Юрий Дольд-Михайлик - И один в поле воин

• Название: И один в поле воин
• Автор: Юрий Дольд-Михайлик
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 1994
• ISBN: 5-7363-0003-6

Роман «И один в поле воин» рассказывает о подвиге советского разведчика, проникшего в самое логово врага. Его жизнь, борьба, связи с французскими партизанами, с гарибальдийцами в оккупированной немецкими фашистами северной Италии легли в основу первой книги романа.

---

— Совершенно излишне, но если вы так хотите…

— Я настаиваю на этом, а в знак нашего сближения мы с вами выпьем по рюмке коньяка. Согласны? Признаться, так шумит в голове после вчерашнего…

— Ну, если ради исцеления, то я не оставлю коллегу в беде, — смеясь, согласился Гольдринг.

— В таком случае прошу разрешения покинуть вас на пять минут, я лишь сбегаю к себе в комнату.

Не ожидая ответа Гольдринга, Кубис направился к двери.

— Одну минуточку, — остановил его барон. — Вы уходите, а секретные бумаги оставляете на столе? Не лучше ли спрятать их в сейф?

— Пустяки! — махнул рукою Кубис. — Вы, лейтенант, посвящены в не менее важные секреты, чем я, и к тому же я рассчитываю на вашу скромность.

Автоматический замок щёлкнул. Послышались удаляющиеся шаги Кубиса.

Генрих взглянул на бумаги, вынул сигарету, медленно размял её и подошёл к окну.

Когда за дверью послышались шаги, Гольдринг даже не оглянулся, словно не слышал их.

— Простите, обещал вернуться через пять минут, а вернулся через семь! — Кубис подошёл к сейфу, плотно закрыл его и только после этого вынул из одного кармана бутылку, а из другого две пластмассовые рюмки и начал разливать коньяк.

— За проигрыш, обернувшийся ко мне выигрышем! — провозгласил гауптман.

— В таком случае и за мой выигрыш! — в тон Кубису произнёс Гольдринг, поднимая рюмку.

«Прошёл ещё одну проверку!» — промелькнула у Генриха радостная мысль.

Альбом майора Шульца

Впервые за много дней солнце прорвалось сквозь тучи и залило лучами землю. Воспользовавшись перерывом, офицеры в одних мундирах высыпали во двор штаба. Одни, щурясь от солнечного света, грелись на крыльце, другие небольшими группами прохаживались по двору, о чём-то разговаривая. Немало народа собралось и у блиндажей, расположенных вдоль дороги, напротив входа в штаб. В блиндажах офицеры обычно прятались во время налётов авиации. Но сейчас здесь происходило своеобразное соревнование в стрельбе между лучшими стрелками штаба Шульцем и Коккенмюллером.

По условиям соревнования стрелок должен отбить горлышко бутылки, поставленной в тридцати метрах от стреляющего на земляном настиле блиндажа. В случае меткого попадания он получал от партнёра две бутылки коньяку или их стоимость. Если пуля попадёт не в горлышко, а просто в бутылку, стрелявший должен уплатить партнёру одну бутылку коньяка, а если пуля совсем не попадёт в мишень двойной штраф — две бутылки коньяка.

Первым стрелял Коккенмюллер. Взяв из рук ефрейтора большой пистолет, гауптман внимательно осмотрел его, подошёл к нарисованной на земле черте, встал вполоборота к мишени и старательно прицелился. Выстрел! Столбик пыли поднялся справа, чуть повыше бутылки. Коккенмюллер прикусил губу и снова прицелился. На этот раз пуля попала в середину бутылки и разбила её. Третья пуля тоже лишь разбила бутылку.

— Штраф! Четыре бутылки! Выигрыш — ни одной! смеясь воскликнул офицер, исполнявший роль арбитра.

— Я отыграюсь на следующем туре, — спокойно бросил Коккенмюллер, — теперь я знаю, как целиться.

— Полезное занятие для офицеров штаба, — послышалось сбоку.

Все оглянулись. Начальник штаба генерал-майор Даниель и оберст Бертгольд подошли к собравшимся. Майор Шульц объяснил условия соревнования.

— А ты, Генрих, не принимаешь участия? — спросил Бертгольд, заметив среди присутствующих Гольдринга.

— К сожалению, когда я подошёл, соревнования уже начались.

— О, пожалуйста, герр лейтенант, это лишь начало первого тура. К тому же я люблю крупные выигрыши, — попробовал пошутить Шульц.

— А вы уверены, что выиграете? — прищурившись спросил Генрих.

Майор Шульц самодовольно улыбнулся и вместо ответа протянул Генриху пистолет.

— Нет, теперь ваша очередь, я буду стрелять после вас.

Почти не целясь, майор Шульц выстрелил трижды. Одна бутылка была разбита, у второй срезано горлышко, третья пуля прошла рядом с бутылкой, не задев её.

— Не дурно, — похвалил генерал Даниель.

— Вам стрелять, барон, — пригласил Шульц. Гольдринг вынул из кобуры офицерский вальтер и встал в позицию.

