Эрвин Полле - Четыре жизни. 3. Производственник

• Название: Четыре жизни. 3. Производственник
• Автор: Эрвин Полле
• Жанр: Биографии и Мемуары

На словах взаимосвязь науки с производством всегда поддерживается. Кто же мешает? Ряд бесконечен: коммунисты и чекисты, экономисты и финансисты, пустозвоны и карьеристы, дилетанты и воры… Современной болтовнёй власти об инновациях и нанотехнологиях Россия всё дальше отодвигается от развитых стран, оставаясь их сырьевым придатком. 500 лет назад торговали пенькой, сейчас нефтью, газом, лесом и при этом всегда завидуем и ненавидим тех, кому продаём. Частично иллюстрированный вариант.

---

В этот же день встретил на площадке ТНХК проезжающего Евдокимова. Обменялись несколькими репликами, похоже, опять предстоят кадровые перемены. Высказал ему, что ни Прохор, ни Хандорин реально ситуацией не владеют. Евдокимов: говорил я Хандорину, что Прохор не подходит, просидел 17 лет в Никарагуа и здесь плетёт какие-то заговоры; с 1 февраля приду на ТНХК на коммерцию; Газпрому будем продаваться (в ответ на моё замечание, что без банка за спиной или Газпрома работы не будет).

А вечером, дома просмотрел в «Томском вестнике» большую статью о предстоящих в 1999 г. выборах томского губернатора. Больше всего внимания уделено кандидатуре Хандорина. Цитирую небольшую часть:… «У директора безупречная репутация, дающая ему возможность брать взаймы, хоть за границей, хоть в пределах Отечества огромные суммы под честное слово.

А благотворные последствия покупки СХК контрольного пакета акций ТНХК (кстати сказать, упущенного в своё время с территории области) скажутся не только на благополучии владельца, но и на благополучии всей территории. У ТНХК появляется шанс стать опять главным налогоплательщиком и таким образом заместить в бюджете утраты, связанные с продажей ВНК.

Связка СХК-ТНХК может стать тем самым системообразующим фактором, который и даст импульс развития области как области с передовыми технологиями….»

Насыщенная эмоциями оказалась пятница 23.01.1998 г. Кто реально толкал Хандорина в губернаторы, затем в Госдуму мне достоверно неизвестно, а «тараканы в голове забегали». Скорей всего, это работа атомщиков.

Фраза из личного дневника. 26.01.1998 г. Иной раз хочется заняться тупой работой до изнеможения, чтобы не надо было думать, и чтобы кто-то командовал. Как сказал Никита Михалков в одном телеинтервью: «Надо просто тупо работать!»

Через два дня очередное совещание у Прохора. Сухой остаток: в работе только завод метанола и цех товаров народного потребления. В обоих случаях отгрузки практически нет. 87 налитых цистерн (4811 тн) ждут отправки за границу + 11848 тн. метанола в ёмкостях… В ближайшие два дня должно быть отправлено 5 тысяч тн метанола под зарплату… Сложно разобраться в болтовне про железнодорожные тарифы или про низкую цену на экспортный метанол (а куда смотрели, когда заключали контракты?)… На встрече с коллективом НИЦ всё услышанное передал, но от личных комментариев открыто отказался. На мой взгляд, всё, что происходило на ТНХК — ИБД (имитация бурной деятельности)… На следующий день «Томский вестник» написал, долги по зарплате ТНХК будут выплачены к апрелю, если удастся раскрутить производства.

В четверг 29 января в кабинете у Горностаева, между прочим, зашёл разговор о штатах НИЦ, он пригласил меня на рассмотрение в пятницу (в календаре у него были расписаны многие подразделения). В пятницу утром Горностаев позвонил, что не успевает и рассмотрение штатного расписания НИЦ переносится.

В этот же день состоялось первое заседание ВЧК (временной чрезвычайной комиссии по выводу ТНХК из кризиса, см. выше). В конференц-зале собралось — треть зала (30 избранных от трудовых коллективов + неопределённое количество от администрации). Вёл заседание Прохор. Организационная форма ВЧК труднопонимаема и противоречит первому приказу о создании ВЧК. Избрали двух сопредседателей ВЧК (от администрации без голосования Горностаева, от трудового коллектива зам. начальника цеха завода формалина и карбамидных смол Димитрова), комиссию по разработке положения о ВЧК, назначено следующее совещание ВЧК 19 февраля. На конкретный вопрос о зарплате последовали мутные рассуждения Прохора о сложности быстро получить кредит под зарплату, на следующем заседании ВЧК будет объяснена ситуация с выплатой зарплаты… Впечатление тягостное, тем более, что в конце заседания начались рассуждения на тему, не надо было бастовать…

В понедельник 2 февраля попросил секретаря НИЦ отвезти на СХК и положить в почту Хандорину отчёт «Основные результаты работы научно-исследовательского центра ОАО «ТНХК» в 1997 г.», (в течение 3-х лет по собственной инициативе регулярно вкладывался в папку руководителям ТНХК и членам совета директоров ОАО). Секретарь проявила самодеятельность и ворвалась к Хандорину в кабинет. Встретила неприязненную реакцию последнего: я никакого отчёта не просил, что это Полле всё время выскакивает. Стало не по себе, уж если умному человеку результаты работы НИЦ не интересны…

В этот же день главный инженер Горностаев встревоженным тоном предупредил, через 2 дня Прохор будет рассматривать штатное расписание НИЦ, попросил предварительно подойти к нему.

