Эллис Детли - В плену страсти

• Название: В плену страсти
• Автор: Эллис Детли
• Издательство: Издательский Дом «Панорама»
• Жанр: Короткие любовные романы
• Год: 2001
• ISBN: 5-7024-1155-2

Неотразимого Герберта Хендерсона донимает своим вниманием юная Даньелл. И он решает исцелить девушку от безнадежной страсти. Но как это сделать? Ответ напрашивается сам собой: притвориться, что влюблен в другую. Роль этой другой неохотно соглашается сыграть секретарша Герберта — Бетани. Но удастся ли дерзкий спектакль? И сумеют ли актеры вовремя остановиться?

---

Возвратившись назад и все еще поеживаясь от холода, Герберт обнаружил, что Бетани уже погасила свет и легла. По правде говоря, он не знал, радоваться этому факту или огорчаться.

Он неслышно прикрыл за собою дверь, постоял немного, пока глаза привыкали к темноте. А затем на цыпочках прокрался к кровати и отдернул богато расшитый бархатный полог.

Герберт поневоле усмехнулся. Бетани надежно закуталась в одеяло, наружу торчал только нос. Она казалась такой неизъяснимо милой, целомудренной и уязвимой, что он вновь ощутил странное стеснение в груди и, поспешно схватив одеяло, тихонько улегся рядом.

Бетани почувствовала, как кровать чуть скрипнула и прогнулась под его весом, и попыталась дышать спокойно и ровно. Но очень скоро сбилась с ритма, закашлялась и перевернулась на спину.

— Да ладно тебе, я и так знаю, что ты не спишь, — раздался тихий голос совсем рядом с нею, теплое дыхание мужчины защекотало ей щеку.

Герберт явно забавлялся ситуацией. Если уж распаковка чемоданов показалась ей по-семейному интимной, то что же говорить сейчас? Бетани благоразумно промолчала.

— Бетани…

— Ну, что еще?

Она резко села и включила ночник. И — о, ужас! — обнаружила, что одеяло сползло и взгляду ее предстал обнаженный торс Герберта во всей его красе.

— Я, кажется, просила тебя что-нибудь надеть! — возмутилась Бетани, щурясь от яркого света. — Да как ты посмел лечь в чем мать родила?

— Шшш! Ты весь дом перебудишь! — Герберт заговорщицки отвернул край одеяла, демонстрируя, что приличия соблюдены. На нем были пурпурные шелковые трусы. — Видишь?

Бетани крепко зажмурилась. Да, она все видела. Причем гораздо больше, чем следовало. Несмотря на ограниченность опыта, Бетани поняла, что сосед ее в силу непонятной причины до крайности возбужден.

Надо думать, это условный рефлекс. Или дело в ней самой?

— Бетани…

Она отвернулась и проговорила, уткнувшись в подушку, так что слова можно было разобрать с трудом:

— Хватит ко мне приставать! Я тебе не Даньелл, для которой достаточно одного взгляда твоих неотразимых синих глаз!

Герберт улыбнулся, снова накрылся одеялом… и приготовился к долгой бессонной ночи.

Прикосновение к волосам было легким, точно дуновение ветерка, и все-таки явственно ощутимым.

Бетани сонно заворочалась и, перекатившись на бок, вытянула руку. Ладонь легла на гладкую кожу, а голова склонилась на что-то теплое, глухо колотящееся.

Герберт до боли вглядывался в темноту, завороженный резким контрастом: нежная щека смутно белела на фоне его загорелой груди, там, где билось сердце. Влажные губы маняще приоткрылись. Герберта обуревало желание и терзали муки совести.

Проснувшись, он обнаружил, что оказался совсем рядом с Бетани и что пальцы его каким-то непостижимым образом погрузились в шелк ее волос. А сама Бетани, повернувшись во сне, непроизвольно придвинулась к нему. И вот вместо того, чтобы перебраться на краешек матраса, он остался лежать на месте, нисколько не препятствуя молодой женщине.

В конце концов, что за беда, если Бетани уютно устроилась возле него, раз она закутана в одеяло! Человек инстинктивно тянется к теплу и другому живому существу в темной ночи.

Герберту даже удалось убедить себя в том, что, если Бетани и вцепилась пальцами ему в плечо, в этом нет ничего предосудительного. И пусть себе голова женщины покоится у него на груди, так что волна шелковистых волос рассыпалась и слегка щекочет ему шею.

Герберт пошевелился только тогда, когда ощутил пульсацию желания. А Бетани просыпаться и не думала. Неужто не слышит, как участилось его сердцебиение? Неужто глухие удары, наводящие на мысль о паровом молоте, нисколько ее не тревожат?

Пытаясь отвлечься, Герберт откинул со лба молодой женщины прядь волос, и локон словно сам собою обвился вокруг его пальца. Мгновение — и он погрузил ладонь в шелковистую волну цвета спелого каштана.

Бетани глухо застонала, выгнулась всем телом — это было видно даже под одеялом. Герберт знал: нужно остановиться. Нужно оттолкнуть женщину… или хотя бы разбудить.

