Николай Некрасов - Том 8. Проза, незавершенное 1841-1856

• Название: Том 8. Проза, незавершенное 1841-1856
• Автор: Николай Некрасов
• Издательство: Наука
• Жанр: Русская классическая проза
• Год: 1981

В состав восьмого тома входят прозаические произведения 1841–1856 гг., в большинстве своем незавершенные и не опубликованные целиком при жизни Некрасова. К ним относятся «Жизнь и похождения Тихона Тростникова», «Сургучов», «Тонкий человек, его приключения и наблюдения», «В тот же день часов в одиннадцать утра…» — повесть, известная в литературе под условным названием «Каменное сердце» или «Как я велик!». Законченной является лишь «Повесть о бедном Климе», но и над ней, судя по рукописи и по тому, что некоторые ее главы использованы в романе о Тростникове, Некрасов продолжал работать.

В данной электронной редакции опущен раздел «Другие редакции и варианты».

http://ruslit.traumlibrary.net

---

В набросках к роману содержится текст фольклорного происхождения «Ванюха, давай-ка табаку понюхам…». Написанный на отдельном листе прозой, он, по-видимому, предназначался для эпизода, связанного с появлением дворового человека Егора Харитоныча Спиночки в трактире (см.: Другие редакции и варианты, с. 554). Позднее Некрасов использовал отрывки этой фольклорной записи в поэме «Кому на Руси жить хорошо» в солдатской песне (см.: наст. изд., т. V, с. 221).

Черновой автограф примечателен еще одной особенностью. На одном из его листов в тексте помещен карандашный рисунок мужской головы (см. выше). Судя по содержанию текста, рисунок представляет собой портрет «толстого господина», преследующего Агашу. На отдельном чистом листе этот рисунок воспроизведен теми же черными чернилами, какими написана вся рукопись. Здесь же помещены еще шесть рисунков, выполненных, очевидно, одновременно: два одинаковых профильных мужских портрета (один из них карандашом); два женских портрета, возможно изображающих Агашу (один не закончен), и два одинаковых рисунка, выполненных в виде античных масок ужаса. Рисунки эти опубликованы (см.: Маторина Р. П. Рукописи Н. А. Некрасова. Каталог. М., 1939, с. 56–57). Хотя рисунки на рукописи в известной мере связаны с содержанием романа, о принадлежности их Некрасову с уверенностью говорить трудно, так как сведения о Некрасове-иллюстраторе отсутствуют. Возможным автором рисунков мог быть М. А. Гамзатов,[16] хороший рисовальщик, родственник и приятель И. И. Панаева, знакомый с Некрасовым с начала 1840-х гг.

Черновой автограф не датирован. Датируется предположительно 1843–1848 гг. на основании следующих фактов. Опубликованные при жизни Некрасова два отрывка из рукописи: «Необыкновенный завтрак» (1843) и «Петербургские углы» (1845) — дают возможность отнести начало работы над романом о Тростникове ко второй половине 1843 г. Этим временем датируют части первую и вторую романа и его первые публикаторы В. Б. Евгеньев-Максимов и К. И. Чуковский (см.: Некрасов. Тростников, с. 8; ПСС, т. VI, с. 547). Косвенным подтверждением этой датировки начала работы над романом, по справедливому мнению В. Е. Евгеньева-Максимова, является то обстоятельство, что именно в 1843 г. Некрасов не напечатал ни одного прозаического произведения, кроме рассказов «Помещик двадцати трех душ» и «Необыкновенный завтрак», В это время Некрасов не работал и над водевилями (см.: Евгеньев-Максимов, т. I, с. 360–361).

Авторские пометы: «7 сентября», в конце главы «Родственница и ее постоялки», предшествующей главе «О петербургских углах и о почтенных постояльцах…», из которой извлечен текст «Петербургских углов», и «18 сентября», на рукописи с текстом «История ежовой головы», связанным по содержанию с «Петербургскими углами», могут быть отнесены лишь к 1843 г., так как «Петербургские углы» были запрещены Цензурным комитетом 4 апреля 1844 г. (см. об этом: наст. изд., т. VII, с. 582).

Последней датой творческой работы над романом, особенно над частью третьей, можно предположительно считать 1847 г. Некрасов мог писать ее и раньше, так как эпиграф к главе II этой части был извлечен из стихотворения Тургенева «Человек, каких много», опубликованного в ноябрьской книжке «Отечественных записок» за 1843 г., где был напечатан и «Необыкновенный затрак». Но в 1847 г. Некрасов вносил в рукопись отдельные дополнения, а мысли о публикации своего произведения не оставлял, по-видимому, и в 1847, и в 1848 г., что подтверждается текстуальными совпадениями в его рецензиях 1847 г. и в романе (см. выше), а также объявлениями об издании «Современника».

Так, в 1847 г. в этих объявлениях роман Некрасова упоминался несколько раз, причем в «Московских ведомостях» раньше, чем в «Современнике». В «Московских ведомостях» (1847, 8 февр., № 17; 11 марта, № 30) было напечатано объявление о выходе № 2 и 3 «Современника», в котором указывалось, что в последних номерах журнала будет опубликован роман Некрасова. Аналогичное объявление об издании «Современника» в 1848 г. содержалось в сентябрьском, октябрьском и ноябрьском номерах журнала: «Из обещанных статей остались доныне ненапечатанными „Сорока-воровка“, повесть Искандера, „Жизнь и похождения Тихона Тростникова“, роман Н. А. Некрасова <…> Некоторые из этих статей будут помещены, между прочим, в остальных книжках на нынешний год; те же, которые не войдут, явятся в следующем» (С, 1847, № 9-11, отд. паг., с. 7–8).