В среду 4 февраля полчаса утром рассматривали с Горностаевым проект программы НИОКР на 1998 г., объёмы работ в увязке со штатным расписанием. Кстати, никаких предварительных команд по штатам НИЦ на текущий год не поступало, и я представлял, фактически штаты 1997 г. Договорились, программа НИОКР будет рассмотрена техсоветом 17 февраля.

Рассмотрение назначили на 12.30, затем на 14.15. Прохор появился в 14.45. Ожидали рассмотрения НИЦ, АСУ, ПКО. Первым пошёл я. Прохор неожиданно отправил меня из кабинета, под предлогом, что первым будет рассматриваться АСУ. Примерно через час вызвали меня. Решетова (ОТиЗ) доложила, по штату в НИЦ 80 человек, факт 79. Я подал Прохору структуру НИЦ. Вдруг он берёт в руки «Основные результаты работы НИЦ в 1997 г.» (те же, что переданы Хандорину два дня назад, см. выше).

Прохор, показывая исчёрканный отчёт, заявляет, что эту работу способны выполнить 30 человек. Я соглашаюсь: у нас и есть 30 человек научных работников, остальные обслуживают: аналитики, лаборатория опытных установок, ремонтники… Прохор: а я всё это и имею в виду… Дальше пошёл сумбурный разговор (трудно восстановить последовательность в памяти, нужен был диктофон) с перескоками тем и с подключением поддерживавшего меня Горностаева.

Прохор: не беспокоитесь о финансовых результатах работ; как оформляются работы? (долго объясняли с Горностаевым, как формируется программа, контролируется её выполнение, ежемесячные отчёты); зачем так много вахтёров (5), а зачем им мыть 10— туалетов (объяснил, что дежурят по суткам и необходим надзор над обилием вент— и теплосистем…); зачем нужен художник (долго и нудно объяснял, что он ещё и маляр, обслуживает и музей и заводоуправление); как вы видите взаимоотношение НИЦ с управлением качеством и главным инженером (ничего не имею против рассмотрения методик, рассматривает же их метрология, но подчиняться НИЦ должен главному инженеру).

В качестве оппонента Прохор привлёк заместителя директора по качеству Барковскую, много сил затратившую в борьбе с Горностаевым за подчинённость НИЦ. Высказала ряд неаргументированных замечаний, хотя предварительно ни со мной, ни с ведущими специалистами НИЦ не общалась, сделала заключение, что НИЦ следует сократить, но аналитическую часть оставить. Энергично парировал замечания Барковской. Прохор: всё, прерываем, продолжим завтра в 11 часов. Время — 17.00. Позвонил Инзарцеву (АСУ): как? — Всё нормально, наложили мораторий на приём новых работников, но никого не сокращают. Успокоился, начал продумывать позицию на завтра.

В четверг 5 февраля подошёл в приёмную к 11 часам. В кабинете Прохора Горностаев и Барковская (уже 0.5 часа, шум доносится), понятно, что делят НИЦ. Мы с Решетовой ждём ещё минут 40. Появляется в дверях Горностаев, приглашает. Барковская собирает бумажки и уходит. Прохор: что Вы надумали? Я: считаю, что нецелесообразно разваливать стабильно работающий коллектив, может быть, сократить два лаборантских места, но у нас всего 7 лаборантов; лаборатории все небольшие, задействованы на определённые направления и просто жалко, специалисты не взаимозаменяемы; может быть послушать главных инженеров заводов, а дальше вы смотрите. Прохор: всё? Я: всё. Прохор: принимаю следующее решение. Вы отстраняетесь от руководства НИЦ, поскольку не понимаете поставленную задачу. Решетовой: подготовить приказ об организации должности зам. главного инженера по новым проектам, перевести на неё Майера, подчинить ему НИЦ, создать рабочую группу по реструктуризации НИЦ. Явно заранее продуманный вердикт настолько для меня оказался неожиданным, заявил, это неверное решение, нельзя разваливать один из стабильно работающих коллективов. И вышел. Весь разговор занял 2–3 минуты.

Решил сам, во избежание кривотолков, разъяснить ситуацию своему коллективу. Сбор в 16:15. Первая реакция публики: потрясение!

В 17.30 приехал Горностаев. Как-то мутно объяснил, что от своего решения Прохор не отступится, стоит очень твёрдо и, по-видимому, согласовал вопрос с Хандориным. Спросил, не приглядел ли я себе какое-нибудь место на ТНХК (может быть ввести где-нибудь должность главного технолога, или директора завода пластмасс, но там всё расформировывается…) Я: сейчас нахожусь в таком трансе, что не могу ни о чём думать.