Лаура Дэниелз - Знак свыше

• Название: Знак свыше
• Автор: Лаура Дэниелз
• Издательство: Издательский Дом «Панорама»
• Жанр: Короткие любовные романы
• Год: 2007
• ISBN: 5-7024-2169-8

Они расстались волею обстоятельств или, скорее, стараниями родителей, которые проявили завидное единодушие в нежелании видеть своих детей счастливыми. Прошло пять лет, и не было дня, чтобы их сердца не сжимались болью при воспоминании друг о друге. И вот, когда душевные раны начали потихоньку затягиваться, состоялась их встреча, неотвратимая как сама Судьба. И время оказалось бессильным перед памятью. Ведь известно, что разлука для любви как ветер для огня — маленькую любовь быстро гасит, а большую разжигает еще сильней…

---

Лаура Дэниелз Знак свыше

1

Как почти каждый приморский курорт, Сент-Дэвид жил за счет прибывающих на отдых туристов. Однако существовала здесь еще одна основательная статья доходов: картинные галереи, где выставлялись работы художников — тех, что приезжали на лето, и, разумеется, местных, которых в Сент-Дэвиде было превеликое множество.

Как не раз говаривал здешний уроженец Чарли Стенсон, сам принадлежавший к славной категории живописцев: «Нашего брата тут столько, что брось палку в собаку, а попадешь в художника». На что его давний друг, приятель детства Джей Элиот неизменно отвечал, мол, тебе давно бы следовало придумать другое сравнение, поскольку люди, с тобой незнакомые, могут вообразить, будто ты не только ненавидишь собак, но и при каждом удобном случае швыряешь в них палки.

— К подобному выводу способны прийти лишь самые глупые двуногие. Правда, малышка? — невозмутимо парировал Чарли, трепля по холке псину весьма внушительных размеров — сенбернара Шалмиру, свою любимицу. В его доме жил также черный пушистый котище

Морфеус, вернее не жил, а только спал — даже не скажешь «ночевал», потому что дрема одолевала животное, как правило, днем. В остальном Морфеус полностью оправдывал расхожее мнение, что кошки гуляют сами по себе.

Но это так, к слову. Что же касается художников, то в Сент-Дэвиде их точно насчитывалось больше, чем собак — если позволено вновь употребить вышеупомянутое сравнение, — хотя этих милых животных тоже обитало здесь немало.

В отличие от них мастера кисти и красок не просто жили или отдыхали в Сент-Дэвиде, они здесь творили. Часть их также выступала в роли преподавателей, потому что, несмотря на сравнительно небольшое количество местного населения — общее число которого приближалось к двенадцати тысячам, — в городе действовала школа живописи.

Нечего и говорить, что максимальный приток студентов наблюдался в Сент-Дэвиде в летние месяцы. Ведь в эту благодатную пору очень удобно совмещать занятия с отдыхом на замечательных городских пляжах, с прогулками по набережной вдоль живописной гавани и по узким мощеным улочкам, словно зажатым между домами — очаровательными строениями восемнадцатого века, — главная прелесть которых заключалась в том, что они были жилыми. Те же, кто населял их, наверняка считали Сент-Дэвид лучшим городом графства Корнуолл.

Впрочем, с подобным мнением трудно было спорить. Раскинувшийся на двух холмах, заключавших между собой морскую бухту с гаванью и пляжами, Сент-Дэвид действительно являл собой пример очень приятного для жизни уголка. С одной его стороны возвышался на пригорке рыбачий поселок, с другой, также на возвышенности, — стояли утопающие в зелени виллы художников. Центр занимали гостиницы, пансионаты, ночные клубы и летние кафе.

На одной из вилл проживал тот самый Джей Элиот, который делал своему другу Чарли Стенсону замечания относительно известной фразы о собаках и бросаемых в них палках. Правда, сам Джей, в отличие от многих своих соседей, имел лишь косвенное отношение к изобразительному искусству: картин не писал, но являлся сыном художника.

Отцом Джея был хорошо известный в творческих кругах Саймон Элиот. К сожалению, он около четырех лет назад ушел из жизни, и сейчас Джей продолжал второй его бизнес — гостиничный. Потому что, когда в свое время у Саймона Элиота случился творческий кризис, ему очень кстати подвернулась возможность приобрести гостиницу, выставленную на продажу здесь же, в Сент-Дэвиде. Примерно через год он купил приморский пансионат — благо, средства позволяли. Были и другие покупки. Завершилось все тем, что Саймон Элиот окончательно забросил ремесло художника, взамен занявшись исключительно гостиничным делом.

И надо сказать, бизнесмен из него получился ничуть не хуже, чем ранее живописец. Правда, в новой сфере деятельности у Саймона не было прежней известности, но данный факт волновал его тем меньше, чем выше становились доходы. Впрочем, курортники, предпочитавшие проводить отдых в Сент-Дэвиде, знали, кому принадлежат отели и пансионаты, в которых они останавливаются. То же, разумеется, относилось и к местным жителям. В особенности к тем, кто состоял у Саймона Элиота в штате гостиничного персонала.