Однако в «Современных заметках», принадлежавших И. И. Панаеву, по поводу журнальных обещаний сообщалось следующее: «Не напечатаны повесть г. Панаева и роман г. Некрасова, по издтели „Современника“ долгом считают уступить место в своем журнале трудам других литераторов скорей, чем своим» (С, 1847, № 12 отд. IV, «Смесь», с. 207).

Больше в «Современнике» не появлялось упоминаний о роман Некрасова. Между тем в объявлениях «Об издании „Современника“ в 1848 г.», «Продолжается подписка на „Современник“ 1848 года» напечатанных в «Московских ведомостях» (1847, 23 дек., № 153; 25 дек., № 154; 1848, 26 февр., № 26), роман Некрасова назывался; причем с несколько измененным заглавием — «Похождения Тихона Тростникова». Именно так был озаглавлен самим Некрасовым да рывок, подготовленный для публикации (см. об этом выше).

Никаких свидетельств ни самого Некрасова, ни его современников о замысле и творческой истории романа о Тростникове не сохранилось. В мемуарных и эпистолярных материалах также отсутствуют какие-либо упоминания о нем. Историю создания романа возможно реконструировать лишь условно на основе всестороннего анализа незавершенной рукописи, устанавливая связи с биографией писателя, со всем его предшествующим творчеством на широком историко-литературном фоне эпохи 1840-х гг.

Хронологически работа над текстом рукописи приходится на переломные в творчестве Некрасова годы, когда заканчивалось время «литературной поденщины» и формировался большой художник. Эта «переходность» проявилась в пестрой тематике романа, в его многослойном стиле, в композиции и жанровой структуре и, наконец, в самой его литературной судьбе: роман остался незавершенным и не дошел до читателя.

Рукопись романа о Тростникове позволяет с достаточной определенностью говорить о связи этого произведения с рассказами и повестями Некрасова, написанными в духе «натуральной школы» («Макар Осипович Случайный», «Без вести пропавший пиита», «Двадцать пять рублей» и др.), с некоторыми его водевилями, в которых были намечены мотивы, темы, образы, нашедшие свое дальнейшее развитие в романе, и с литературно-критическими статьями.

Многие автобиографические моменты рассказа «Без вести пропавший пиита» (1840) полностью вошли в роман о Тростникове: стул на трех ножках; разостланный на полу ковер, на котором герой-литератор пишет лежа, и прочее бедное убранство комнаты; способ добывания чернил из ваксы; слуга Иван, кормящий барина кусочками ситника, которыми «намедни карандаш вытирали»; рекомендательное письмо; рассуждения героя о литературе; сравнение участи бедного поэта с судьбой Камоэнса.

К злободневной в 1840-е гг. теме литературной жизни Некрасов обращался в водевиле «Утро в редакции. Водевильные сцены из журнальной жизни» (1841), основанном на автобиографическом материале. Театральной среде, которую он хорошо знал, посвящен водевиль «Актер» (1841).

Критический пафос и проблематика многих рецензий Некрасова 1840-х гг. («Драматические сочинения и переводы Н. А. Полевого», «„Очерки русских нравов, или Лицевая сторона и изнанка человеческого рода“. Сочинение Фаддея Булгарина», «Аристократка, быль недавних времен, рассказанная Л. Брантом» и др.), направленных против Н. А. Полевого, Ф. В. Булгарина, Н. И. Греча, В. С. Межевича, Л. В. Бранта и др., также перекликались с центральными главами романа о Тростникове. Литературный портрет Булгарина, созданный в названной выше рецензии, сближался с памфлетным изображением редактора-издателя «Северной пчелы» в образе «почтеннейшего», а возможно, и предвосхищал его. Литературно-эстетическая позиция Некрасова, сформулированная в ряде его статей, в том числе в отзыве на часть первую сборника «Физиология Петербурга», в котором отмечалось как «весьма важное и даже главное достоинство», «достоинство правды» (ЛГ, 1845, 5 апр., № 13), нашла свое отражение в суждениях писателя о современной литературе и журналистике, включенных в роман.

Исследователи (К. И. Чуковский (Некрасов, Тростников, с. 29–47), В. Е. Евгеньев-Максимов (там же, с. 11–28), А. Н. Лурье (ПСС, т. VI, с. 548–549) и др.) давно обратили внимание на совпадение фактов жизни Некрасова с рядом эпизодов биографии Тихона Тростникова. Действительно, многие события жизни Некрасова после приезда из Ярославля в Петербург нашли отражение в романе: хождение с рекомендательными письмами, встреча с учителем Григорием Андреевичем Огуловым, неудачная попытка поступить в университет, печальная история публикации первой книги стихов, поиски случайного заработка, скитания по «петербургским углам», знакомство с инженерным офицером, с книгопродавцами, журналистами, общение и сотрудничество с актерами и драматургами.