Илья Мощанский - Танки, вперед! Курьезы танковой войны в битве за Ленинград

• Название: Танки, вперед! Курьезы танковой войны в битве за Ленинград
• Автор: Илья Мощанский
• Издательство: Издательский дом «Вече»
• Жанр: История
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-9533-3884-4

Книга известного военного историка И. Б. Мощанского посвящена использованию бронетанковых войск Красной Армии в самой длительной операции Великой Отечественной войны — сражении за Ленинград. С 1941 по 1944 год силы Северо-Западного, Северного, Ленинградского и Волховского фронтов, а также нескольких отдельных армий сделали все, чтобы сохранить город на Неве для нашей страны и человеческой культуры.

В представленной работе описаны малоизвестные операции сражения под Ленинградом, а также быт и жизнедеятельность штабов, соединений, и, нередко, рядовых танкистов. Опираясь на архивные и историко-литературные документы, автор описывает трагические и комические происшествия, так хорошо характеризующие национальную идентичность нашего народа. Наиболее подробный анализ посвящен Синявинской операции (19 августа — 1 октября 1942 года) — неудачной попытке Волховского и Ленинградского фронтов прорвать блокаду Ленинграда.

---

На обратном пути, проезжая на большой скорости мимо контрольно-пропускного пункта (уж не знаю, то ли девушек-регулировщиц они увидели, то ли решили покрасоваться перед боевыми товарищами. — Примеч. авт.), механик-водитель танка старшина Катосов потерял управление своей боевой машиной, сшиб металлический столб и врезался в угол дома № 15.

В результате «таких гонок» на танке Т-34 был погнут правый кривошип ленивца, погнут ствол пулемета ДТ и выведена из строя шаровая установка.

Сам командир взвода лейтенант Русскин и командир танка лейтенант Ивченко, по-молодецки сидевшие во время движения боевой машины на башне, при наезде получили ранения и были отправлены в госпиталь[69]. А танк снова отправился в ремонт…

Ночью с 10 на 11 июля 1944 года тяжелый танк ИС-2 тащил на буксире самоходное орудие СУ-76. Дело было в окрестностях Выборга в трех километрах от переднего края. Дорога, по которой двигался «этот состав», пересекала междуозерная река шириной в 200 метров и глубиной 9 метров. В районе моста через реку оба берега были заболочены и каменисты. Трудно сказать, в каком состоянии находились в этот период наши танкисты, но при проходе через мост буксируемая самоходка в 40 метрах от берега отцепилась от танка и упала в реку. На танке этого даже не заметили. Он промчался еще 60–70 метров и также рухнул с моста, причем башней вниз, затонув на глубине 8 метров. Мигом протрезвевшие экипажи, которые находились в танке и на самоходке, вплавь выбрались на берег и вызвали ремонтные службы 91-й эвакороты. В этот же день на берег водоема прибыла машина ГАЗ-АА с персоналом и необходимым оборудованием, а также 5 тягачей: 2 СТЗ-65 и 3 «Ворошиловца».

С самоходкой СУ-76 наши ремонтники справились быстро, а вот со злополучным буксиром — танком ИС-2 — пришлось повозиться.

Боевую машину решили вытаскивать при помощи полиспастов и тракторов, причем сначала ИС-2 нужно было перевернуть с башни на гусеницы. К месту эвакуации привезли 2 полиспаста: один мощностью в 120 тонн, другой в 50 тонн, а также нужное количество тросов, серег, роликов и другого необходимого специального оборудования.

На следующий день закипела работа. Полдня солдаты таскали бревна и мостили ими берег, чтобы тракторы могли как можно ближе спуститься к кромке воды. После этого требовалось 45-мм тросы зацепить за танк, находившийся на 8-метровой глубине. Из-за отсутствия специального водолазного костюма было принято решение «произвести прицепку путем привязывания одного конца веревки за трос, который должен быть прицеплен к танку и находился на лодках и на плотах, а другой конец веревки подводился хорошо плавающим красноармейцем под гусеницу поддерживающего катка, затем вытаскивается опять наверх в лодку, после чего пропускался трос и производилось соединение концов». Далее «производилась зарядка» полиспаста и зацепление его за точку опоры — «мертвяк». Точкой опоры для полиспаста служило дерево диаметром 80–90 см, которое было дополнительно усилено врытым в землю бревном. Когда все необходимые подготовительные работы были закончены, за выходной конец полиспаста прицепили 2 трактора С-65 и один трактор «Ворошиловец». После этого по установленному сигналу все тракторы одновременно пришли в движение и в результате полученного тягового усилия через полиспаст танк перевернули с башни на гусеницы. По окончании этой операции у затонувшего танка вновь была произведена перецепка, и процесс вытаскивания ИСа возобновился. После 40–50 метров буксировки один из полиспастов не выдержал нагрузки, а мощность другого в 120 тонн стала недостаточна. Тогда бригада ремонтников смонтировала двух роликовый полиспаст, что дало возможность все-таки вытащить танк из водоема[70]. Двое суток ушло у подразделения 91-й эвакороты на то, чтобы исправить «лихие подвиги» танкистов и самоходчиков. А ведь еще надо было ремонтировать эти боевые машины!

