Николай Некрасов - Том 8. Проза, незавершенное 1841-1856

• Название: Том 8. Проза, незавершенное 1841-1856
• Автор: Николай Некрасов
• Издательство: Наука
• Жанр: Русская классическая проза
• Год: 1981

В состав восьмого тома входят прозаические произведения 1841–1856 гг., в большинстве своем незавершенные и не опубликованные целиком при жизни Некрасова. К ним относятся «Жизнь и похождения Тихона Тростникова», «Сургучов», «Тонкий человек, его приключения и наблюдения», «В тот же день часов в одиннадцать утра…» — повесть, известная в литературе под условным названием «Каменное сердце» или «Как я велик!». Законченной является лишь «Повесть о бедном Климе», но и над ней, судя по рукописи и по тому, что некоторые ее главы использованы в романе о Тростникове, Некрасов продолжал работать.

В данной электронной редакции опущен раздел «Другие редакции и варианты».

http://ruslit.traumlibrary.net

---

…будь часов в 6 у Леграна… — Имеется в виду петербургский ресторан, названный здесь по имени владельца.

…и сделался честным; потом оба разбогатели ~ военная музыка, обмороки, восклицания, обнимания, поклоны в ноги (их было до сорока) и несколько громких тирад о силе русской души и русского кулака. — Излагая содержание пьесы «Бобровая шапка», Некрасов иронизирует по поводу псевдопатриотической драматургии II. А. Полевого, П. Г. Ободовского («Боярское слово», 1841; «Русская боярыня XVII столетия», 1843), А. Чернова («Бескорыстие, или Добрые дела не остаются без награды», 1842) и др. Ср. критический обзор Некрасова «Летопись русского театра. Апрель, май»: «Пусть на сцене стреляют, проклинают, бросаются в объятия <…> падают на колена, молятся… Чудесно! Любо русскому сердцу <…> Так и надобно! Мы — русские люди: на руку охулки не положим» (П, 1841, № 3). Об этом же Некрасов писал в рецензии на «Драматические сочинения и переводы Н. А. Полевого. Две части. СПб., 1842» (ЛГ, 1842, 1 ноября, № 43): «…одна <его пьеса> трактует о том, что русский человек добро помнит, другая о том, что русская рука охулки на себя не положит, третья о том, что русский кулак уберет десять заморских богатырей, четвертая о том, что русский нос чихнет, так и довольно, чтоб напугать сотню самых храбрых китайцев, и так далее» (ПСС, т. IX, с. 64, 464), Ср. аналогичные оценки пьес Н. А. Полевого и П. Г. Ободовского в статье Белинского «Русский театр в Петербурге. „Ломоносов, или Жизнь в поэзии“» (1843): «Там, где у Полевого не хватает гения или оказывается недостаток в сердцеведении, он обыкновенно прибегает к балетным сценам и под звуки жалобно-протяжной музыки устраивает патетические сцены расставания нежных детей с дражайшими родителями или верного супруга с обожаемой супругою. Там, где у г. Ободовского иссякает на минуту самородный источник бурнопламенного чувства, он прибегает к пляске, заставляя героя (а иногда и героиню) патетически-патриотической драмы отхватывать вприсядку какой-нибудь национальный танец» (Белинский, т. VII, с. 11–12). Ср. упоминание исторической драмы «Боярская шапка» в «Трех странах света» (ч. II, гл. 5).

Таков удел прекрасного на свете! — цитата из элегии В. А. Жуковского «На кончину ее величества королевы Виртембергской» (1819): «Прекрасное погибло в пышном цвете… Таков удел прекрасного на свете!».

Вошел режиссер, молодой человек в щегольском фраке, веселый, беспечный и откровенный до дерзости. — Прототипом «режиссера» был Н. И. Куликов, режиссер Александрийского театра, актер, драматург-водевилист. Знакомство Некрасова с Н. И. Куликовым относится к 1839–1840 гг. (см.: Воспоминания актера А. А. Алексеева. М., 1894, с. 28–38). Он ставил несколько некрасовских пьес; вместе с Некрасовым принимал участие в издании «Статеек в стихах без картинок» (1843). См. о нем также: наст. изд., т. VI, с. 600, 672–673.

Я не знаю, что нам и делать с его «Лекарством», ~Для афишки чудесно… — Ср. название «Дешевое лекарство» (музыка К. Н. Лядова, слова Н. А. Перепельского), объявленное в содержании музыкального альбома «Театральное воспоминание», который Бернар в 1842 г. намеревался издать в Петербурге (см.: ЛГ, 1842, 3 янв., № 1, с. 19). По-видимому, так могли быть озаглавлены куплеты («Доктора свои находки Сыплют щедрою рукой: Лечат солью от чахотки И водой от водяной») из водевиля «Шила в мешке не утаишь — девушки под замком не удержишь». Названные куплеты текстуально совпадают с соответствующими строками стихотворения «Наш век» (1840) (см. об этом: наст. изд., т. I, с. 278, 665; т. VI, с. 236, 688; Царькова Т. С. Из литературной жизни ранних произведений Н. А. Некрасова. — РЛ, 1977, № 3, с. 91).

