Лоретта Чейз - Вчерашний скандал

• Название: Вчерашний скандал
• Автор: Лоретта Чейз
• Издательство: АСТ
• Жанр: Короткие любовные романы
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-17-073653-9, 978-5-271-35626-1, 978-5-226-04029-0

Граф Лайл возвращается в Лондон из Египта, где занимался раскопками гробниц, и вскоре встречает на балу давнюю знакомую — Оливию Уингейт-Карсингтон. Эта притягательная красавица всегда обладала способностью выводить его из душевного равновесия, вовлекая в свои скандальные замыслы. И сейчас, годы спустя, характер ее не изменился.

Волею случая Лайл и Оливия попадают в мрачный шотландский замок, полный опасных тайн, и неожиданно открывают для себя удивительную истину: самая большая опасность кроется в их собственных упрямых сердцах…

---

— Невозможно выследить их среди ночи, — сказал Лайл.

— Конечно, нет, — подтвердила Оливия. — Они хорошо знают местность, а наши лондонские слуги будут только спотыкаться в темноте и ломать себе шеи.

— Они, должно быть, были там, в гостиной второго этажа, — сказал Лайл. Значит, меньше фута от ее спальни. — Дразнили нас. — Ему ужасно хотелось стукнуть по чему-нибудь.

— Надо признать, было тревожно, — согласилась Оливия. — Кто же ожидает услышать волынки среди ночи? К тому же они играли плохо…

— Откуда ты знаешь?

— Хорошо или плохо, эти звуки трудно забыть.

— Жаль, что мы их не поймали, — сказал Лайл. — Я бы с удовольствием взглянул, как ты стукнешь кочергой по этому мерзкому кожаному мешку. Изобретать всякие дьявольские устройства — это так похоже на шотландцев. Волынки. Гольф.

Оливия рассмеялась.

Этот звук скользнул по его затылку, оставляя жаркие следы.

— Оливия, иди спать.

— Но ты, конечно, хочешь…

«Да, еще как хочу».

— Мы не можем сейчас разговаривать, — перебил Лайл. — Подумай сама. На тебе почти ничего нет. Кому-то из нас нужно проявить благоразумие, и мы оба знаем, что это будешь не ты. Иди спать и будь осторожна с кочергой.

Глава 14

Среда, 19 октября

Солнце садилось за холмами. Рой и Джок стояли в тени разрушенной церкви, наблюдая, как шагают по дороге из замка в деревню мужчины после своего первого рабочего дня. Одни несли на плечах рабочие инструменты, другие толкали тележки, третьи правили повозками.

— Еще неделя, и они все задраят наглухо, как барабан, — сказал Джок.

— Как будто мы не сможем его открыть, — возразил Рой.

— Ты рехнулся? Два десятка мужчин работают от рассвета до заката. Разобрать все, что они сделали? И что мы можем сделать за несколько ночных часов?

— Не все, — сказал Рой. — Будем копать только внизу, вокруг цокольного этажа, чтобы можно было попасть внутрь. Как ты думаешь, сколько эти лондонцы смогут продержаться, если мы станем будить их каждую ночь?

— Не знаю, сколько я сам могу выдержать, — ответил Джок. — Всю эту беготню вниз и вверх по лестницам, трубя в эти проклятые трубки. Мы могли потратить это время на то, чтобы копать.

— Копать ночью? Все это время мы вели поиски средь бела дня. Думаешь, нам повезет, если мы станем ворочать валуны среди ночи?

Находить монеты было довольно трудно даже в светлое время суток. Они не сверкали искрами, призывая: «Посмотри сюда, здесь деньги». Монеты были одного цвета с землей и мало чем отличались от камней и гальки.

Им с Джоком повезло, что они хоть что-то смогли отыскать. Несколько монет в подвале. Немного — на внутреннем дворе. Но именно старинная серьга, которую они нашли во дворе, рядом с домиком привратника, убедила Роя, что старый Далми нес вовсе не чепуху, как все говорили. Эта серьга говорит им о том, что клад действительно существует и находится где-то здесь.

Люди думали, что если Далми не смог найти свои сокровища, пока все было в памяти свежо, значит, они пропали. Кромвель со своими сторонниками прибрал их к рукам так же, как и все остальное, утверждали они. Но если бы эти люди увидели найденные монеты и ту старинную серьгу и узнали, сколько они выручили за них в Эдинбурге, то запели бы по-другому. Они бы все заявились в замок с лопатами и кирками — и вовсе не для того, чтобы помочь его отстраивать.

— Сын лэрда тоже нанял людей копать, — сказал Рой. — Если клад во дворе или в цокольном этаже, то они его найдут. Мы должны заставить их остановиться.

Лайл боролся со сном, чтобы не уснуть за столом. День выдался длинным, хотя и удачным, и его разум утомился даже сильнее, чем тело. Он по-прежнему не понимал, что надо было его семье от этой полуразрушенной груды камней. Сменяя друг друга, его предки тратили целые состояния на поддержание замка. Но какие бы усилия ни прикладывать, он все равно останется холодным, сырым и мрачным.