— Вы хотите стрелять из этой хлопушки? — удивился Коккенмюллер.

— А разве правила запрещают это?

— Нет, но я держу пари, что из этого вальтера и за десять шагов не попасть в горлышко бутылки, — настаивал Коккенмюллер. Несколько офицеров поддержали его.

— Вы ставите себя в худшие условия, чем остальные участники соревнования, — бросил и генерал Даниель.

— Но офицер, герр генерал, должен владеть всяким оружием как можно лучше. Я скорее соглашусь проиграть майору Шульцу десять бутылок за каждый выстрел, чем соглашусь стрелять из другого пистолета.

— Ловлю вас на слове, десяток бутылок за каждый выстрел! — воскликнул Шульц.

Гольдринг молча поднял пистолет, и в тот же миг прозвучали три выстрела. Первая бутылка была разбита, две другие остались без горлышка.

— Скверно! — поморщился Гольдринг, словно не слыша восторженных восклицаний присутствующих. — Поставьте новые бутылки, — попросил он ефрейтора.

Три новых выстрела вызвали всеобщий восторг. Горлышки трех бутылок были срезаны, словно ножом.

— Выигрыш пятьдесят бутылок, проигрыш — десять. Сорок бутылок коньяка с майора Шульца! — весело выкрикнул арбитр.

Кругом захохотали. Всем была известна скупость майора, и сейчас все с интересом наблюдали, как его длинное лицо покрывалось красными пятнами.

— За майором Шульцем ещё три выстрела, — напомнил Генрих. — Вальтер при вас, майор?

Шульц беспомощно схватился за кобуру и покраснел ещё больше.

— Было условлено стрелять из парабеллума, — запинаясь проговорил он.

Генрих весело рассмеялся.

— Я пошутил, говоря о десяти бутылках, майор, с меня хватит и одной.

— Тогда разрешите пригласить вас в девять часов вечера распить со мной выигранную вами бутылку.

Шульц поклонился так церемонно, словно приглашал Генриха по крайней мере на роскошный банкет.

— Сочту за честь для себя. Буду ровно в девять. — Генрих наклонил голову, стараясь скрыть насмешливый блеск глаз.

— А знаете, барон, я не хотел бы быть вашим противником на дуэли! — пошутил Коккенмюллер, когда они вместе с Генрихом возвращались в штаб. — И знайте, сегодня вы нажили себе заклятого врага.

— А мне показалось, что мы расстались с Шульцем, как приятели, ведь я подарил ему почти весь проигрыш.

— Он не простит вам, что вы лишили его славы лучшего стрелка штаба, — пояснил Коккенмюллер, — а это единственное, чем он мог до сих пор гордиться.

Когда Гольдринг и Коккенмюллер вошли в свою комнату, дежурный доложил, что у оберста находятся сейчас генерал Даниель и оберст Лемберг.

— Лемберг? — вопросительно взглянул на Коккенмюллера Генрих и наморщил брови, словно что-то вспоминая

— Ему поручено руководить операцией «Зелёная прогулка», — пояснил гауптман.

Они сели к своим столам и склонились над бумагами. Минут через пять через приёмную оберста, даже не взглянув в сторону офицеров, прошёл генерал Даниель, а за ним покрытый пылью и усталый оберст Лемберг.

Сквозь полуоткрытую дверь было видно, как Бертгольд ходил взад и вперёд по кабинету. Это свидетельствовало о плохом настроении оберста. Но Генрих, которого очень заинтересовало сообщение Коккенмюллера о возложенной на Лемберга миссии, всё же отважился постучать к шефу.

— А, это ты! — хмурое лицо Бертгольда прояснилось, — Что ж, поздравляю с успехом, ты отличный стрелок!

— Именно по этому поводу я и пришёл к вам, герр оберст! Не кажется ли вам, что целесообразнее было бы показать своё умение владеть оружием не в подобном состязании, а на «Зелёной прогулке», где мишенями будут настоящие враги, а не пустые бутылки из-под коньяка.

Подобие улыбки промелькнуло на лице Бертгольда.

— «Зелёная прогулка» уже осуществлена.

— Уже? Когда же? — и удивление, и разочарование слышались в голосе Генриха.

— Начали сегодня на рассвете, ровно в шесть, а кончили в двенадцать.

Мрачный взгляд Генриха, очевидно, искренне потешал Бертгольда.

— Нет, ты чудак, настоящий чудак, ну, скажи мне откровенно — почему тебе так захотелось принять участие в этой операции?

— Разрешите мне ответить вам не как начальнику, а как моему второму отцу, от которого я не хочу иметь тайн?

— Надеюсь, что именно так ты всегда разговариваешь со мной.

Генрих колебался, словно ему неловко было поверять свои самые сокровенные мысли.

— Вы так много сделали для меня, — начал он неуверенно, — благодаря вам я так быстро получил офицерское звание, вы определили меня на интересную работу, но…

— Ну откровенность так откровенность! Почему ты не договариваешь?