Элис Детли - Самый серьезный шаг

• Название: Самый серьезный шаг
• Автор: Элис Детли
• Издательство: Редакция международного журнала «Панорама»
• Жанр: Короткие любовные романы
• Год: 1997

Молодой преуспевающий бизнесмен Люк Ричмонд знал Мэгги еще девочкой, привык покровительствовать ей, опекать ее. Но вот его подружка стала прелестной девушкой, а он за последние полтора года, что они не виделись, успел жениться, стать отцом и овдоветь.

Казалось бы, они созданы друг для друга. Но вдруг Люк отвергает Мэгги, навсегда уезжает от нее… Почему? Что ожидает их?..

---

— Ты когда-нибудь слышал о том, что надо стучать перед тем, как войдешь? — ядовито спросила она.

Его реакция была весьма бурной.

— А ты когда-нибудь слышала о том, как отвратительно кокетство? — бросил он в ответ с гримасой негодования на лице.

Мэгги вскочила на ноги как ужаленная.

— Что ты сказал?

— Что слышала, — мрачно произнес он и закрыл за собой дверь с решительностью директора школы, намеревающегося обрушить громы и молнии на голову непутевого ученика.

Девушка выпрямилась во весь рост и бросила на Люка гневный взгляд.

— О чем, черт возьми, ты говоришь?

— Я говорю о твоем умении напускать на себя этакий вид — смесь невинности с безудержной чувственностью. О том, что стоит тебе посмотреть на мужчину своими колдовскими золотистыми глазками, похлопать ресницами и приоткрыть губки, которые, кажется, только и ждут, чтобы их поцеловали, как он теряет голову!

Сердце девушки наполнилось радостью.

— Ты имеешь в виду… себя?

— Нет, я имею в виду не себя! — взорвался он. — Я говорю о молодом идиоте, у которого в голове всего одна извилина, но зато есть титул. Тебе нужно именно это, Мэгги? Титул?

— Не будь смешным, Люк! — усмехнулась Мэгги. — Кроме того, я вовсе не хлопала перед ним ресницами.

— Нет, хлопала, черт бы тебя побрал! Ты забыла, что я находился в той же комнате? Я наблюдал за тобой!

— Кстати, — не удержалась она, — а как насчет Келли Уорден?

— А при чем тут она?

— Судя по ее взгляду, у нее на уме было нечто гораздо большее, чем простые поцелуи!

— Не говори глупостей! — отрезал он.

— В это время я как раз разговаривала с Гарри. Он изливал мне все, что было у него на сердце…

— Могу себе представить, что он… — оборвал ее Люк.

— А вот это… — она бросила на него вызывающий взгляд, — это, мне кажется, совершенно тебя не касается, Люк Ричмонд!

— Нет, касается, — возразил он, — поскольку ты будешь жить в моем доме и присматривать за моей дочерью…

— И ты считаешь, что я могу сбить ее с пути истинного?

— Я хочу знать, не будут ли возле моего порога толпиться обожатели с разбитыми сердцами?

— Весьма вероятно, — любезно согласилась она. — Но при нынешнем положении вещей все они, скорее всего, окажутся женского пола, и если уж кто и будет разбивать сердца, то именно ты!

Но ее ироничное замечание отнюдь не разрядило обстановку.

— Не будь так чертовски беспечна!

— А ты не будь так чертовски напыщен!

— Боже мой, Мэгги, — сказал он безнадежным тоном. — Неужели ты не понимаешь, какое впечатление производишь на мужчин в платье, которое так выгодно подчеркивает золотистый оттенок твоих глаз и мягкую, как персик, кожу? И что оно так плотно обтягивает тело, будто на тебе вовсе ничего нет? — закончил он хриплым голосом.

— Прекрати, Люк! — протестующе воскликнула Мэгги, чувствуя, как от появившейся в его голосе нотки чувственности у нее начинает сильнее пульсировать кровь в жилах.

— Но в этом-то и вся беда, — пробормотал Люк. — Боюсь, что просто не в состоянии этого сделать. — Глаза его были полузакрыты, темны… опасны. — А может быть, мне нужно сделать то, что я должен был сделать гораздо раньше, а Мэгги?

Сердце девушки билось оглушительно.

— Что, — с трудом прошептала она прерывающимся от волнения голосом.

Он взял ее руки в свои, посмотрел сначала на них, потом ей в глаза. Сейчас он совсем не похож на хорошо ей знакомого Люка, подумала Мэгги. В его глазах стояло что-то, чего она не видела ни разу за все годы знакомства с ним. А она так мечтала увидеть, но не смела даже надеяться. Обнаженная и хищная страсть.

Люк прочел вопрос в ее глазах и кивнул.

— Да, я собираюсь поцеловать тебя, — сказал он хрипло, и Мэгги замерла в ожидании. — Ты хочешь знать почему?

Нет, она этого не хотела. Она хотела, чтобы он заключил ее в объятия и зацеловал до полусмерти. Но Люк был собран и хорошо владел собой, несмотря на бешено дергающийся мускул на загорелой щеке. И явно ожидал получить от нее ответ.

— Потому что тебе этого хочется, — пролепетала она, еле шевеля пересохшими губами.

— Да, частично потому, что хочется, — угрюмо согласился он. — Но и для того, чтобы утолить эту чертову потребность.

Ее глаза широко раскрылись от удивления.

