Эрвин Полле - Четыре жизни. 3. Производственник

• Название: Четыре жизни. 3. Производственник
• Автор: Эрвин Полле
• Жанр: Биографии и Мемуары

На словах взаимосвязь науки с производством всегда поддерживается. Кто же мешает? Ряд бесконечен: коммунисты и чекисты, экономисты и финансисты, пустозвоны и карьеристы, дилетанты и воры… Современной болтовнёй власти об инновациях и нанотехнологиях Россия всё дальше отодвигается от развитых стран, оставаясь их сырьевым придатком. 500 лет назад торговали пенькой, сейчас нефтью, газом, лесом и при этом всегда завидуем и ненавидим тех, кому продаём. Частично иллюстрированный вариант.

---

Тюмень. 1991 — 92 гг. Мише Полле 3 месяца (Алёше Фёдорову 5 лет), 6 месяцев, 1 год 1 месяц.

1992 год начался трагическим сообщением. 21 февраля в Барнауле умер Валентин Аникеев (2 апреля ему должно было исполниться 52), что-то с сердцем. Вызвали «скорую помощь», долго ждали, по дороге в больницу Валентин умер. Традиционно российское медицинское обслуживание. Известие потрясло настолько, что не в состоянии был поехать на похороны, возникло ощущение, я умираю. Посильную денежную помощь Лиде, конечно, оказал. Валентин подробно описан в главе «Аспирант» первой книги «Четыре жизни». Меньше года назад Валентин выступал на моём юбилее, а в апреле 1990 г. мы с Надей были в Барнауле. Повторяюсь, грех ранжировать смерть друзей и близких, но уход Валентина оказал на меня самое сильное воздействие за прожитую к тому времени жизнь.

В июне 1992 г. я оказался в командировке в Берлине (см. выше). На уикенд (12–14.06) решил посмотреть, как живут родственники в Папенбурге. Железная дорога, 8 часов, две пересадки. Не надо никого спрашивать, просто смотреть в окно. Пересечение границы бывшей ГДР ощущаешь визуально по уровню ухоженности сельской местности, свободно бегают лисицы и косули. Вопреки распространённому мнению о немецкой точности европейский экспресс пришёл на станцию первой пересадки с опозданием, примерно, на час. Записанный в билете поезд ушёл. Обошёлся без переводчиков. Платформа Папенбурга. Коллективная встреча на перроне: тёти Муся, Марта, Лиза; дяди Ваня Пеннер и Отто Ремпель; кузены — братья Ремезовы…. Возник даже спор, на какой машине и куда меня везти. Поехали к Виктору Ремезову, здесь переночевал. На следующее утро Витя с Вовой удивляли местными магазинами (в субботу торговля до 12:30). Все что-то хотели подарить, давали деньги. Первый раз в жизни я выступал в роли бедного родственника, но чувствовал, подарки и деньги дают от души. Коллективный обед с тётушками состоялся в субботу у тёти Лизы. Дядя Ваня свозил посмотреть знаменитую верфь. На ночь уехали за 20 км к Володе (несколько км от голландской границы). В застольях у Вити, затем у Вовы Ремезовых почувствовал, молодёжь трудно адаптируется. Все сыты, имеют приличное жильё, хорошие подержанные автомобили, но этого мало. Помню откровения Вити (год в Германии): «Сидишь на обязательных уроках немецкого языка, временами жить не хочется…» Провожать пришло ещё больше родственников. Дорогое воспоминание! Доброжелательность проявилась и в стремлении помочь купить подарки близким в Германии, в совокупности подарили мне ~ 600 ДМ, в т. ч. тётя Муся дала 300 ДМ, которые я полностью истратил в магазинах Папенбурга и Берлина. Поясню, в тот период я считал себя достаточно обеспеченным, но в июне 1992 г. нельзя было вывозить из России больше 300 ДМ. Переговорил с родственниками и в трезвом виде и за рюмкой, внимательно посмотрел, как живут, и понял, съездил не зря. Вынес однозначное заключение, папе с мамой в Германии будет лучше, чем в Талды-Кургане. Процесс переезда родителей на историческую родину запущен, реально остановить его было практически невозможно, однако, они моё мнение ждали, и получили. Кстати, для мамы с папой было приятной неожиданностью, когда позвонил из Берлина в Талды-Курган (они понятия не имели о моей командировке).

Из командировки в Берлин осталось в памяти (яркие буклеты в письменном столе) единственное посещение театра за границей, включая последующие поездки. Знаменитый мюзик-холл Friedrichstadtpalast. Давали малопонятную постановку, главное в которой много высоко поднятых женских ног и обилие музыки. Красиво, не привычно. И только.

