Джон Варли - Титан (другой перевод)

• Название: Титан (другой перевод)
• Автор: Джон Варли
• Издательство: Азбука, Терра
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1997
• ISBN: 5-7684-0365-5

Экипаж научно-исследовательского космического корабля «Укротитель», подлетая к Сатурну, обнаруживает неизвестный спутник планеты. Этот объект настолько необычен, что принимается решение отменить всю намеченную программу исследований и заняться только им…

---

— Я тут подумал, какое отношение вся эта ерунда может иметь к тросу, — сказал Билл. — Может, тут что-то вроде бытовок для строителей? Или это соорудили позже — когда все уже пошло под откос?

Сирокко удивленно подняла брови.

— А разве уже ясно, что все пошло под откос?

Билл развел руками.

— Некоторые структурные поломки явно не устранялись. Ты же видела те рваные жилы.

Но даже в своем упадке Гея была величественна и благородна. Воздух ее оставался свежим, вода чистой. Да, верно, крупные ее участки сделались ныне пустынями и мерзлыми пустошами — и трудно было поверить, что так все и задумывалось. Но в то же время казалось, что экологические системы пришли бы в куда больший упадок, не держи кто-то руку на штурвале. Руку — пусть даже трясущуюся.

— Гея не так уж неуправляема, — вторя мыслям Сирокко, заметила Габи. — Это сооружение, по-моему, очень древнее. Ему вполне может быть несколько тысячелетий.

— Судя по виду, наверняка, — согласился Билл.

— А мне кое-что известно насчет сложностей, связанных с поддержанием нормальной работы биосистемы, — продолжила Габи. — Гея крупнее О'Нила-Один, и это делает ее гибче. Но без управления от нее уже через несколько столетий камня на камне бы не осталось. Так что не все, далеко не все пошло под откос.

— Управлять могут и роботы, — заметил Билл.

— А по мне так даже лучше, — сказала Сирокко. — Раз за всем этим стоит некий разум, я намерена с ним связаться и попросить о помощи. Иметь дело с компьютерами, скорее всего, куда как проще.

Билл, порядком начитавшийся научной фантастики, был неистощим на всевозможные теории по поводу Геи. Сейчас он склонялся к неизменно безотказной теории "чумной мутации": нечто явилось невесть откуда и поубивало столько строителей, что Гея осталась в руках устройств автоматического контроля.

— Она брошена командой, могу поклясться, — убеждал он их. — Совсем как корабль в "Пасынках Вселенной" Хайнлайна. Тысячелетия назад на Гее пустилась в полет масса людей, а потом, в дороге, они потеряли управление. Корабельный компьютер вывел корабль на орбиту Сатурна, заглушил двигатели и до сих пор, ожидая дальнейших приказов, поддерживает воздушную циркуляцию.

* * *

Назад путники двинулись другой дорогой — в основном просто-напросто потому, что не могли взять в толк, откуда они пришли. Сирокко не беспокоилась, зная, что, куда ни пойди, все равно выйдешь на свет.

В результате на свет они вышли значительно севернее того места, где вошли, — и теперь узрели нечто, от того места самим тросом заслоненное. Опять оборванная жила — но уже на земле.

Первая мысль Сирокко была о гигантском земляном черве, которого описывал Кельвин. Посверкивая в желтом свете, жила напоминала какое-то живое существо. Затем Сирокко вспомнила виденные ею на тренировочных сборах бразильские нефтепроводы: громадные серебристые трубы, так изрезавшие сельву, словно та была для них лишь ничтожной преградой.

Падая, жила славно расчистила себе дорогу — повалила высоченные деревья, безжалостно вгрызлась в землю. С тех пор над ней уже сомкнулись джунгли — но и теперь громадина, казалось, в любой миг готова подняться, стряхнуть с себя назойливые побеги и, будто пригоршню спичек, раскидать по сторонам могучие деревья.

А пятьюстами метрами выше от троса дугой отходил верхний конец оборванной жилы. Торец был неровный, и обнаженные разрывом внутренности отсвечивали красным, сине-зеленым и медно-бурым. Виднелось на обрубке и что-то серое, вроде хлебной плесени, а со дна стекал водопад. На земле под водопадом разрастался отделенный от остального леса оазис буйной растительности. Водопад был невероятно мощный и шумный, но, вытекая из жилы столь гигантской, казался жалкой струйкой из игольного прокола в нефтепроводе.

Приблизившись к оборванной жиле, путники выяснили, что составляют ее шестигранные волокна лишь несколько миллиметров в поперечнике, а под самой поверхностью виднеются золотистые прожилки. Жила давала смутные, искаженные отражения — словно вместо зеркала земляне решили воспользоваться глазом гигантского насекомого.

