Трэйси Петерсон - Любит, не любит…

• Название: Любит, не любит…
• Автор: Трэйси Петерсон
• Издательство: Издательский Дом «Панорама»
• Жанр: Короткие любовные романы
• Год: 2004
• ISBN: 5-7024-1710-0

Эдвин Феннесси полюбил эту потрясающую женщину в первую же минуту, как только увидел. Но Аманда стала женой другого человека — известного дирижера и композитора Николаса Максфилда, который, кстати, помог и самому Эдвину, талантливому музыканту, завоевать место под солнцем. Преданный своему учителю, молодой человек с разбитым сердцем покидает Шотландию и направляется в Канаду. Долгие годы уходят у него на то, чтобы забыть Аманду, преодолеть мучительное желание вновь услышать ее голос, заглянуть в лучистые глаза. И когда, казалось бы, соблазн преодолен, Эдвин по странному стечению обстоятельств вновь вынужден оказаться на родине, в доме Максфилда…

---

— Скажи… Зная, кем, по-твоему, я являюсь, почему ты вдруг поцеловал меня?

— Так… Решил, что ты изменилась. Так же как и я, когда мною занялся Николас. Камни в тебя бросать не собираюсь.

— Ну и на этом спасибо!

— Зачем вспоминать старые грехи…

— Что ты! Тебе же так интересно копаться в чужом белье… Продолжай!

— Ты действительно так считаешь?

— Я думаю, ты с самого начала думал обо мне нелестно, причем совершенно без причины, просто из крайней, болезненной подозрительности.

Эдвин рассмеялся.

— Откуда взялась такая бредовая идея?

— Нетрудно догадаться. Может, ты с виду и был взрослым, когда мы с Николасом поженились, но вот в душе оставался маленьким напуганным ребенком, который боялся остаться отверженным в очередной раз. Поэтому тебе и взбрело в голову пойти к Николасу, вместо того чтобы обсудить со мной то, в чем, как ты считал, меня уличил.

— Я действительно все видел. И, как уже заметил, я долго не собирался сообщать об этом твоему мужу. Мучился этим несколько недель…

— Что ты мог видеть?! — укоризненно произнесла Аманда. — Только меня и напуганного подростка…

— Которому вот-вот должно было исполниться восемнадцать!

— Бедняга был в отчаянии, переживал, что с ним будет, когда придется покинуть колледж. Ты же помнишь, что дела у него шли не очень… Травма руки не позволяла толком освоить ни один музыкальный инструмент. Максфилд понял это слишком поздно, и что ему оставалось делать? Выставить его обратно на улицу? Дома мать-алкоголичка и отец, который не давал денег под предлогом того, что она их все равно пропьет, а у Питера еще были сестра и брат. Парню приходилось разрываться между занятиями и зарабатыванием хоть каких-то грошей для семьи. Он рассказывал все это мне и расчувствовался, и я просто поддержала его.

Это было ошибкой, но было бы жестоко оставить его проблемы без внимания и проигнорировать боль и переживания.

— Когда он перестал плакать и поднял свое лицо, я поцеловала его в щеку.

Эдвин кинул на нее недвусмысленный взгляд.

— А он… истолковал это неверно?

Да. Губы Питера вдруг так нежно прижались к ее губам и были такими горячими и дрожащими, что их соленый от слез вкус привел ее в смешение чувств жалости и растерянности.

— Он просто растерялся. Я оттолкнула его, но не слишком резко. Мне не хотелось совсем сломить несчастного паренька. Но до него дошло, что он поступил некорректно. И Питер извинялся чуть ли не до самого порога дома. Прекратил только, когда мне удалось его убедить, что я не оскорблена, просто это не должно повториться снова. Он несколько дней не решался смотреть мне в глаза.

Аманде было все равно, верил ей Эдвин или нет. Он воспринял ее слова спокойно, никак на них не реагируя.

Она беспомощно опустила руки.

— Это было отнюдь не преступление! И тогда, оказавшись в музыкальной комнате, я действительно хотела подружиться с тобой, просто подружиться! Ты превратно понял меня! Мне и в голову не могло прийти, что у того, что я тогда тебе сказала, может быть какой-то другой смысл.

Его губы напряглись.

— Ты что-то там произносила по поводу того, что Николас, мол, слеп. Если это значило не то, что я подумал, тогда что?

— Я хотела объяснить, что рано или поздно он заметил бы нашу враждебность! И это его могло очень расстроить.

Эдвин даже не старался вникать в смысл произнесенных ею слов, пропуская их мимо ушей. Его взгляд был все еще недоверчивым и абсолютно холодным.

С замиранием сердца она произнесла:

— Ты и об этом рассказал Николасу?

— Нет. — Чувствуя, что не все сказал, он добавил: — Я не смог.

И жук свистит, и бык летает… Аманда беспомощно опустила плечи.

— Ничто из того, что ты обо мне думал, не является правдой. Но твое мнение вряд ли что-то изменит, предполагай, что хочешь.

Она открыла дверь, и он не встал у нее на пути.

