Жанр: Поэзия
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-904656-82-9

Русский поэт-символист, эссеист и переводчик Константин Дмитриевич Бальмонт (1867–1942) — один из виднейших представителей русской поэзии Серебряного века.

В семитомном собрании сочинений К. Бальмонта представлены значительные произведения писателя, которые познакомят вас со всеми сторонами его творчества.

Особого внимания заслуживают первые три тома — они воспроизводят изданное в 1909-14 годах «Полное собрание стихов К. Бальмонта в 10 томах».

Во второй том собрания вошли сборники стихов «Только любовь», «Литургия красоты», «Фейные сказки», «Злые чары» и «Жар-птица».

http://ruslit.traumlibrary.net

---

Заговор от металлов и стрел

За горами за дольними
Там Небо беззвездное,
За горами за дольними
Есть Море железное
Путь в Море бесследный,
Есть в Море столб медный,
На столбе том чугунный Пастух,
От всех он живых вдали,
До Неба тот столб от Земли,
На Восток и на Запад чугунный Пастух
Говорит, размышляя вслух.
У того Пастуха убедителен вид,
Он, заповедуя, детям своим говорит: —
Железу, булату, синему, красному,
Меди и стали,
Свинцу,
Серебру, золоту, ценному камню прекрасному,
Стрелам и пищали,
Борцам заурядным, кулачным, и чудо-борцу,
Великий дает им завет
Вы все, увидавшие свет,
Железо, каменья, свинец,
Другие металлы, узнайте теперь свой конец,
В мать свою Землю сокройтесь, в глубины Молчанья великого,
В безгласную Ночь,
От лица светлоликого
Прочь!
Пищалям, кинжалу, ножу, топору —
Кровавую кончить игру,
Пусть на луке застынет навек тетива.
Крепче кольчуги и тверже булата
Воля, что сжата
В эти слова,
Я их замыкаю замками, и ключ
Бросаю под Камень горюч,
На дно,
В железное Море. Да будет отныне решенье мое свершено!

Зыби глубинные Знак: горный хрусталь

Солнечный свет, проходя через горный хрусталь, зажигает огонь, который издрев ле зовется священным огнем.

Орфей

Между огнем и водой

Море с Землей говорило:
В ком из нас наибольшая сила?
Земля отвечала вулканом: Во мне.
Но хохот раздался в морской глубине.
Земля обожгла все приморские страны,
Но в Море подводные вскрылись вулканы,
В огне.
И в Мексике есть не один Геркуланум,
Но свел ли кто счет всем потопленным странам,
На дне?

Море с Землей говорило:
Что же, в ком наибольшая сила?
Земля отвечала чуть слышно: Во мне.
И цветок в предвечерней расцвел тишине.
Море цветка не достало,
Но верить в победу земную не стало.
И тучку родила морская вода,
И в тучке жемчужная светит звезда.

В начале времен (славянское сказание)

В начале времен
Везде было только лишь Небо да Море.
Лишь дали морские, лишь дали морские, да светлый
бездонный вкруг них небосклон.
В начале времен
Бог плавал в ладье, в бесприютном, в безбрежном просторе,
И было повсюду лишь Небо да Море.
Ни леса, ни травки, ни гор, ни полей,
Ни блеска очей, Мир — без снов, и ничей.
Бог плавал, и видит — густая великая пена,
Там Кто-то лежит.
Тот Кто-то неведомый тайну в себе сторожит,
Название тайной мечты — Перемена,
Не видно ее никому,
В немой сокровенности — действенно-страшная сила,
Но Морю и Небу значение пены в то время невидимо было.
Бог видит Кого-то, и лодку направил к нему.
Неведомый смотрит из пены, как будто бы что заприметил.
«Ты кто?» — вопрошает Господь.
Причудливо этот безвестный ответил: —
«Есть Плоть, надлежащая Духу, и Дух, устремившийся в Плоть.
Кто я, расскажу. Но начально
Возьми меня в лодку свою».
Бог молвил: «Иди». И протяжно затем, и печально,
Как будто бы издали голос раздался вступившего с Богом в ладью: —
«Я Дьявол». — И молча те двое поплыли,
В своей изначальной столь разнствуя силе.
Весло, разрезая, дробило струю.
Те двое, те двое.
Кругом — только Небо да Море, лишь Море да Небо немое.
И Дьявол сказал: «Хорошо, если б твердая встала Земля,
Чтоб было нам где отдохнуть». И веслом шевеля,
Бог вымолвил: «Будет. На дно опустись ты морское,
Пригоршню песку набери там во имя мое,
Сюда принеси, это будет Земля, Бытие».
Так сказал, и умолк в совершенном покое.
А Дьявол спустился до дна,
И в Море глубоком,
Сверкнувши в низинах тревожным возжаждавшим оком,
Две горсти песку он собрал, но во имя свое, Сатана.
Он выплыл ликуя, играя,
Взглянул — ни песчинки в руке,
Взглянул, подивился — свод Неба пред этим сиял и синел вдалеке,
Теперь — отодвинулась вдвое и втрое над ним высота голубая.
Он снова к низинам нырнул.
Впервые на Море был бешеный гул,
И Небо содвинулось, дальше еще отступая,
Как будто хотело сокрыться в бездонностях, прочь.
Приблизилась первая Ночь.
Вот Дьявол опять показался. Шумней он дышал и свободней.
В руке золотилися зерна песку,
Из бездны взнесенные ввысь, во имя десницы Господней.
Из каждой песчинки — Земли создалось по куску.
И было Земли ровно столько, как нужно,
Чтоб рядом улечься обоим им дружно.
Легли.
К Востоку один, и на Запад другой.
Несчетные звезды возникли вдали,
Над бездной морской,
Жемчужно.
Был странен, нежданен во влажностях гул.
Бог спал, но не Дьявол. Бог крепко заснул.
И стал его Темный толкать потихоньку,
Толкать полегоньку,
Чтоб в Море упал он, чтоб в Бездне Господь потонул.
Толкнет — а Земля на Востоке все шире,
На Запад толкнет — удлинилась Земля,
На Юг и на Север — мелькнули поля,
Все ярче созвездья в раздвинутом Мире,
Все шире на Море ночная Земля.
Все больше, грознее. Гудят водопады.
Чернеют провалы разорванных гор.
Где ж Бог? Он меж звезд, там, где звезд мириады!