— Бетани… — шепнул он.

В отраднейший из снов вплелся негромкий грудной голос, и у Бетани все внутри просто-таки растаяло. Она чуть повернула голову, и губы ее коснулись гладкой кожи. Живая, теплая, с пряным, возбуждающим запахом… и где-то у самого уха — глухой стук сердца.

Бетани подняла голову в тот самый миг, когда Герберт уступил искушению и потянулся к ее губам. И едва уста их соприкоснулись, молодая женщина, окончательно стряхнув с себя сон, поняла, где она и с кем.

Надо остановить Герберта!

Но темнота, окутавшая ее подобно плащу, отняла и последние остатки здравого смысла. Бетани не стала его останавливать. Напротив, пылко обняла руками за шею и притянула Герберта к себе. Ближе, совсем близко…

Он застонал, целуя молодую женщину все самозабвеннее, все неистовее, ощущая под одеялом очертания ее фигуры. Больше всего на свете ему хотелось сорвать все эти треклятые простыни и покрывала и прильнуть к ней всем телом…

Изнемогая от страсти, Герберт с усилием оторвался от нежных губ. В полумраке глаза его полыхали лихорадочным огнем.

— Нет уж, это никуда не годится!

— О чем ты? — оторопело спросила Бетани.

— Двое в одной постели — чистой воды безумие! — прорычал он, поспешно спрыгивая с кровати на пол. — Хоть к психиатру обращайся! Нормальный человек на такое никогда не пошел бы!

И, схватив в охапку одеяла, без лишних слов Герберт отнес их на кресло. Мысленно выругавшись, он приготовился бодрствовать до утра.

6

На протяжении бесконечно долгих часов Бетани лежала, не смыкая глаз и тщетно пытаясь заснуть. От окна доносилось ровное дыхание Герберта. Интересно, думала она, спит он или притворяется?

Сначала Бетани попробовала считать овец. Когда овцы не помогли, прибегла к еще более надежному способу: считать начиная от тысячи в обратную сторону. Дойдя до двухсот сорока шести, она забылась неспокойным, тревожным сном.

Когда вновь открыла глаза, в комнате по-прежнему царил полумрак, должно быть, потому, что плотные бархатные занавеси почти не пропускали света. Бетани посмотрела на часы и тихо охнула: надо же, одиннадцатый час!

Она протерла глаза, откинула полог и встала. Герберт даже не пошевелился. Неслышно ступая, Бетани подошла к креслу и склонилась над спящим.

Герберт кое-как устроился на боку, подложив руку под голову. Русые волосы растрепались, длинные густые ресницы были опущены. Во сне суровый мистер Хендерсон выглядел моложе своих лет. Мягче, беззащитнее — не захочешь, а поцелуешь!

Одеяло соскользнуло, оголив торс, и Бетани впервые осознала, что за роскошная фигура скрывается под строгими деловыми костюмами. Широкие плечи, грудь, на которую так и тянет склонить голову. Под позлащенной загаром кожей угадывались натренированные мускулы. Темные завитки волос на груди сужающейся полоской уходили вниз…

— Что показал осмотр?

Темные ресницы приподнялись, явив пару очень и очень заинтересованных синих глаз.

— Это нечестно! — возмутилась Бетани. — Я думала, ты спишь.

— Знаю. — Герберт зевнул и собрался уже перекатиться на спину, но вовремя осознал уязвимость подобной позы и остался на месте. — Я думал, после того, что произошло ночью, ты ко мне и на шаг не подойдешь.

Интересно, встревожилась Бетани, с какой стати глаза его вновь потемнели, точно небо перед грозой? Вряд ли дело в ней. Чего стоят эта сверхблагопристойная пижама и растрепанная копна волос!

— Сколько времени? — полюбопытствовал он.

— Поздно. Одиннадцатый час. Мы проспали.

— Ну, Марджори нам покажет! — застонал Герберт.

— Кто такая Марджори?

— Наша повариха и домоправительница. По правде говоря, она все равно что член семьи.

Бетани нервно сглотнула. Неужели для успеха их заговора Герберту так уж необходимо бросать на нее время от времени такие взгляды, словно он готов ее живьем проглотить?

— Давай поскорее спустимся вниз. Может, нам хоть чашечку кофе перехватить удастся!

По правде говоря, о кофе Герберт сейчас не помышлял. Сейчас больше всего на свете ему хотелось продолжить с того самого места, на котором он вынужден был прерваться прошлой ночью. Притянуть Бетани к себе, поцеловать в губы, а потом…

Он зажмурился, говоря себе, что только близкое соседство заставляет его желать женщину, которая в обычных обстоятельствах нисколько его не привлекает.

— Кто первый идет в ванную — я или ты? — осведомился Герберт, не открывая глаз.

Бетани вспыхнула, словно школьница, и мысленно возблагодарила судьбу за то, что босс этого не видит. Но ведь ей не пригрезились эти завораживающе чувственные интонации в его голосе. Она прекрасно видела, что ночью Герберт был очень и очень возбужден… И кажется, сейчас с ним творилось то же самое.