Проследовав вдоль жилы вниз по склону холма и углубившись в джунгли, путники добрели до ее торца. Тот оказался полым, но так зарос лозой и кустарниками, что пробраться туда было просто немыслимо.

— Растениям явно по вкусу то, что там внутри, — заметила Габи.

Сирокко промолчала. Столь далеко зашедшее разложение несколько угнетало. В открытый торец жилы запросто мог влететь «Укротитель». А по масштабам Геи это была мелочь — всего-навсего одна из 200 жил только этого троса. И все же обрыв этой, столь стремительно пришедшей к распаду жилы шороху в свое время навел немалого. Звон тогда, наверное, по всей Гее пошел.

И никто с этим ничего не поделал.

Сирокко молчала. Тяжело было смотреть на остатки былого величия и чувствовать, что всем этим по-прежнему кто-то управляет.

ГЛАВА XII

Через двое суток после пристального осмотра основания троса команда «Титаника» вдруг выяснила, что тропический лес остался позади. Земля и раньше была холмистой лишь в окрестностях троса; теперь же она и вовсе стала гладкой как бильярдная доска. Офион просматривался теперь в обе стороны на многие километры. Береговая линия как таковая исчезла. Единственным, что хоть как-то отмечало границу реки с болотами, оставались укорененные на дне полоски высокой травы, а местами — глинистый берег не более метра вышиной. Всюду теперь простиралось водное полотно. Глубина редко составляла больше десяти сантиметров — не считая разве что запутанных лабиринтов каналов и рукавов, бухт и заводей. Там, на солидной глубине, сами расчищая свои жилища, кишели громадные угри и одноглазые ильные рыбины размером с бегемота.

Местные деревья, росшие отдельными, но плотными кучками, составляли три разновидности. Сирокко больше всего понравились те, что напоминали стеклянные скульптуры, — с прямыми прозрачными стволами и идеально симметрично, как в кристалле, расположенными на них ветвями. Мелкие ветки казались вполне пригодными для использования в волоконной оптике. Некоторые слабые ветки ломались от порывов ветра. Подобрав их и обернув концы парашютной тканью, путники наконец-то обзавелись превосходными ножами. За красивое мерцание, происходившее от покачивания веток, Габи окрестила стеклистые деревья "рождественскими елками", а вскоре сократила название просто до "елок".

Две другие главенствующие формы растительности нравились Сирокко значительно меньше. Одно растение — неверно было бы назвать его деревом, хотя размеры вполне соответствовали, — напоминало те горки, что всегда бывают в большом изобилии на любой скотоводческой ферме. Билл назвал их навозными деревьями. При ближайшем рассмотрении у навозных деревьев оказалось любопытное внутреннее строение. Никому, впрочем, не захотелось изучать их еще доскональнее, ибо воняли они примерно так же, как и их земные аналоги.

Последний вид деревьев был несколько приятнее глазу. Что-то от кипариса, совсем чуть-чуть от ивы — а росли они неопрятными клубками, сплошь обвешанными гирляндами ползучих побегов, которые будто бы силились притянуть их к земле.

Края эти выглядели столь же чужеродными, что и нагорная местность, — но в какой-то более неприятной манере. Только что оставшиеся позади джунгли мало чем отличались от долины Конго или Амазонки. Здесь же все казалось незнакомым, все было уродливым и пугающим.

Встать здесь лагерем было немыслимо. Тогда команда стала привязывать «Титаник» к деревьям и спать прямо в нем. Из каждых двенадцати часов десять непременно шел дождь. Путники кое-как приспособили над лодкой навесы из парашютов, но вода все равно просачивалась и скапливалась на дне. Было не то чтобы очень жарко, но из-за страшной влажности почти ничего не сохло.

Вся эта бесконечная грязь, жара, сырость и пот начали действовать людям на нервы. Они плохо спали, часто умудряясь лишь ненадолго прикорнуть в перерыве между дежурствами. Кончилось это тем, что в один прекрасный момент все трое дружно заснули — и пробудились от неистовой взаимной толкотни на вогнутом дне "Титаника".

Сирокко приснился такой кошмар, что поначалу даже дух перевести не удавалось. Она села, чувствуя, как мокрая ткань, будто кожура, отлепляется от тела. Всюду было липко — между пальцами рук и ног, под мышками, под коленями, на загривке.

Когда Сирокко с трудом поднялась на ноги, Габи кивнула ей и продолжила оглядывать реку.

— Знаешь, Рокки, — сказал Билл. — Тут для тебя кое-что…

— Н-нет, на хрен, — просипела Сирокко, воздевая к небу сжатые кулаки. — Будь оно все проклято! Я хочу кофе! Убила бы сейчас за чашечку кофе!

Габи исправно улыбнулась — но было видно, что через силу. Они с Биллом уже уяснили, что после сна Сирокко не сразу раскачивается.