Незаметный труд л/с эвакорот подобен труду саперов. Приходится делать свою работу под огнем противника, нести потери, не нанося, в свою очередь, врагу никакого разрушительного урона. Это достаточно трудно психологически — у бойцов не происходит эмоциональной разрядки нервной системы. Однако, несмотря на все трудности, специалисты высокого класса у нас были, и делали они свою работу мастерски.

На подступах к Выборгу сражалась прославленная 30-я гвардейская танковая бригада (бывшая 61-я легкотанковая) Ленинградского фронта.

Ее 1-й батальон написал бойцам ремонтно-восстановительной роты боевой листок. В нем говорилось:

«Товарищи ремонтники! От вас зависит боеспособность машин, на которых мы бьем фашистов. Не жалейте сил, чтобы еще быстрее, еще лучше восстанавливать каждый танк, израненный в бою. Пусть ничто не помешает нашей боеспособности. Мы на вас надеемся…»

Ремонтники повесили у себя боевой листок с этим призывом, в ответ выпустили свой и передали его в батальон. Ответ состоял из трех слов, написанных красным карандашом: «Надейтесь, не подведем».

Не было случая, чтобы ремонтники подвели. Однажды, после одного из боев на Карельском перешейке, танк 30-й гвардейской бригады, нарвавшись на засаду, был подбит и отрезан от основных сил. Экипажу удалось уйти к своим. Нацисты водрузили на покореженной башне свой флаг. Однако на рассвете группа наших смельчаков подтянула к подбитому танку стальной трос, и другая боевая машина стала оттаскивать его в наше расположение. Противник вынужден был открыть огонь по собственному флагу!

Когда бригада еще только начала свое продвижение к Выборгу, произошел случай совершенно исключительный. Кумулятивный снаряд угодил прямо в ствол пушки нашего танка и подбил его. Танк без пушки — не танк. И хотя все остальное в нем цело и невредимо, ничего не поделаешь, надо увозить в тыл менять вооружение.

Через полчаса к несчастной боевой машине подобралась ремонтная «летучка» — полевая ремонтная мастерская, смонтированная в кузове грузовика. Из нее выскочили два техника — Алексей Каратаев и Александр Королев… Осмотрели танк — все ясно, надо эвакуировать. Но члены экипажа взмолились:

— Братцы, как же так… Придумайте что-нибудь. Такое наступление разгорелось, все наши вперед рвутся, а мы…

Королев с Каратаевым еще раз осмотрели танк, изуродованную пушку, переглянулись. Вдруг Королев говорит:

— А что если мы… просто отпилим поврежденный конец ствола…

Водитель танка рот открыл от удивления и, опомнившись, спросил недоверчиво:

— А стрелять будет?

— Должна, — сказал Королев, — только дальность будет не та. Придется стрелять с самой ближней дистанции.

Танкист подумал и ответил:

— Это можно. Действуйте…

Действовать пришлось и ремонтникам, и танкистам рука об руку.

Когда все было готово, механик-водитель Игорь Лукин дал полный газ. Танк рванулся вперед, вскоре он уже был в боевых порядках и вел огонь по вражеским окопам и ДОТам[71]. Разумеется, точность огня была не ахти какой. Но важно, что танк оставался в строю, а еще важнее, что в этом необычном эпизоде сказался, на взгляд автора, тот российский подход к делу, который и дал возможность разбить германскую военную машину. Да, наш народ нередко ленив и нерасторопен. Но в пору суровых испытаний, объединенный общей целью, он, словно кризисный менеджер, показывает свои лучшие качества.

На Карельском перешейке в августе 1944 года в районе деревни Войпиала наш танк Т-34, достигнув противотанковых надолб, был подбит расчетом финской противотанковой пушки. Экипаж уцелел и эвакуировался из танка. Чтобы вытащить боевую машину с нейтральной полосы, к надолбам было направлено три линейных танка Т-34 и один спецтягач КВ-Т. Придвинувшись вплотную к надолбам, «тридцатьчетверки» открыли шквальный огонь по финским позициям. Под прикрытием взрывов и стрельбы к подбитому танку подполз прицепщик тягача красноармеец Зуев вместе с автоматчиком из группы прикрытия. Они подготовили и зацепили тросы, а к Т-34 рванулся тягач под управлением техника-лейтенанта Федорова, который, не разворачиваясь, передом подцепил танк. После прицепки мощный КВ-Т задом потянул Т-34 в укрытие, но финны заметили эвакуацию. Противник был не робкого десятка — с левой стороны дороги расчет врага выкатил противотанковое орудие и открыл огонь. Двумя попаданиями в тягач КВ-Т финны отбили поддерживающий каток и касательно сделали на броне вмятину. Затем расчет противника перенес огонь на буксируемую «тридцатьчетверку» и прямым попаданием в корму пробил бортовую передачу. Наши танки из группы прикрытия обнаружили пушку и открыли по ней огонь, после чего буксируемую машину переволокли в укрытие, где и была спокойно произведена пересцепка. Далее, уже «в стандартном положении», КВ-Т потащил «тридцатьчетверку» на ремонт[72].

Так и трудились наши ремонтные службы ежедневно и еженощно, исправляя и ремонтируя разбитые танки, А ведь производилось не только восстановление разрушенных машин, но и осуществлялся мелкосерийный выпуск специального оборудования, на освоение которого в гигантской Красной армии всегда не хватало времени. Так, с осени 1941 по октябрь 1944 года ремонтными предприятиями Ленфронта[73] было налажено производство следующих единиц специальной продукции: