Лоретта Чейз - Вчерашний скандал

• Название: Вчерашний скандал
• Автор: Лоретта Чейз
• Издательство: АСТ
• Жанр: Короткие любовные романы
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-17-073653-9, 978-5-271-35626-1, 978-5-226-04029-0

Граф Лайл возвращается в Лондон из Египта, где занимался раскопками гробниц, и вскоре встречает на балу давнюю знакомую — Оливию Уингейт-Карсингтон. Эта притягательная красавица всегда обладала способностью выводить его из душевного равновесия, вовлекая в свои скандальные замыслы. И сейчас, годы спустя, характер ее не изменился.

Волею случая Лайл и Оливия попадают в мрачный шотландский замок, полный опасных тайн, и неожиданно открывают для себя удивительную истину: самая большая опасность кроется в их собственных упрямых сердцах…

---

Мир сузился до вкуса Оливии, запаха ее кожи, ощущения ее тела у него под руками. В мире осталось только то, как она извивалась от его прикосновений, как ее руки двигались по его телу, пока она не нащупала края его рубашки. Она тянула ее наверх, пока Лайл не оторвался от ее губ, чтобы снять рубашку через голову и отшвырнуть ее в сторону. Теперь он был обнажен, так же как и она.

«Да, это то, чего я хотела».

Оливия провела ладонями по его плечам и рукам, погладила грудь, коснулась пальцами сосков, и Лайл почувствовал, как по его телу прокатилась дрожь.

— О! — воскликнула Оливия.

Она поднялась быстрым и гибким движением и коснулась языком его затвердевших сосков. Она подтянулась еще, обхватила ногами его бедра и поцеловала Лайла. Ее язык то проникал к нему в рот, то отступал, в то время как ее грудь терлась о грудь Лайла, а его горячая и напряженная плоть упиралась ей в живот.

Лайл обнял ее, гладя по спине, потом его руки спустились ниже и обхватили ее ягодицы.

За их спинами потрескивали угли в камине, и Лайлу казалось, что у него внутри тоже потрескивало. Каждое движение, каждый поцелуй разжигали пламя.

Он потянул ее вниз, не отрываясь от ее мягких губ, и Оливия подчинилась его безмолвному указанию, а ее ноги по-прежнему обнимали его бедра. Лайл поднял голову, открыл глаза и не отводил взгляда, пока раздвигал ей ноги и ставил ее ступни на ковер.

Его руки скользнули вверх по бедру к самому сокровенному месту. Отблески пламени сияли на мягких рыжих волосках, играли на влажной плоти. Лайл погрузил палец внутрь, и Оливия выгнулась всем телом навстречу его ласкам.

Лайл знал, как доставить ей радость. Больше всего на свете ему хотелось подарить ей удовольствие, но она так быстро воспламенилась, что все мысли сгорели без следа. Остались лишь инстинкт и желание. Это непреодолимо: два молодых тела, чьи плоть и кровь взывают друг к другу, и зов в крови столь же яростный и неодолимый, как самум.

Оливия дотронулась до его восставшей плоти. Гладкие пальцы заскользили по его длине, смыкаясь вокруг, вверх — вниз, вверх — вниз.

Лайл зарычал, отстранил ее руку и вошел в нее, натолкнувшись на тесноту и сопротивление. С тихим удивленным вскриком Оливия резко выгнулась ему навстречу, напрягаясь всем телом. Он страстно поцеловал ее и в глубину этого поцелуя, казалось, вложил все накопленные за целую вечность желания.

Оливия обвила руками его шею, потом обхватила ладонями его лицо. Напряжение ослабло, и она с неутоленной страстью ответила на его поцелуй. И пока длился этот долгий поцелуй, Лайл вошел в нее снова, еще глубже. Она немного напряглась, но не отстранилась и не оттолкнула его.

Откуда-то издалека донесся предупреждающий голос или воспоминание: «Остановись. Время остановиться».

Но предупреждение было таким далеким, и Лайл уже забыл об осторожности, им руководила страсть. Он овладел Оливией, она принадлежала ему, и он мог только снова и снова двигаться внутри ее, на каком-то примитивном языке заклиная: «Она моя. Моя. Моя».

Где-то в пульсирующем безумии он почувствовал, как ослабло напряжение и Оливия начала двигаться ему навстречу. Ее ногти вонзились ему в спину, а тело торопливо поднималось ему навстречу, снова и снова, быстрее и быстрее.

А потом это произошло, все во внезапном, необузданном порыве: последнее неистовое усилие — и взрыв счастья и удовольствия. И ощущение погружения в сумасшедший мир, где звезды взлетают вверх и падают в бездну неба.

Потом наступила тишина, которую нарушал лишь неистовый стук их сердец.

Оливия, ошеломленная, лежала под ним.

Те порочные гравюры не могли передать всего, что произошло. Она сама едва понимала. Такая проникновенная интимность. Ощущение взлета.

О Господи!

Она ощутила, как его плоть выскользнула из нее, и почувствовала себя глубоко несчастной и одновременно невероятно счастливой.

Этот ужасный, ужасный поход под ледяным ливнем по бесконечной дороге. Самое страшные и мрачные часы в ее жизни.