И враг ему Дьявол с тех пор.

Глубинная книга

Восходила от Востока туча сильная, гремучая,
Туча грозная, великая, как жизнь людская — длинная,
Выпадала вместе с громом Книга Праотцев могучая,
Книга-Исповедь Глубинная,
Тучей брошенная к нам,
Растянулась, распростерлась по равнинам, по горам.
Долины та Книга будет — описать ее нельзя,
Поперечина — померяй, истомит тебя стезя,
Буквы, строки — чащи — леса, расцвеченные кусты,
Эта Книга — из глубинной беспричинной высоты.
К этой Книге ко божественной,
В день великий, в час торжественный,
Соходились сорок мудрых и царей,
Сорок мудрых, и несчетность разномыслящих людей.
Царь Всеслав до этой Книги доступается,
С ним ведун-певец подходит Светловзор,
Перед ними эта книга разгибается,
И глубинное писанье рассвечается,
Но не полно означается узор.
Велика та Книга — взять так не поднять ее,
А хотя бы и поднять — так не сдержать ее,
А ходить по ней — не выходить картинную,
А читать ее прочесть ли тьму глубинную.
Но ведун подходит к Книге, Светловзор,
И подходит царь Всеслав, всепобедительный,
Дух у них, как и у всех, в телесный скрыт цветной убор,
Но другим всем не в пример горит в них свет нездешний, длительный.
Царь Славянский вопрошает, отвечает Светловзор.
«Отчего у нас зачался белый вольный свет,
Но доселе, в долги годы, в людях света нет?
Отчего у нас горит Солнце красное?
Месяц светел серебрит Небо ясное?
Отчею сияют ночью звезды дружные,
А при звездах все ж глубоки ночи темные?
Зори утренни, вечерние — жемчужные?
Дробен дождик, ветры буйные — бездомные?
Отчего у пас ум-разум, помышления?
Мир-народ, как Море, сумрачный всегда?
Отчего всей нашей жизни есть кружение?
Наши кости, наше тело, кровь-руда?»

И ведун со взором светлым тяжело дышал,
Перед Книгою Глубинной он ответ царю держал.

«Белый свет у нас зачался от хотенья Божества,
От великого всемирного Воления.
Люди ж темны оттого, что воля света в них мертва,
Не хотят в душе расслышать вечность пения.
Солнце красное — от Божьего пресветлого лица,
Месяц светел — от Божественной серебряной мечты,
Звезды частые — от риз его, что блещут без конца,
Ночи темные — от Божьих дум, от Божьей темноты
Зори утренни, вечерние — от Божьих жгучих глаз,
Дробен дождик — от великих, от повторных слез его,
Буйны ветры оттого, что есть у Бога вещий час,
Неизбежный час великого скитанья для него.
Разум наш и помышленья — от высоких облаков,
Мир-народ — от тени Бога, светотень живет всегда,
Нет конца и нет начала — оттого наш круг веков,
Камень, Море — наши кости, наше тело, кровь-руда».

И Всеслав, желаньем властвовать и знать всегда томим,
Светловзора вопрошал еще, была беседа длинная
Книгу Бездны, в чьи листы мы каждый день и час глядим,
Он сполна хотел прочесть, забыл, что Бездна — внепричинная,
И на вечность, на одну из многих вечностей, пред ним.
Заперлась, хотя и светит, Книга-Исповедь Глубинная.

Море всех морей