…первая пиеса его имела счастье понравиться публике и заслужить одобрение почтеннейшего ~ Эту статью писал сам издатель. — Использован автобиографический эпизод, связанный с хвалебной рецензией В. С. Межевича (псевдоним: «Л. Л.») на водевиль Некрасова «Шила в мешке не утаишь — девушки под замком не удержишь», подписанный псевдонимом: «Н. А. Перепельский». Межевич раскрыл псевдоним Некрасова и посоветовал ему избавиться от покровительства Ф. А. Кони. «Смелее, г. Некрасов, — писал он. — Идите своей дорогой; зачем вам покровительство людей, которые едва ли сами но нуждаются в вашем покровительстве, в вашем талапте, ведь это знают все, читавшие „Пантеон“ и „Литературную газету“» (СП, 1841, 20 мая, № 108, с. 450). Некрасов ответил Межевичу открытым письмом к редактору «Литературной газеты» (ЛГ, 1841, 17 июня, № 66, с. 261–263). Из письма Некрасова по этому поводу к Ф. А. Кони (от 16 августа 1841 г.) явствует, что открытое письмо создавалось не без участия самого Кони.

Мы пойдем в «Феникс» пить чай… — «Феникс» — трактир, помещавшийся напротив Александрийского театра. Среди его посетителей были Некрасов, актеры А. А. Алексеев, Д. Т. Ленский, Н. И. Куликов. «По невозможности иметь дома стол, — вспоминает А. А. Алексеев, — мы обедали в трактире „Феникс“, помещавшемся против Александринского театра, почти рядом с подъездом дирекции. Там же мы пили и утренний чай. В то время трактир этот процветал. Контингент посетителей его состоял почти исключительно из актеров и театралов. Это было нечто вроде артистического клуба» (Воспоминания актера А. А. Алексеева, с. 31–32).

…он обливается слезами над сухим, тяжелым трудом, — словом, над книжкою о картофеле… — Возможно, автоирония — намек на участие Некрасова в отделе «Записки для хозяев» «Литературной газеты», где были опубликованы его фельетоны «Крапива» (1844, 13 апр., № 14) и «Письмо ***ского помещика о пользе чтения книг…» (1844, 20 апр., № 15). В последнем была помещена пародия («Крапива, драгоценная трава…») на стихи из «Воскресных посиделок» В. П. Бурнашева («Картофель, харч благословенный…»).

Плут книгопродавец вовлекает его в самые отчаянные непохвальные спекуляции — См. выше, комментарий к с. 90–92.

Беда! Последняя беда! ~ Читал романы Поль де Кока! — Ср. водевильные куплеты в фельетоне Некрасова «Выдержка из записок старого театрала» (ЛГ, 1845, 4 янв., № 1, с. 12):

Ужели должен я страдать?
Ужели мой удел — могила?
Как догадаться, как понять,
За что она мне изменила?..
Я угождать старался ей,
Любил так страстно, так глубоко…
И даже пред свиданьем с ней
Читал романы Поль де Кока!

(ПСС. т. V, с. 508).

…патриотическая драма «Русское национальное лекарство», сделанная из анекдота… — См. выше, комментарий К с. 181. Ср. также анекдот о кулаке в «Очерках литературной жизни» (наст. изд., т. VII, с. 361–362).

…нелепые и высокопарные тирады, набранные из употреблявшихся тогда в одном журнале терминов и оборотов… — Намек на стиль «Отечественных записок» и статей Белинского, высмеивавшихся «Северной пчелой» (см.: Навроцкий С. Литературное объяснение. — СП, 1840, 29 окт., № 245, с. 978). См. также выше, комментарий к с. 160.

…сотрудник почтеннейшего, беспрестанно перебегавший из журнала в журнал… — Речь идет о В. С. Межевиче (см. комментарии к с. 175, 215–216).

Почтеннейший употребил «сильные меры»… — Намек на исключение театральной цензурой из сценического варианта комедии Ф. А. Кони «Петербургские квартиры» самого интересного четвертого акта (см. выше, комментарий к с. 177). Полный текст водевиля Ф. А. Кони был опубликован в «Пантеоне русского и всех европейских театров» (1840, кн. 10, октябрь).[26]

…почтеннейший ~со времени меткой эпиграммы Пушкина, расписался. — Имеется в виду эпиграмма Пушкина на Булгарина «Не то беда, что ты поляк…» (1830).

…в огромной статье ~ и о некоторых похождениях его, предшествовавших вступлению на поприще журналиста. — Ср. критическую статью Некрасова «„Очерки русских нравов, или Лицевая сторона и изнанка человеческого рода“. Сочинение Фаддея Булгарина» (ОЗ, 1843, № 3, 5).

…научите, что мне делать с почтеннейшим, ~ Побить! В самом деле! — В литературных кругах в 1830-1840-х гг. широко бытовали слухи о том, что Булгарин за свое неблаговидное поведение часто бывал бит. Н. И. Греч писал по атому поводу: «На другой день явился ко мне Булгарин в синих очках, которые носил после всякого подобного побоища» (Греч Н. П. Записки о моей жизни. СПб., 1886, с. 468). Ср. эпизод из жизни Н. А. Полевого, связанный с его критической статьей в «Московском телеграфе» о романе М. Н. Загоскина «Рославлев, или Русские в 1812 году»: «Загоскин пробежал статью о своем романе, покраснел, задрожал и, беснуясь на все манеры, стал бранить моего брата <…> Вы видите эту трость? Я сейчас иду к Полевому и прибью его вот этою самою тростью» (Полевой К. А. Записки о жизни и сочинениях Н. А. Полевого. СПб., 1888, с. 259).