Аманде должно было стать лучше после столь откровенной беседы, но облегчения не чувствовалось. Она устремилась к себе в спальню, кулаки ее были сжаты, щеки горели.

Значит, он считал, что она изменилась?! И любовь благородного человека сделала из лягушки принцессу. После долгих лет отторжения Эдвин пришел к заключению, что теперь она стала достойна его постели!

Да скорее ад замерзнет, чем она там окажется!

Ее собственная кровать еще никогда не казалась такой одинокой. Уже в сотый раз Аманда перевернулась и приняла привычную позу. Где-то в ночи верещала ночная птица.

В голове звучал голос Эдвина: «Ты придешь ко мне?» Ее тело дрожало при воспоминании о его прикосновении к ее груди, о его напряженных мускулах…

Нельзя думать об этом!

Руки сдавили подушку, она сжала веки, но никак не могла избавиться от образа Эдвина, возникавшего у нее перед глазами. Вот он разглядывает ее, стоя невероятно близко. Его длинные пушистые ресницы опускаются ниже и ниже, губы тянутся…

Измученная, она перевернулась на спину. Вдруг на лестнице послышался какой-то звук. Аманда замерла и прислушалась, ожидая, что будет дальше.

Ее сердце быстро забилось. Неужели Эдвин настолько отчаянный, что посмеет прийти к ней и заняться любовью?

А если б он все же явился, сумела бы она отказать? Хотела ли она ему отказать?

Звук повторился, но на этот раз менее четко. Старые деревянные полы иногда скрипели сами по себе — просто рассыхались. Конечно, никто не поднимался по ступеням.

Она подождала еще несколько минут. Тишина. Но сон покинул ее. Окно было распахнуто настежь, но в комнате все равно стояла духота. Аманде никак не удавалось заснуть.

Вздохнув, она поднялась, набросила на себя халат и сунула ноги в шлепанцы.

Ступени скрипели, когда она спускалась по ним в темноте. Только лунный свет струился через окна. Она добралась до входной двери и вышла наружу.

Аманда решила пройтись вдоль дороги. Но женщина в ночной рубашке и халате, в столь поздний час идущая по дороге, могла нарваться на неприятности. Поэтому она тут же отказалась от сомнительного желания и предпочла отправиться по каменной дорожке к любимой беседке.

Она уже почти дошла, когда заметила в летней постройке какое-то мелькание. Испугавшись, Аманда стала внимательно вглядываться в темноту. Но все было спокойно, и она решила, что ей почудилось.

Может, это опоссумы тревожили ночной покой деревьев. Лучше их не беспокоить, потому что, хоть они пушистые и симпатичные, у них сильные когти и острые зубы, которые зверьки могут применить, если почуют, что к ним явился незваный гость.

Продолжая путь, Аманда поглядывала на дорожку перед собой. Задвигались тени, и в проеме беседки внезапно появилась фигура.

— Смотрите, кто пришел! — произнес Эдвин. — Соскучилась?

Аманду чуть удар не хватил.

— Еще чего!

— Слушай, нам пора прекращать встречаться вот так.

— Мне это нравится не больше, чем тебе.

Выдержав паузу, Эдвин произнес:

— Может, присядешь? — Он отодвинулся, позволяя пройти к скамье. Его плечи блестели в лунном свете. Эдвин был в джинсах, но без рубашки.

— Нет, спасибо. — Лучше она останется в открытом пространстве. Ей хотелось развернуться и убежать обратно, но это выглядело бы как капитуляция.

Эдвин засунул руки в карманы джинсов.

— Не спится?

Аманда покачала головой.

— И тебе тоже?

— Я все ждал, может, ты появишься у меня. Потом перестал.

Губы Аманды пересохли, и она облизнула их.

— Зря ты надеялся, что я приду. После всего, что ты мне наговорил…

— Надежда умирает последней, — коротко ответил он. — Послушай, я действительно тогда неверно тебя понял?

— Да, все еще сомневаешься?

На какое-то время повисла тишина. Потом Эдвин решил прервать ее:

— Но знаешь, это не поддается логическому объяснению.

Сердце Аманды замерло. Она попыталась взглянуть на все более-менее хладнокровно, но не получалось.

— Я не могу заставить тебя верить мне, — сказала она. — И не собираюсь тратить на это ни времени ни сил.

— Может, это странно, — начал он, — но я… Я верю тебе!

Аманда чувствовала себя так, словно получила солнечный удар.

— Ты веришь мне?

Она взглянула на своего странного собеседника. Тень почти полностью скрывала его, но нетрудно было увидеть, что он смотрит прямо на нее.

— После того как я уехал в Канаду, — начал он, — я был уверен в том, что Николас вскоре прозреет и поймет, что сделал большую ошибку, женившись на тебе. Мне казалось, что вот-вот тебе надоедят игры с колледжем и всеми этими оболтусами и ты сбежишь. А когда ты так и не ушла, я решил, что тебя что-то удержало. А что же еще, как не деньги?

Аманда опешила.

— Ты ошибался! Буквально во всем ошибался!

Он молча согласился.

— Теперь я понимаю это и… мне жаль.

Она вздохнула. С плеч спал огромный груз.

— Спасибо.