Так что многие забеспокоились о своих рабочих местах, когда по городку прокатился слух о возможной скорой кончине Саймона. Однако волнения оказались напрасными: управление делами взял на себя Джей Элиот, в ту пору совсем еще молодой человек — ему едва исполнилось двадцать три года и он только-только завершил образование.

Сейчас, по прошествии пяти лет, Джей с улыбкой вспоминал свои первые, часто неловкие, шаги в бизнесе. Кроме того, он благодарил судьбу, что с ее помощью сумел решить проблемы личного характера, которые тоже свалились на него в тот непростой период жизни. Если бы у Джея не возникло тогда сложностей, связанных с бизнесом, он крепко увяз бы в эмоциональных переживаниях, и кто знает, чем бы все закончилось. Но, к счастью, вихрь взбудораженных чувств удалось одолеть.

Или, точнее, Джей думал, что одолел круговерть эмоций, так как результатом последнего телефонного разговора с Чарли стало то, что у него появились сомнения в своей победе.

Поначалу упомянутая беседа не предвещала ничего необычного — она была похожа на многие другие, происходящие почти каждый день, и, как всегда, началась с дружеского обмена колкостями.

— Хорош дрыхнуть, соня! — сказал Чарли, когда после дюжины звонков Джей наконец взял телефонную трубку. — Утро давным-давно наступило.

— Ну и что? — зевая, пробормотал тот. — Ты разбудил меня, чтобы сообщить эту новость? Сам небось проснулся пять минут назад…

— Ничего подобного! В отличие от тебя я человек творческий. Картину заканчиваю и потому ловлю свет, а для этого приходится рано вставать. Так что, парень, я с шести часов на ногах.

Джей покосился на часы, стоявшие на прикроватной тумбочке. Маленькая стрелка приближалась к десяти. Как правило, Джей поднимался в восемь, но вчера допоздна засиделся перед телевизором — не мог оторваться от видеозаписей ранних концертов группы «Лед Зеппелин», — поэтому сегодня проспал все на свете.

— Не хвастай, — сказал он, безуспешно пытаясь подавить очередной зевок. — Я прекрасно знаю, почему ты так рано поднялся.

— Ну говори, — хмыкнул Чарли. — Интересно послушать твою версию.

Джей провел пальцами по взъерошенным со сна волосам.

— Никаких версий быть не может по одной простой причине: каждое утро Шалмира стаскивает тебя с постели, требуя прогулки. То есть ты просто вынужден рано вставать, дружище. И не пытайся представить данный факт как некую добродетель. — Тут Джей слегка грешил против истины, потому что Шалмира все же не стаскивала Чарли с кровати, ограничиваясь лишь одеялом, под которым тот спал. Но когда оно оказывалось на ковре, Чарли не оставалось ничего иного, как подняться. Раза два Джей становился свидетелем подобной сцены и очень веселился. Он и сейчас улыбнулся от мысли, вдруг пришедшей ему в голову. — Кстати, представляю, что сказала бы тебе твоя Шалмира, обладай она способностью изъясняться по-человечьи!

— Что? — сдержанно спросил Чарли, ожидая подвоха.

— Знаешь что, приятель, заявила бы она, лазай сам через собачье отверстие в двери, которую ты недавно установил. А меня, будь добр, выведи во двор как обычно!

Чарли действительно недавно заказал для своего коттеджа входную дверь со специальным отверстием, через которое собаки могут выбираться наружу и входить обратно, не беспокоя хозяев. Причем он предупредил представителей фирмы, что проем должен быть максимально широким — конечно, в разумных пределах, — так как у него большая собака. В результате у коттеджа появилась дверь с отверстием внизу, через которое, приложив определенные усилия, смог протиснуться сам Чарли, однако сенбернар Шалмира наотрез отказалась последовать примеру хозяина.

Присутствовавший при испытаниях Джей, вдоволь насмеявшись, посоветовал заменить дверь или попросить изготовителей увеличить отверстие. На это Чарли ответил, что подобный разговор с представителями фирмы у него уже состоялся, однако те доказали нецелесообразность упомянутой замены. Главным доводом послужило то, что в случае увеличения отверстия в дом сможет проникнуть не только собака, но также всякий, кому взбредет на ум подобная идея. Иными словами, это то же самое, что вовсе оставить дом без двери.

Разумеется, у всякого здравомыслящего индивидуума тут же возник бы следующий вопрос: если Чарли удалось пробраться в прихожую собственного коттеджа через отверстие для собаки, что помешает сделать то же самое какому-нибудь ворюге?

Однако спросить об этом мог только человек, никогда не видевший Чарли.