Иосиф Григулевич - Крест и меч. Католическая церковь в Испанской Америке, XVI–XVIII вв.

• Название: Крест и меч. Католическая церковь в Испанской Америке, XVI–XVIII вв.
• Автор: Иосиф Григулевич
• Издательство: Наука
• Жанр: История
• Год: 1977

Участие католических миссионеров в конкисте, обращение индейцев в христианство, интриги иезуитского ордена, преступления инквизиции, финансовое могущество духовенства, отношение церкви к рабству, папство и королевский патронат — таковы разделы монографии. Автор, известный советский специалист по истории Латинской Америки, опирается на многочисленные свидетельства участников конкисты, хроники и документы колониального периода, полемизирует с церковными апологетами и буржуазными историками, идеализирующими реакционную деятельность церкви в колониальный период.

(Публикуемые в данной работе рисунки перуанца Фелипе Гуаман Пома де Айяла (1533?—1615?) взяты из книги: Felipe Guaman Poma de Ayala. Nueva Coronica у Виеп Gobierno (Codes Peruvian illustre). «El Primer Nueva Coronlca i Buen Gobierno Compuesto por don Felipe Guaman Poma de Aiala». Paris, 1936 (более подробно о нем см.: Кузьмищев В. А. Фелипе Гуаман Пома де Айяла и его «Хроника» в кн.: «Культура Перу» М., 1975). Подписи под рисунками наши.)

---

Попав к иезуитам в Парагвай, Кандид убеждается, что Кокамбо верно описал господствующие там порядки: отцы-иезуиты владеют неграми-рабами, живут в роскоши, пьют тонкие вина из хрустальных кубков, потребляют изысканные блюда из золотых чаш, в то время как индейцы трудятся «на солнечном припеке» и питаются маисом из деревянных чашек.

В этом государстве, являющемся юридическим владением испанского короля, «преподобный отец-провинциал не позволяет испанцам говорить иначе, как в его присутствии, и оставаться более трех часов в стране».

Вольтер со знанием дела указывает, что «правители Парагвая» принимают к себе на службу как можно меньше испанских иезуитов, они предпочитают иностранных подданных, которыми они могут свободно распоряжаться.

В редукции, которую посетили Кандид и Кокамбо, всем управляет барон Тудер-тен-тронк, родом из «грязной Вестфалии», иезуитский священник и полковник, наемник и авантюрист, у него семьдесят два поколения предков. Он хвастает: «Мы мужественно встречаем войска испанского короля. Ручаюсь, что они будут разбиты». Кандид по воле автора убивает иезуита.

Казалось бы, парагвайская глава «Кандида» убедительно показывает осуждение Вольтером иезуитского «эксперимента» в Парагвае. Ж. Десколя, современный иезуитский апологет, утверждает, что эта глава будто бы свидетельствует о «неловком положении Вольтера, который был раздираем, с одной стороны, желанием похвалить политическую систему, близкую его взглядам, а с другой — его антипатией к методам „Общества Иисуса“» (Descola J. Quand les Jesuits scmt du pouvoir. Paris, 1956, p. 78). Факт, однако, что Вольтер осуждал не только методы работы иезуитов, но и созданную ими систему порабощения в редукциях.

Примечательно, что Вольтер имел непосредственное отношение к ликвидации иезуитского «государства» и очень этим гордился. Частично принадлежавший ему корабль «Паскаль» был использован испанским правительством для переброски из Испании в Буэнос-Айрес войск, принявших затем участие в подавлении иезуитского сопротивления в Парагвае. Вольтер очень гордился этим обстоятельством. 12 апреля 1756 г. он писал из Швейцарии своей знакомой графине Лютцельбург: «Хотя я и небольшой охотник до новостей, необходимо, сударыня, чтобы я сообщил вам новости об Америке. Правда, что короля Николая не существует; но не менее верно и то, что иезуиты в Парагвае равны королям. Испанский король посылает четыре боевых корабля против достопочтенных отцов (подчеркнуто автором). Это настолько верно, что я, пишущий вам эти строки, я поставляю часть одного из этих четырех судов. Я был, сам не зная как, материально заинтересован в одном большом судне, отправляющемся в Буэнос-Айрес; мы его предоставили правительству для перевозки войск. И в довершение удовольствия от этого обстоятельства корабль называется „Паскаль“; он отправляется сражаться против отпущенной морали (moral relachee). Этот маленький анекдот не будет неприятен вашей подруге; она не посетует на то, что я воюю против иезуитов, находясь в еретической стране» (Гордон Л. С. Вольтер и государство иезуитов. — В кн.: Вольтер Статьи и материалы. М., 1947, с. 69).

Об этом же сообщал Вольтер 16 апреля того же года своему школьному товарищу герцогу Ришелье, отмечая: «Вполне справедливо, чтобы „Паскаль“ воевал с иезуитами, и это очень забавно» (Гордон Л. С. Вольтер и государство иезуитов. — В кн.: Вольтер Статьи и материалы. М., 1947, с. 69-70).

Обличая деятельность иезуитов в Парагвае, автор «Кандида» стремился поразить католическую церковь в целом. Нельзя в этой связи не согласиться с мнением академика К. Н. Державина, который писал в своей биографии Вольтера, что изображенное в «Кандиде» «государство иезуитов с его колониальной эксплуатацией индейцев, с его политическими интригами и жадностью к накоплению земных богатств является обобщенным образом власти церкви. Вольтер весьма конкретно, пользуясь такими источниками, как „Histoire de Paraguay“ иезуита Шарлевуа (1756), обличает иезуитскую государственную систему в Новом Свете, но обличает не только ее. Его книга — удар по иезуитам и претензиям церкви, в частности католической, на первые роли в мирских делах. Этот удар дополняется картиной счастливого светского Эльдорадо, в котором царит естественная религия теизма и где из жизни людей устранен один из основных двигателей пороков и преступлений — меновая ценность золота» (Державин К. И. Вольтер. М., 1946, с. 301).

