Барбара Фришмут - Пора созревания

• Название: Пора созревания
• Автор: Барбара Фришмут
• Издательство: АСТ, АСТ Москва, Транзиткнига
• Жанр: Детектив
• Год: 2006
• ISBN: 5-17-020833-2, 5-9713-0706-1, 5-9578-0470-3

Пачка пожелтевших листов, случайно купленных на блошином рынке… Удивительная переписка, которую великий восточный поэт-безбожник вел с интеллектуалкой-аббатисой маленького немецкого монастыря… Это трудно представить? Да. Но еще труднее осознать, что, согласно всем историческим фактам, поэта и аббатису разделяет столетие! Специалисты по средневековой тайнописи погружаются в загадочные тексты — и постепенно начинают понимать, что столкнулись с одной из самых удивительных тайн прошлого. Понимают они также и другое: за ними неотступно следят люди, которые не остановятся ни перед чем, чтобы завладеть этими письмами…

---

Пат начала доклад с жаром пионерки-первооткрывательницы:

— А известно ли вам…

Августа под шумок сунула нос в книгу и нашла список кельтских корневых слов.

— Богиня смерти, — прочитала она вслух.

— Богиня смерти?[29] — Пат насторожилась. — Карканье! Теперь я точно знаю, откуда взялся ворон в том месте, где должна быть Унзинниге Кира.

Мне постепенно стало казаться, что нить расследования ускользает от нас.

— Есть предложение решить все полюбовно. Пат, позволь нам вернуться к переписке. Чем нам помогут географические изыскания прочитать письма, если это действительно письма, а не что-то еще?

— Да мы их давно прочитали! — хором заверили Пат и Августа.

— Я имею в виду прочитать и понять. Кто у кого что позаимствовал…

— И так далее и тому подобное, — строгим тоном перебила меня Августа. — Ты права. Пока мы не разберемся, что к чему, нам не помогут ни богиня смерти, ни крайняя плоть.

Но не так-то легко было выбить почву из-под сбитых ног Пат. Уж если ей не удалась рекогносцировка в горах, то она должна была взять реванш на целинных землях языкознания.

— Обратимся к местности Тотер Ман.[30] Кто бы мог подумать, что тут и придумывать нечего? Но это название восходит к сочетанию Тота-Магос[31] и обозначает ни много ни мало как место сбора народа. Площадь, на которой советуются, обсуждают правовые вопросы и принимают решения. — Пат воздела руку, словно решила благословить весь мир.

Все это было конечно, ошеломляюще, но уводило прочь от темы. Впрочем, я тоже зыркнула в список.

— Стоп!

Взгляд упал на слово, которое я год тому назад подчеркнула в своем экземпляре книги. Оно обозначало поселение, укрепленное земляным валом. Нынче это городок Лизен, там расположено финансовое ведомство, именно туда я ездила к финансовому инспектору.

— Лизен… А почему не Лейслинг? — подумала я вслух. — Под укрепленным поселением вполне можно подразумевать маленькое аббатство с приютом для странников.

Пат насупилась:

— А почему ты раньше не сказала мне про эту книгу? — И не дожидаясь ответа, продолжила: — Как я узнала у продавщицы, ты была единственная, кто заказал данное произведение, книга оказалась на полке только потому, что в магазин по ошибке доставили два экземпляра. Продавщица все время тешила себя надеждой, что удастся сбыть второй экземпляр.

— И как видишь, ее надежды оправдались, — спокойно констатировала я.

Между кустами терна и барбариса показался яблочный пирог на фоне соседки. Подруга извинилась за непрошеное вторжение. Она услышала женские голоса и поняла, что у меня гости. А так как по собственному многолетнему опыту знает, какое угощение я подаю к чаю — только покупной кекс, то она решила побаловать моих гостей вкусненьким, благо как раз испекла пирог.

Я представила соседке Августу и Пат и отправилась на кухню за чистой чашкой.

Когда я вернулась на веранду, дамы были погружены в оживленную беседу о местной топографии.

Соседка спросила, не удалось ли Пат совершить путешествие в Беренмоос.[32]

Уши Пат встали торчком под рыжей шевелюрой.

— А что это такое?

— Высокогорное болото. Там есть один камень, похоже, искусственного происхождения. Когда я прохожу мимо, у меня возникает странное ощущение.

Глаза у Пат и Августы выкатились из орбит.

— А грибы! — спасла я от травмы сверхчувствительных коллег. — Там в округе великолепные белые! Нынче грибов так много, что и представить нельзя.

Мои слова подействовали, как магическое заклинание. Увлеченность кельтской историей рассыпалась в прах.

Мы принялись за яблочный пирог, который прямо таял во рту, в отличие от покупного кекса.

Грибы запали ученым дамам в душу. Едва соседка освободилась от дел, мы уселись в «лендкрузер» и тронулись в путь. Вообще-то время грибов прошло, но, может, нам повезет, и мы кое-что найдем.

Соседка затормозила перед шлагбаумом, напротив скамейки с видом на Дахштайн, здесь по причине неправильно выбранного направления побега с ярмарки меня поймал обладатель шладмингера, некий Самур-оглы.