Вместе с тем, когда Лайл видел, как шагают по дороге из деревни работники, он ощущал прилив гордости, а также облегчения. Несмотря на ущерб, нанесенный самим лэрдом, его отцом, эти люди были готовы довериться сыну. Теперь он сможет получить достойно выполненную работу. А поскольку работа предстоит колоссальная, ему будет чем заняться.

Лайл бросил взгляд через стол на Оливию, по милости которой ему необходимо было заниматься чем угодно, лишь бы иметь занятие. Оливия была в платье из тяжелого синего шелка, на которое, как обычно, ушли многие ярды ткани в самых необычных местах, а плечи и бюст оставались обнаженными, если не считать подвески с сапфиром, которая излучала сияние из центра соблазнительной ложбинки.

Оливия как раз вставала из-за стола, готовясь отвести собравшихся к камину, чтобы выпить по чашке чаю, или, ради пожилых дам, распечатать еще один бочонок виски и побеседовать или почитать, когда из самых недр земли раздался вой волынок.

— Геррик, Николс, — вскочил со стула Лайл, — со мной! Вы, — он дал знак лакеям, подпиравшим стену, — бегите вниз по южной лестнице.

Они все схватили подсвечники и поспешили в цокольный этаж.

Слуги спотыкались о горы мусора, обыскивая большие сводчатые помещения.

— Ваше сиятельство, сюда! — крикнул один из лакеев. Лайл поспешил на его голос. Слуга показал на одну из стен комнаты. Большими буквами кто-то нацарапал углем:

«БИРИГИСЬ».

Вот и все, что они нашли.

Злоумышленники удрали. Лайл послал слуг наверх, чтобы успокоить дам, что никто не пострадал. Затем он подошел к стене, чтобы рассмотреть нацарапанное послание. Когда он доберется до этих…

Поблизости послышался знакомый шелест. Лайл отвел взгляд от безграмотно написанной угрозы. Со свечой в руках к нему подошла Оливия. Она остановилась рядом и стала осматривать стену.

— Должна сказать, меня действительно беспокоит то, что они пробираются внутрь, когда весь дом не спит, — сказала она. — Они необыкновенно дерзкие.

— Или очень глупые.

— Мой приемный отец всегда говорит, что обычно преступниками оказываются люди небольшого ума, но обладающие изрядной хитростью, — сказала Оливия.

— Знаю. Я предпочел бы иметь дело с умными. По крайней мере тогда можно было бы понять ход их мыслей.

— Волынки сами по себе безобидны, — рассуждала Оливия.

— Для кого как, — заметил Лайл.

— Меня тревожит их неугомонность, — сказала она. — Это расстраивает прислугу.

Это расстраивало и его самого. Им нужна прислуга, чтобы работать, а слуги не остаются там, где им плохо, если только это не совсем отчаявшиеся люди.

— К сожалению, невозможно держать здесь гарнизон, чтобы защищать нас от посягателей, как это происходило в прежние времена, — сказал Лайл.

— Я сомневаюсь, что они действительно попытаются навредить нам, — сказала Оливия. — Это привлекло бы внимание властей, а они совершенно точно хотят, чтобы все отсюда уехали, тогда они смогут продолжать поиски сокровищ.

— Я никуда не уеду! — отрезал Лайл. — Я начал дело и не собираюсь сдаваться. Я восстановлю эту бесполезную старую рухлядь и вернусь в Египет, даже если мне придется самому грести на ялике. А пока я намерен устроить ловушку в подвале. Этим слабоумным придется поискать другой путь, чтобы проникнуть внутрь.

— Если мы разыщем сокровища первыми, они прекратят поиски, — сказала Оливия.

Лайл устал, ему было трудно смотреть на нее и вести себя благоразумно. Он был в ярости на самого себя за неспособность управлять чувствами, которые могли привести только к несчастью. У него едва не сорвалось с языка: «Нет здесь никакого сокровища, прекрати вести себя как романтически настроенная идиотка, надень на себя побольше одежды и не стой так близко ко мне». Вовремя вмешался внутренний голос: «Подумай».

Клад. Его здесь нет, но Оливия никогда в это не поверит. Она хочет посмотреть. Почему бы не позволить ей? Это займет ее, и если он организует это занятие правильным образом, то оно убережет ее от беды.

— Ладно, — сказал Лайл. — Давай рассуждать логично. Даже самый непроходимо тупой человек не станет столь упорно трудиться, не имея веской на то причины.

— Ну вот, правильно, — согласилась Оливия. — Они занимались этим на протяжении многих лет, если считать с того времени, когда начались поиски. За этим должно что-то стоять.

— Если мы узнаем, что это было, то сможем определить, что нам делать, — сказал Лайл. — Возможно, что-то есть в записках кузена Фредерика. Может быть, он что-то сказал. Проблемы начались, когда он оставил замок и переехал в Эдинбург.

Его мозг уже бился над головоломкой. Подбросить для нее приманку, не прибегая к настоящей лжи, было несложно.

— Признаю, что идея заманчивая, — заметил Лайл. — Но у меня нет времени обдумать ее. Нет времени изучать документы и книги кузена и разговаривать с людьми, которые были близки к нему. Я должен «восстановить в прежнем блеске» эту кучу камней, чтобы ублажить своих безумных родителей.