Ребекка Пейсли - Сердечные струны

• Название: Сердечные струны
• Автор: Ребекка Пейсли
• Издательство: Русич
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1996
• ISBN: 5-88590-593-2

«Требуется высокий, темноволосый, голубоглазый мужчина для зачатия ребенка. Оплата за услуги 100 долларов золотом».

Когда Теодосия дала в газету такое объявление, она желала только одного — родить ребенка для своей бездетной сестры. Мужчины стали слетаться словно мухи на мед и ей пришлось подумать о телохранителе. И кто бы мог предположить, что Роман Монтана, призванный защищать Теодосию от претендентов, не сможет защитить самого себя от чар своей прекрасной подопечной.

---

— Нет, но… о, хорошо. Сенсорные функции осуществляются через огромное разнообразие нервных окончаний, которые трансформируют первоначальные чувственные модальности прикосновения, жара, холода и боли в сознание из разрозненных точек восприятия…

— Ага, кажется, я где-то об этом читал. Давайте перейдем к слуху. — Он заскользил ладонью по ее ноге до лодыжки, затем снова вверх.

— Ну, что вы об этом знаете? Я не только вижу и ощущаю то, что прикасаюсь к вашей ноге, но еще и слышу это. Кожа по коже. У этого есть свой звук. Как люди слышат?

Она снова положила ладонь поверх его руки, чтобы остановить ее.

— Ухо подразделяется на три части: внешнее, среднее и внутреннее. Внешнее получает звуки из атмосферы, среднее проводит вышеупомянутые звуки внутрь, а внутреннее ухо посредством своих рецепторных клеток преобразует их воздействие в структуры…

— Какие поразительные эти уши, а? — Он медленно обвел пальцем мочку ее уха.

— Вы пытаетесь возбудить меня, мистер Монтана?

— Мисс Уорт, я только экспериментирую со своими чувствами. Возбудить вас — последнее, что у меня на уме. — Он наклонился ближе к ней, так близко, что завитки вокруг ее лица слегка касались губ Романа. — Еще немного экспериментирования, и я стану профессионалом в области чувств.

От его близости ее дыхание стало неровным.

— Я не могу…

— Дышать? — закончил он, слушая ее отрывочные вздохи. — Мисс Уорт, вы отвлекаетесь от того, что я делаю. Пожалуйста, постарайтесь взять себя в руки и дайте мне возможность узнать о чувствах.

— Но…

— Нюх — тоже чувство, — шепотом продолжал Роман. — Даже если я закрою глаза и уши, я все равно буду знать, что нахожусь рядом с вами, так как чувствую ваш запах.

Она хотела спросить его, чем она пахнет, но все еще не могла успокоить дыхание.

Он услышал ее невысказанный вопрос.

— Цветами, но не теми, которые сильно пахнут, а теми, у которых нежный тонкий аромат. Когда-нибудь нюхали такие цветы, мисс Уорт? Они издают едва уловимый аромат, и не успеете почувствовать запах, как он исчезает, и вам приходится ждать, пока снова не ощутите его. Интересно, почему запахи так легко улетучиваются?

Теодосия боролась за остатки самообладания.

— Усталость. Обонятельные нервы утомляются.

Он наклонился к ней еще ближе и улыбнулся, коснувшись уголками губ ее виска.

— Не говорите, — пробормотал он. — Эти обонятельные нервы у вас в носу.

Трепет пробежал по ее коже.

— В носу… мм… и в мозгу тоже. Обонятельные нервы — парные нервы, являющиеся первыми черепными нервами, и они возникают в обонятельных нервносенсорных клетках…

— Как здорово, что у меня есть эти нюхательные нервы. — Он легонько покусывал теплую атласную кожу ее шеи. — Не будь их, я бы не смог почувствовать этот запах цветов. Как они, кстати, эти нервы, а?

Он продвинул руку вверх, вдоль ее бедра к бархатным ленточкам, стягивающим рубашку спереди.

— И последнее, это чувство вкуса. Еще одно чувство, которое я считаю весьма полезным. Я, может, даже не захотел бы есть, если бы не чувствовал вкуса того, что ем. Полагаю, вкус поддерживает мою жизнь, как вы думаете, мисс Уорт?

Теодосия почувствовала его другую руку у себя на спине и инстинктивно прислонилась к ней. Все рациональные мысли вылетели у нее из головы, когда она уступила власти его чувственного мастерства.

Он опустил ее на тюфяк и к тому времени, когда она полностью легла на него, уже успел развязать ленточки ее ночной рубашки.

— Вкус, — прошептал он, наклоняясь над ней и касаясь ртом ее рта. — Расскажите мне все, что знаете о вкусе.

Его длинные черные волосы растеклись по ее щекам и шее, их прикосновение к коже вызывало головокружение — слова слетали с ее губ по своей собственной воле, ибо она не слышала, не думала о том, что говорила.

— Органы вкуса, — прошептала она в его рот, — вкусовые точки, которые… которые являются клубкообразными скоплениями клеток, открывающимися небольшими отверстиями в… ротовую полость. Эти скопления содержат в себе…

— Поразительно, — пробормотал он, затем скользнул языком по ее нижней губе. — Расскажите еще.

