Энн Лоуренс - Жаркий поцелуй

• Название: Жаркий поцелуй
• Автор: Энн Лоуренс
• Издательство: Издательство ACT
• Жанр: Короткие любовные романы
• Год: 2003
• ISBN: 5-17-018852-8

Они созданы друг для друга! Они должны пожениться! Они могут обрести счастье только ВМЕСТЕ! По крайней мере так полагают обитатели маленького городка, решившие любой ценой помочь счастью Мэдлин Скотт и Кэла Унта. Хотят того Мэдлин и Кэл или не хотят, они ПРОСТО ОБЯЗАНЫ полюбить друг друга! В конце концов, как говорят в Миссури, любовь начинается с первого поцелуя…

---

Продолжая удивляться, Кэл поставил ботинки на пол и начал снимать носки, но тут его внимание привлекли джинсы Скотти. Они висели… на загородке, отделяющей кухню от гостиной. Повинуясь внезапному импульсу, Кэл заглянул в гостиную. В глубине, комнаты горела одна из странных маленьких лампочек из коллекции Скотти. В неярком круге света, который она бросала, его глазам предстала совсем уж невероятная картина. Скотти… спала на его диване в обнимку с Даффи.

Осторожно перебравшись через загородку, Кэл тихо прокрался, в гостиную, все еще не веря своим глазам. Кругом царили тишина и покой. Самым громким звуком в тишине казалось биение его собственного сердца. В голове роились вопросы.

Может быть, она что-то хотела ему сказать? Иначе зачем ей ложиться спать на его диване? И что здесь делает ее лифчик? Кэл недоуменно воззрился на замысловатую деталь женского туалета, которую он поднял с пола. А ее голые ноги? А изгиб обнаженного бедра?

Даффи лениво приподняла голову и посмотрела на него, зевая.

— Давай-ка, моя девочка, — прошептал он, жестом показывая собаке, что она должна переместиться на пол. Места на диване действительна было не много. — Слезай, Даффи. Давай, слезай с дивана.

Даффи озадаченно склонила голову набок, как бы говоря; «Я же всегда здесь сплю. По крайней мере засыпаю с вечера».

— Вот тебе и командный тон, — пробормотал Кэл, снова глядя на Скотти.

Она лежала перед ним, вся совершенно открытая, от кончиков пальцев босых ног до спутанных волос на макушке, очаровательная и желанная; теплый цвет ее кожи выделялся на фоне выцветших топов мягких шалей и покрывал.

Конечно же, она все сделала со смыслом. Разбросанная одежда — знаки, которые привели его сюда.

Кружевной лифчик на полу… Правда, на ней старая форменная бейсбольная рубашка и крошечные ажурные трусики. Но то, что она все-таки ждала его здесь, на диване, хотя и заснула, не дождавшись, что-нибудь да значит.

А ведь это именно его диван. Несмотря на все ее подушечки, пледы и накидки, здесь было его место, здесь проводил он одинокие ночи, и она об этом знала. Не могла не знать.

— Ну пожалуйста, Даффи, — ласково уговаривал он собаку. — Иди отсюда, иди, иди.

Кэл уже снял рубашку и теперь расстегивал ремень. Звякнула пряжка; Скотти пошевелилась и приоткрыла глаза, моргая в неярком свете своей невообразимой лампы.

— Кэл…

В расстегнутых джинсах, которые тем не менее плотно облегали его бедра, Кэл пристроился рядом с ней; что было непросто, поскольку Даффи так и не ушла. Кэл наклонился и взял ее лицо в ладони, глядя ей прямо в глаза.

— Кто ложился в мою постель и смял ее? — сказал он, шепотом изображая медведя.

— Кто?.. — моргнула Скотти.

— Маленькая девочка по имени Скотти, вот кто.

— Знаешь, Кэл, я не думаю, что…

— Вот именно, — прошептал он. — Не думай. Хватит на сегодня думать.

Скотти попыталась подняться и сесть. Даффи наконец соскочила с дивана и потрусила к лестнице наверх, очевидно, направляясь в спальню Скотти, где обычно проводила остаток ночи, Но Скотти осталась здесь, хотя и была близка к тому, чтобы передумать, а Кэл…

Кэл быстро накрыл ее губы своими, пресекая возражения и протесты. Вот все и решилось. И для него, и для нее.

Как же сладко было целовать ее снова. Совсем как на веранде в тот вечер. Ее губы, ее дыхание, ее легкий аромат…

— Скотти, счастье мое, — простонал он, прижимая ее к мягким подушкам.

Она ответила на его поцелуй, но ему не хотелось только лишь вести ее за собой. Он ждал, когда она пойдет сама. Упершись ладонями в подушку по бокам от ее головы, Кэл приподнялся на руках и переместился на край дивана.

Он любил ее, но ни в коем случае не хотел ее торопить, не хотел оказывать давления.

— Ну вот, — сказал он мягко. — Я тебя слушаю.

— Я… я думаю, что мы должны внести ясность.

— В смысле, на бумаге записать, или как?

— На какой бумаге! — возмутилась Скотта. — Не надо так больше, Кэл, пожалуйста.

— Прости. Продолжай.

— На чем мы остановились?

— Мы не остановились. Мы улеглись.