Даже когда умер отец и сердце разрывалось от горя, у нее по крайней мере была мать.

Этой ночью, вглядываясь в огромный темный силуэт замка, в котором не было ни одного освещенного окна, встречавшего ее, она чувствовала себя совершенно одинокой.

И вот чем все это завершилось. Она оказалась словно на небесах, но не на тех добропорядочных, скучных небесах, о которых болтают люди. Эти небеса были в его объятиях.

Лайл, приподнявшись, перекатился на бок, увлекая ее за собой. Она лежала спиной к нему, и он, положив голову ей на плечо и обхватив рукой грудь, притянул ее к себе так, что бедра Оливии оказались прижатыми к его паху.

Ей хотелось умереть от удовольствия при таком интимном, властном прикосновении. Она боялась заговорить, боялась возвращаться на землю. Она уцепилась за этот момент, когда все наконец встало на свои места, поскольку они вместе и открыто любят друг друга телом, сердцем и душой. На один короткий бесконечный миг весь остальной мир, вся остальная их жизнь и грубая реальность оказались за пределами их мира.

— С тобой все в порядке? — нарушил тишину тихий, хриплый голос Лайла.

«Да, наконец — на этот раз».

— Да.

— Я думаю… — начал он.

— Не думай, — перебила Оливия. — Давай не будем думать хотя бы сейчас. — Она положила руку на его ладонь, обхватившую грудь. — Не двигайся. Ничего не делай. Давай просто… побудем вместе.

Повисла долгая, но не спокойная тишина. Оливия чувствовала, как в нем растет напряжение. Потому что он воспитанный и честный.

— Я думал, что ты умираешь, — тихо сказал он.

— Я тоже так думала, — призналась Оливия.

— Я думал, ты будешь становиться все холоднее и холоднее, не переставая дрожать, пока не умрешь у меня на руках.

В тот момент она так сильно замерзла и была такой несчастной, что это запросто могло случиться, несмотря на все его усилия. Теперь Оливия вспомнила: яростное движение его рук на собственном теле, боль, когда он разогревал ее кровь, заставляя ее снова двигаться по сосудам… Его руки, его руки…

— Я тоже так думала. Думала, что никогда не согреюсь. Или нет. Не уверена, что могла тогда вообще думать.

— Что ты там делала? — спросил Лайл.

Она ему рассказала. Все, вплоть до мелочей.

— Почему ты вместо этого не запустила в меня чем-нибудь? — спросил Лайл. — Не могла найти способа помучить меня, не выходя под дождь?

— Когда я выходила, дождя не было, — отвечала Оливия. — На небе не было ни облачка. Ну, может, клочок-другой.

— Ты пробыла там несколько часов, — возразил он.

— Мне показалось, прошли годы.

— Что же мне делать с тобой?

— Завести тайный роман? — предложила Оливия.

— Я не шучу.

— Но это то, чего мы оба хотим, — повернулась к нему Оливия. — Все это ерунда — насчет того, чтобы держаться подальше друг от друга. Нельзя бороться с неотвратимым.

— Мы не очень-то старались, — сказал Лайл. — Одно испытание благоразумия, и мы его не выдержали.

— Лайл, я проваливала все испытания благоразумия.

— А я разве нет? Я мог вызвать твою горничную. Я мог поднять на ноги весь дом, и все бегали бы вокруг, принося что-то горячее, теплое и сухое, суетясь над тобой, посылая за врачом посреди ночи. Но нет.

Оливия погладила его по щеке.

— Ты не мог бы запереть свою совесть в ящик на время? Разве мы не можем просто насладиться этим моментом?

Лайл крепче прижал ее к себе и зарылся лицом в волосы.

— Ты сводишь меня с ума, — проговорил он глухим голосом. — Но сходить с ума с тобой восхитительно, и обычно я замечательно провожу время. Мы очень нравимся друг другу, когда не пылаем ненавистью, и мы с тобой друзья. А теперь мы занялись любовью, и у нас это хорошо получилось.

— О, Лайл! — рассмеялась Оливия.

— Неплохая основа для брака, — заключил он.

— Я знала это. Я знала это! — С этими словами Оливия немного отодвинулась от него.

Лайл вернул ее на место, крепко прижав к своему мускулистому телу. Он был таким теплым и сильным, что ей хотелось растаять на месте.

— Послушай меня, — начал Лайл, касаясь губами ее уха.

Аромат его кожи проникал в нос, превращая мозг в желе.

— Мы разрушим друг другу жизнь, — не соглашалась Оливия.

— Не до конца, — ответил он.

— О, Лайл! — Она склонила голову, прижавшись лбом к его груди. — Я восхищаюсь тобой. И всегда восхищалась. Меня восхищает твоя честность, твоя принципиальность, чувство долга и прочие прекрасные качества. И все они сейчас перепутались у тебя в голове, не позволяя увидеть ситуацию такой, какая она в реальности. Ты думаешь: «Я погубил ее». Послушай меня, правда состоит в том, и это действительно так, что меня рано или поздно должны были погубить. Я рада, что это был ты. Любовную жизнь следует начинать ярко, и ты мне в этом помог.