Она закрыла глаза, смакуя его ласки, между тем пытаясь сосредоточить мысли на информации о вкусе.

— Средняя поверхность языка нечувствительна к вкусу, но… но соленая чувствительность приходится на все края, сладкая, главным образом, на кончике языка, кислая — по бокам, а горькая в… задней части.

Он целовал ее изящную шею, в то время как рука поднимала ее ночную рубашку.

— Итак, вы сказали, что сладость чувствуют кончиком языка, а? Ну, что же, давайте посмотрим, насколько правда то, что вы говорите.

Прежде чем Теодосия успела понять его намерение, почувствовала, как он проложил влажную дорожку языком к ее обнаженной груди. Когда начал описывать круг языком вокруг затвердевшего соска, она выгнула тело навстречу ему, не сознавая ничего, кроме пульсирующего желания, нарастающего внутри нее.

Роман обхватил ее за талию и вытянулся рядом с ней, посасывая одну полную грудь, обхватив рукой другую. Она наполняла его ладонь с той же пьянящей легкостью, которую он себе и представлял.

Боже, как он хотел ее, прямо здесь и сейчас.

— Вы были правы, — прошептал он. — Кончик языка ощущает сладкие вещи. А вы, мисс Уорт, самая сладкая из всего, что я когда-либо пробовал.

Она слышала его голос, но не имела представления, что он ей говорит. Отчаянно жаждая большего наслаждения, вызванного им к жизни, она пропустила пальцы через его волосы, сомкнула их у него на затылке и притянула его еще ближе к груди. Его лицо оказалось в ложбинке между ее грудями. «Можно задохнуться среди такой сочной плоти», — подумал он.

Ho какая приятная смерть. Его интуиция подсказывала, что она бы не остановила его, если бы он захотел пойти дальше, и снова опустил руку к ее ноге и медленно направил ее под рубашку — нижнего белья, которое могло бы остановить его, не было. Тихо испустив стон в ложбинку между грудями девушки, он коснулся пальцами теплой, мягкой плоти.

Хватая ртом воздух, Теодосия приподняла ягодицы, прижимаясь к его ладони; напряжение, горячее и непреодолимое, упорно нарастало внутри нее, и она инстинктивно понимала, что, если Роман сделает хотя бы малейшее движение, оно достигнет апогея.

Он читал все ее мысли, слушая сумасшедшее биение сердца. Желая увидеть всю гамму чувств, испытываемых ею, поднял голову и стал наблюдать за ее лицом, начав вращать ладонь по влажной шелковистости ее женственности.

— Легко, — пробормотал он, — медленно и…

Внезапное движение слева нарушило его сосредоточенность, в следующее мгновение он почувствовал, как холодная вода плеснулась о его щеку. Ощутив, как Теодосия застыла, он понял, что вода попала и на нее.

Угрожающе сузив глаза, он уставился на виновника — Иоанна Крестителя.

Попугай бросился подсолнечным семечком.

— Обонятельные нервы утомляются, — заявил он, моргнув своими круглыми черными бусинками. — Каждому существу мужского пола, даже если он в перьях, время от времени требуется немного пораспутничать. Я должна сосредоточить все усилия на поисках идеального мужчины для зачатия ребенка, мистер Монтана.

Едва слова слетели с клюва птицы, как Теодосия одним сильным движением вырвалась из рук Романа. В бешенстве на себя и на нахала, чья чувственная экспертиза лишила ее разума, она встала и одернула рубашку. — Сэр, у вас растленная натура! Видя, как она была разъярена, Роман решил, что хочет знать определение слова «растленный». — Что означает, — продолжала Теодосия, — вашу крайнюю безнравственность. Если бы не Иоанн Креститель, вы… я… мистер Монтана, вы могли бы преуспеть в… — Но я этого не сделал, потому что вашему чертову попугаю приспичило разинуть свой отвратительный клюв и…

— Сколько времени нам понадобится, чтобы прибыть в Киддер Пасс? Мое влечение к вам и явная неспособность противостоять ему делают нахождение отца ребенка крайне срочным делом. С каждым днем — нет, с каждым мгновением я подвергаюсь все большему риску…

— Киддер Пасс в пятнадцати минутах езды вниз по дороге. — Что? Пятнадцать минут? Мы были так близко от города, а вы заставили меня спать на ложе из камней? Мистер Монтана, как вы могли!

Он перевернулся на спину и уставился на небо.

— Как я мог? Я растленный. Как мог, так и сделал.

Слишком рассерженная, чтобы говорить, Теодосия подскочила к повозке, достала одежду из сумки и гневно прошагала за деревья, чтобы переодеться.

Когда она ушла, Роман повернулся на бок и бросил свирепый взгляд на попугая.

— А ты знаешь, что настоящему Иоанну Крестителю отрубили голову? — спросил он птицу. — Потом она была принесена какой-то даме на серебряном подносе. Предупреждаю, ты, обезьянничающий, надоедливый, линяющий идиот, если ты еще хоть раз сунешь свой клюв в мои дела, я с радостью позабочусь о том, чтобы тебя ждал тот же неприглядный конец, что и твоего тезку!