— Н-не понимаю.

— Разве? — Он невесело рассмеялся. — Что ж, тогда, значит, нас уже двое. Никогда еще я не попадал настолько во власть к своим гормонам — во всяком случае, насколько мне это помнится.

Мэгги задрожала и отвернулась.

— Какую уродливую форму ты выбрал, чтобы выразить свои чувства ко мне.

Но он резко повернул ее лицом к себе.

— Ты имеешь в виду правду? Голую, неприкрытую правду? Тебя это беспокоит?

— Но если дело только в гормонах, — запинаясь, пробормотала она готовым вот-вот сорваться голосом, — то почему бы тебе не пойти к Келли? Уверена, она будет только рада угодить тебе.

Он снова кивнул, и на его лице появилось знакомое ей угрожающее выражение, делающее его похожим на дьявола во плоти.

— Да, — тихо произнес он. — Насчет этого ты права. Сегодня ночью я мог бы оказаться в постели Келли. А возможно, и раньше, если бы очень этого захотел.

— Так в чем же дело, ты, самонадеянный, надменный… — Мэгги попыталась освободиться, ей было нехорошо, она живо представила себе обнаженных Люка и Келли на смятых простынях его постели. В ней боролись два чувства — жаждущая крови ярость и неимоверной силы желание, желание того, чтобы в постели с ним лежала она, она, а не Келли. И больше никто и никогда.

Только она одна.

— Но я не хочу этого, — продолжил он. — Но и не хочу желать тебя так, как я тебя сейчас желаю, Мэгги.

— Почему же?

— Потому что мои помыслы нечисты.

Она испытала чувство полного триумфа, но промолчала. Люк же внимательно посмотрел на нее.

— И потому что это просто невозможно.

— Но почему?

Он устало вздохнул.

— Черт бы побрал… твою проклятую настойчивость, — сказал он больше себе самому, чем ей. — Не говоря уже о твоем возрасте и о том, что ты будешь жить в моем доме и присматривать за моей дочерью…

— Но мне не обязательно это делать, — быстро вставила Мэгги.

Люк неохотно покачал головой.

— Если бы я нашел какой-нибудь другой способ помочь тебе сдать экзамены! Но даже если откинуть все это, на кону стоит нечто гораздо более важное. — Он замолчал, очевидно затрудняясь говорить дальше.

— Пожалуйста, не останавливайся, Люк, — вырвалось у Мэгги. — Я уже взрослая, ты же знаешь.

— Да, ты все время говоришь мне об этом.

— Скажи, что тебя тревожит, — настаивала она.

Он нахмурился и тяжело вздохнул.

— Я боюсь причинить тебе боль, Мэгги, — сказал он с мягким нажимом. — Это ты понимаешь?

Значит, все-таки ее чувство было неразделенным. Вздернув подбородок, она с вызовом посмотрела прямо ему в глаза.

— Тогда, если твои чувства действительно таковы, то тебе лучше уйти.

— Да, я уйду. Но только после того, как поцелую тебя.

Она отвела глаза, и Люк тихо рассмеялся.

— Но ты только что сказал…

— Ты ничего не знаешь о человеческой природе? — пробормотал он. — Не знаешь, что запретный плод всегда сладок? Это околдовывает, заставляет желать несбыточного. И иногда наилучший способ навсегда избавиться от искушения — поддаться ему всего… один раз… — С последними словами он медленно склонил голову, намереваясь поцеловать.

В каком-то дурмане Мэгги встретила его губы. Сначала поцелуи были легкими, мучительно короткими — поцелуи, которые заставили ее прильнуть к нему и приоткрыть рот, приглашая его язык внутрь, чтобы она могла почувствовать вкус Люка, сладость Люка.

Он изучал рот Мэгги с томительной обстоятельностью, пока наконец у нее не возникло ощущение, что больше ему изучать нечего, что поцелуи вот-вот прекратятся. Но нет, поцелуи продолжались, становились все требовательнее, все интимнее. И вскоре уже ему захотелось большего, и Мэгги почувствовала, как ее страстно жаждущие ласки соски коснулись груди Люка. Он глухо застонал, оторвал губы от ее рта, наклонил голову ниже и, взяв гордо поднявшийся сосок губами, начал ласкать его сквозь мягкий материал платья.

Голова Мэгги откинулась назад, от переполнивших ее блаженных ощущений, пронзивших, казалось, все тело, она громко всхлипнула. Руки как будто сами скользнули под пиджак, ногти яростно впились в спину мужчины. Мэгги испытывала страстное желание разорвать ткань, ощутить вместо нее шелк его кожи.

— Тигрица. — Она услышала его смех и, не уверенная в том, действительно ли он произнес это слово, продолжала впиваться ногтями в спину Люка, чувствуя, что ему это нравится. Черт побери, ей это тоже нравилось!

Рот Люка оторвался от ее груди, и у Мэгги вырвался негромкий протестующий возглас, но вскоре она уже ощутила его прерывистое дыхание на своей шее — он покрывал ее нежными поцелуями. Потом, властно схватив девушку за талию, крепко притянул ее к своему крепкому, мускулистому телу, спустив руки ей на ягодицы. Судорожно вздохнув, Мэгги была готова отдаться его воле, его объятиям, дрожа от нетерпения, ощущая во всем теле какие-то примитивные, пульсирующие, расходящиеся по жилам импульсы.