Через три месяца я провожал маму с папой в Германию. 15 сентября вылетели с Надей и Юлией в Талды-Курган. Родители, заслуженные люди, после начала реформ остались с нищенской пенсией, которой хватало только на хлеб и молоко. Я понимал, в Германии маме с папой будет легче жить, но проводы — тягостное мероприятие. Папа не хотел ехать и оставался при своём мнении до конца жизни, считал массовый отъезд немцев на историческую родину современной работорговлей, Горбачёв и Ельцин просто продали советских немцев. В конце 80-х потянулись в Германию родственники. Сначала кузина Ирина с мужем, она выписала мать, тётю Мусю. Тётя Муся занялась вызовами очень активно: дети, сёстры, племянники…. Не всем в СНГ был понятен процесс выталкивания немцев. Надо было видеть, как казахи вселяются в родительский дом, когда ещё не вынесли чемоданы. Тяжело! Добавило отвратительного настроения посещение кладбища вместе с мамой и папой. Простой бетонный памятник бабушке разбит кувалдой, фотографии нет. Отъезд наполнен мелкими приключениями, способствовавшими общей нервной перегрузке. Несколькими машинами добрались часам к 4 ночи 18 сентября до Алма-Атинского аэровокзала, к обеду самолёт взял курс на Москву. Всё! Теперь в Талды-Кургане (38 лет от первого посещения до последнего) больше нас никто не ждёт! Конечно, родители хорошо, по советским меркам, устроились в Германии, но для окружающего населения это просто старики из России, в отличие от Талды-Кургана, где лично наблюдал, встречные люди раскланивались (доктор Полле идёт). В последних встречах с папой (приехал на 87-летие), я чувствовал его ностальгию. И это понятно. Вся трудовая жизнь, тысячи, десятки тысяч вылеченных людей остались где-то там, в России, Казахстане.

Папенбург. 12.06.1992 г. Первая встреча с родственниками в Германии.

Погуляли с Надей и Юлией по Алма-Ате, зашли в зоопарк, и ночью 18 сентября улетели в Томск. В Алма-Ате я первый раз побывал в 1955 г. во время поездки с папой на Урал. Позже бывал десятки раз. Алма-Ата нравится. Изначально семиреченские казаки спланировали станицу «Верный» так, чтобы удобно было поливать, т. е. строгими прямоугольными кварталами. Вдоль арыков высокие деревья создают тень, а журчащая вода создаёт приятный микроклимат даже в самое знойное время. Хорошо жить в частных одноэтажных домах. Каждое утро центральные улицы Алма-Аты обильно поливаются (моются) водой. В городе много цветов, отличные парки. Популярен «зелёный» базар. К сожалению, новые кварталы «хрущоб», строившиеся по вчерашним окраинам Алма-Аты, плохо подходят для комфортного жилья, арыки в запущенном состоянии. Национальная структура жителей Алма-Аты резко изменилась в пользу казахов, но ведь генетически — это чабаны (не подумайте, ради бога, что хочу оскорбить казахов) и кропотливая работа по выращиванию садов не для них. Последняя мысль хорошо подтверждается состоянием немецких деревень в районе Талды-Кургана, заселённых казахами после уезда немцев в Германию (сады пришли в упадок).

Отвлекаюсь на совсем личное, здоровье. Впрочем, близких это всегда касается. В 1992 г. наконец, разобрался с причиной участившихся желудочных болей, временами отравлявших существование ещё в студенческие годы. Как только получишь нервно-эмоциональную перегрузку, так начинается. С помощью сватьи Л.Г.Петровой, главврача поликлиники, удалось организовать внутренний осмотр желудка (нынешняя аппаратура это позволяет), оказалось, существует застарелая язва на переходе из желудка в двенадцатиперстную кишку. Провожая родителей в Германию, я рассказал о диагнозе. Ранее проблемами своего желудка старался их не «загружать», просто стыдно обращаться к пожилым людям, которые сами ждут сочувствия, рассказывая о своих хворях приехавшему на несколько дней сыну. Папа и мама в голос: надо обязательно оперировать в связи со специфичностью места расположения язвы. В самый неожиданный момент возможно прободение. Послушал и продолжаю медикаментами управлять своей язвой, теперь существуют более сильные лекарства и вместо викалина приспособился принимать «Де-Нол» (для России — последний писк, для Запада — вчерашний день). Почувствовал обострение, сразу таблетки, щадящую диету и через полтора-два месяца язва зарубцовывается. Кстати, в 1996 г. консультировался в Германии у некоего медика, имеющего частную практику. Он сказал, что на Западе никто уже давно не принимает препараты, содержащие висмут (типа викалин и Де-Нол) для лечения язвы желудка. Имеются американские препараты, которые полностью вылечивают язву за неделю, но стоят они сотни долларов — стандарт. У нас таких денег нет, да и Де-Нол становится трудно подъёмным. В аптеках начали продавать по одной таблетке, хотя курс лечения требует не менее одного стандарта в 112 таблеток. Последний раз провёл курс лечения Де-Нолом в июне 2008 г. после возвращения из Египта (вот там-то причина не нервы, а пища).

Папенбург. Июнь 1992 г. Витя с женой, Фрида с мужем. Август 1994 г. Папа и Вова.

Кстати, в своей трудовой жизни я практически не пропускал работу. За 21 год на ТНХК воспользовался больничным листом один раз в течение двух недель (октябрь 1979 г., обострение радикулита). Сказались физические перегрузки при переезде в новую квартиру и работе на складах центральной лаборатории.