— Прекрати, Кэл, Ты прекрасно понимаешь, о чем я. Лучше подумай, в каком направлении нам двигаться дальше.

— Наверх. В направлении кровати. В сторону счастья.

— Кэл, ты лучше меня понимаешь, чем мы рискуем. Если у нас с тобой не получится, мы не сможем остаться здесь. По крайней мере одному из нас придется «Приют у Мод» покинуть.

— Честно говоря, я уже не горю желанием сохранять нашу драгоценную дружбу исключительно ради «Приюта у Мод». Я хочу, чтобы мы с тобой были вместе. Здесь.

Кэл сказал почти то, что хотел сказать, избегая, однако, слов, которые могли бы ее отпугнуть. Он твердо смотрел в ее огромные карие глаза, которые сейчас оценивали его слова. Кэл надеялся, что его слов ей будет достаточно. Пока.

— Наверное, нам все же придется рискнуть, — тихо сказала Скотти.

Кэл готов был кричать от радости, схватить ее и зацеловать до бесчувствия. Но, остановив разгоряченные мысли, он осторожно убрал непослушный локон, прилипший к ее горячей щеке. Наконец-то он добился того, о чем давно мечтал: Скотти растрепана. Сегодня, сейчас она свободна от оков, навязанных ее страстью к порядку, свободна от своих страхов. Он освободил ее. Он и «Приют у Мод».

Он был полон надежд, и ради Скотти стоило проявить терпение.

Продолжая до последней секунды смотреть ей в глаза, Кэл наклонился к лицу Скотти и снова поцеловал ее. Теперь он целовал ее нежно, глубоко, долго. Он должен был действовать медленно. Она должна была отдаться полностью, безоговорочно сдаться. Но у нее еще оставались сомнения, ему предстояло их развеять.

Неровное биение его сердца говорило, что он не может больше ждать и не в состоянии ничего делать медленно, Только быстро, глубоко, неистово…

Но она не готова, и ему придется сохранять холодную голову, по крайней мере еще какое-то время.

Скотти на фоне подушек и покрывал олицетворяла его сбывшиеся мечты. Как долго он ждал счастливого момента! Он мог коснуться рукой ее рыжих волос, пропустить их гладкие пряди сквозь пальцы; он мог играть губами с ее ртом. Он целовал ее, губами как бы присваивая себе каждую веснушку, кончиком языка пробуя на вкус ямочки на щеках. Он дразнил ее, мягко соблазняя, побуждая, убеждая отбросить сомнения и довериться его рукам. И все время в нем горело желание, сдерживать которое у него едва хватало сил.

Она тихонько застонала, и он жадно прильнул губами к уютному углублению на ее шее, как будто пытаясь выпить до дна теплый мед ее кожи. Его пальцы скользнули к верхней пуговице на ее рубашке, расстегнули ее, затем другую. Проникнув внутрь, нащупали твердый, как пуговка, сосок.

В ушах стоял шум кузнечных мехов; Кэл не сразу сообразил, что так звучит его собственное дыхание. Никогда еще он не ощущал такого сильного желания; ему в жизни не приходилось нуждаться в ком-то до такой степени — до боли, до того, чтобы сердце готово было выскочить из груди, как бы банально и старомодно это ни звучало. Любовь переполняла его, она требовала выхода. А выход мог быть только один: Скотти, Скотти, ее нежные горячие глубины…

Он должен ей сказать. Она, возможно, будет удивлена…

— Пойдем лучше наверх, Кэл.

Наверх. К выцветшим стенам с рассыпанными по ним цветами. К огромной старинной кровати с пологом. К новому упругому матрасу, который он собственноручно установил на раму. К «ванильным» простыням, которые струились из ее пальцев, взлетая над кроватью, когда она в первый раз стелила свою постель — на его глазах.

— Наверх, — повторил он, вставая, чтобы направиться к лестнице с ней на руках, притягивая ее к себе, как драгоценный дар.

Скотти прижалась к нему; затем, когда он зажег свет над лестницей, она отстранилась и взглянула ему в лицо.

— Пусти, Кэл. Я… сама пойду.

Кэл почувствовал, что его буквально трясет от напряжения, от сдерживаемого желания.

— Да уж, иди. Что-то я сегодня не настроен изображать Ретта Батлера.

Гордящийся своей физической формой, Кэл все же не смог сдержать легкой извиняющейся улыбки, позволяя Скотти, которая была не тяжелее перышка, соскользнуть па пол.

Ее ответная улыбка помогла сгладить неловкость.

— Мы тут и так много чем рискуем. Но согласись, при нашей работе рисковать твоей спиной было бы просто глупо.

Кэл тихо рассмеялся, почти бегом поднимаясь за ней по лестнице. В слабо освещенном холле второго этажа он замедлил шаг, жестом показав Скотти, что ему надо зайти в свою комнату.

— Презерватив? — спросил он.

Скотти кивнула.

— Я сейчас не пью таблеток.

Когда Кэл, уже в одних белых «боксерах», вошел в комнату Скотти, он сразу увидел Даффи. После того как он выгнал ее с дивана в гостиной, обиженная собака перебралась в кровать Скотти и теперь смотрела на них исподлобья, ради приличия слегка помахивая хвостом. «Ну, и что я теперь не так сделала?» — казалось, спрашивала она. Кэл почувствовал укол совести.