Мы углубились в смешанный лес. Недалеко от первого поворота тропинки соседка начала гримасничать.

— Ты чего? — опешила Пат.

Они перешли на ты под яблочный пирог.

Оказалось, молодой самец косули, наивно полагавший, что сумеет проигнорировать наше появление, поднялся с лежбища, устроенного в канавке на опавших листьях, цвет которых сливался с его шкуркой, и дрожа сделал несколько прыжков в сторону чаши, надеясь никогда нас больше не увидеть.

Пат и Августа, замерев, с изумлением наблюдали, как олененок скрывается за деревьями.

И все-таки он обманулся, глупый. За поворотом мы вновь потревожили его. На сей раз он встретил нас взглядом, полным отвращения. Четыре тетки одновременно — это слишком для неокрепшей нервной системы. Он чесанул в лес — только копыта засверкали. Однако судя по его взгляду, он не был трусом, просто его напрягало присутствие человека.

Мы шагали вдоль высохшего ручья. Шуршание опавших листьев под нашими ногами было настолько громким, что, наверное, приводило в трепет окрестную живность. Бродить по ковру из опавших листьев почти так же здорово, как шлепать в резиновых сапогах по лужам. Будто возвращаешься в детство.

Свет падал с небес под резким углом. Мы устремили взоры вниз. Нам попалось несколько десятков рыжиков, а сыроежек вообще несметное количество. Соседка не позволяла Пат и Августе притрагиваться к пластинчатым грибам, рассказывая страшные истории про мучительную медленную смерть от отравления мускарином. Я-то знала эти байки наизусть.

Каждый грибник лелеет мечту найти белый гриб, как и всякий охотник грезит подстрелить крупную дичь.

Я много раз убеждалась: чувства людей обостряются при сборе грибов. Появляется настроение сродни азарту, возникающему в казино. Все направлено на выигрыш. Запах грибов подобен запаху денег. Пока мы поднимались к Беренмоосу, я мысленно призывала себя быть сдержаннее: должны же Пат и Августа получить свои собственные грибные впечатления.

На опушке была натянута колючая проволока, цель которой заключалась в том, чтобы не пускать скотину в лес. Я не преминула разорвать о проволоку штаны, увлеченная думами: а сколько, собственно, хватит с Августы и Пат?

Мы миновали пастушьи шалаши и двинулись к верхнему болоту. Я заметила каменный палец, торчащий из земли. Не его ли Реш-Раутер назвал солнечными часами? Я пошарила взглядом вокруг камня, но тень стрелки не обнаружила.

Августа издала вопль и упала на колени. Мы бросились к ней, решив, что ее укусила змея. Вместо пресмыкающегося мы увидели маленького крепыша в круглой покатой шляпке цвета кофе с молоком. Мы с трудом не отняли у Августы белый гриб. Поздравив ее с удачей, мы попросили разрешения понюхать обретенное чудо, каковое и получили. Августа аккуратно срезала гриб ножом, оставив пенек на развод, и мы насладились неповторимым запахом.

Находка Августы приободрила нас: грибы есть, нужно только внимательнее смотреть пол ноги. Однако вместо того, чтобы опустить глаза долу, я взглянула на соратниц и чуть не прыснула со смеху. Дамы, жутко сосредоточенные, медленно, сантиметр за сантиметром, трясущимися от вожделения руками обследовали каждый пятачок поляны и у двоих не шло с ума счастье, постигшее третью.

А я чем хуже? Я присоединилась к подругам. Начало смеркаться. Кочки таинственно замерцали, а со стороны пастбища раздалось хлюпанье коровьих копыт. Не пора ли нам восвояси?

Я разогнула спину и обратила внимание товарок на богатство осенних красок: багрянец буков, темную зелень елей, медь лиственниц, а также на каменный палец, освещенный с нашей стороны сверху донизу, словно солнце, уходя, подавало какой-то знак — я бы сказала, восклицательный.

— Потрясающе!

Августа мельком обозрела округу: честолюбивое желание найти братьев и сестриц крепыша, сделало ее безразличной к красотам природы. Соседка даже не подняла глаз от земли, верно, чувствовала себя виноватой: зазвала всех за грибами, а толку?

Зато Пат, которой было неловко передвигаться в шлепанцах, удостоила мир своим взглядом.

— Ты полагаешь, у пальца есть предназначение?

Я именно так подумала, но из осторожности пожала плечами:

— Не знаю.

— Слушай, а не здесь ли место поклонения одной из старых европейских богинь? Например, Вильбет?

— Нет. — Я указала прямо. — Культовое место у больших камней.

Но Пат меня не услышала:

— В Богемии Вильбет называют Вальпургией. Почему бы у вас ее не именовать Вендлгард?

Тогда меня прорвало.

— А там, — я махнула в сторону гор, — есть пещера, которая называется Триссельбергерлох. Она довольно большая, и ее можно хорошо рассмотреть из долины. В детстве мне рассказывали, что в этой пещере обитают маленькие человечки. Они выглядят, как бог Сильванус, спутник великой богини. Некоторые предания описывают Триссельбергерлох как место обитания Залигов, их было трое. А знаешь, как их называют в разных областях? Эмбеде, Вильбеде, Борбеде.