На полях упомянутой выше трехтомной «Истории Парагвая» иезуита Шарлевуа, хранящейся вместе с библиотекой Вольтера в Эрмитаже, имеются комментарии писателя, весьма красноречиво рисующие его отношение к деятельности иезуитов в Парагвае. Так, на утверждение Шарлевуа, что иезуиты запрещали индейцам изучать испанский язык под предлогом охраны их нравственности, Вольтер отмечает: «Чтобы они зависели только от иезуитов, не допускается, чтобы они изучали испанский язык».

Шарлевуа обвиняет индейцев в лености, от которой иезуиты якобы их отучали, заставляя работать на так называемом «божьем поле»; Вольтер комментирует: «Ох, жулики!». Шарлевуа уверяет, что иезуиты пороли индейцев в их же интересах; Вольтер отмечает: «О, тираны! О, монах!». Шарлевуа восторженно описывает религиозную процессию в редукциях; Вольтер пишет на полях: «Глупец!». Шарлевуа рассказывает случай с индейцем, умершим в отсутствие своего духовного наставника без покаяния и якобы воскресшего с его возвращением, чтобы причаститься и снова умереть, на этот раз уже навсегда; Вольтер замечает: «Наглый хвастун, старый сумасброд, нелепый бессмысленный болван, замолчишь ли ты?!». Шарлевуа оспаривает право светских властей управлять парагвайскими редукциями; Вольтер комментирует: «Ну что, иезуиты, разве это не пример вашей дерзкой наглости?» Шарлевуа сообщает, что войны, которые вели парагвайские иезуиты, сопровождались отлучением непокорных, которое снималось лишь по уплате соответствующего штрафа; Вольтер возмущается: «Отлучение от церкви — и штраф! Все за деньги — ах, прохвосты!». Шарлевуа призывает верующих, если того потребуют интересы церкви, «убить своего брата, своего друга, своего ближайшего родственника»; Вольтер с иронией отмечает на полях: «Прекрасные слова и вполне миролюбивые» (Гордон Л. С. Указ. соч., с. 74-79).

Вряд ли эти пометки на полях сочинения Шарлевуа, как и сам «Кандид», который по справедливости называют антииезуитским памфлетом, дают основания причислить Вольтера к поклонникам иезуитского правления в Парагвае, как это пытается сделать Ж. Десколя.

Так повелел господь

Вольтер, несмотря на его предсмертное «раскаяние», продолжает вызывать ненависть апологетов иезуитов. М. Менендес-и-Пелайо называет его «символом и воплощением духа зла на земле», «философской обезьяной», утверждая, что его критика религии находится «на уровне публичного дома, притона, солдатской казармы» (Menendez у Pelayo M. Op. cit, р. 376).

Не менее враждебно относились к иезуитам и другие энциклопедисты. Сама «Энциклопедия» была задумана как антииезуитское мероприятие, противостоящее иезуитскому «Словарю Трево» (Dictionnaire de Trevoux).

К. А. Гельвеции столь же беспощаден к иезуитам, как и Вольтер. Он называет их «одним из самых жестоких бичей наций» (Гельвеций К. А. О человеке, его умственный способностях и его восприятии. М., 1938, с. 291). В труде «О человеке, его умственных способностях и его восприятии» (1773 г.) Гельвеции писал: «Всякая монашеская организация страдает одним коренным недостатком — отсутствием реальной власти. Власть монахов основывается на невежестве и безумии людей. Но с течением времени человеческая мысль становится просвещенной или, во всяком случае, должна изменить форму своего безумия. Поэтому иезуиты, предвидя это, захотели соединить в своих руках светскую власть с духовной. Они хотели иметь возможность устрашать своими армиями государей, которых нельзя испугать кинжалом или ядом. С этой целью они заложили уже в Парагвае и Калифорнии основы новых государств. Если бы правители продолжали пребывать в прежней спячке, то через сто лет, быть может, было бы невозможно бороться с планами иезуитов. Соединение духовной власти со светской сделало бы их слишком страшными: они всегда держали бы католиков в ослеплении, а их государей в унижении» (Гельвеций К. А. О человеке, его умственный способностях и его восприятии. М., 1938, с. 289).

Не менее суров в оценке иезуитов Д. Дидро. В своем сочинении — «Добавление к „Путешествию Бугенвилля“» (Луи Антуан Бугенвилль (1729-1811) совершил в 1766-1769 гг. кругосветное путешествие, опубликовав о нем отчет в 1771 г.). Дидро дает резко отрицательную характеристику деятельности иезуитов в Парагвае. Он пишет, что «эти жестокие спартанцы в черной рясе обращались со своими рабами-индейцами так, как лакедемоняне с илотами, что они обрекали их на непрерывный труд, жирели от плодов их пота, не оставив им совершенно права собственности, держали их в тисках суеверия, требовали от них величайшего почитания, ходили среди них с бичом в руках, стегая им одинаково старцев и детей, мужчин и женщин. Если бы это положение вещей продлилось еще сто лет, их нельзя было бы изгнать без длительной войны между монахами и государем, авторитет которого они мало-помалу потрясали» (Дидро Д. Указ. соч., с. 180-181).