Мартти Ларни - Прекрасная свинарка

• Название: Прекрасная свинарка
• Автор: Мартти Ларни
• Издательство: Лениздат
• Жанр: Юмористическая проза
• Год: 1990
• ISBN: 5-289-00666-4

Полное название — «Прекрасная свинарка, или неподдельные нелицеприятные воспоминания экономической советницы Минны Карлссон-Кананен, ей самой написанные».

Сатирический роман «Прекрасная свинарка» увидел свет почти пятьдесят лет назад. «Американская мечта» будоражила воображение многих поколений обездоленных людей всего мира. Слухи о сказочно изобильной стране, где легко и быстро чистильщик сапог может стать миллионером, — заманчивы. Ларни с неподражаемым юмором, тонко высмеивая наивное и простодушное преклонение перед всем американским, показывая Америку изнутри, в соприкосновении с этой самой американской мечтой, развеивает иллюзии.

Много что изменилось в сегодняшнем мире. Однако искрометный юмор, язвительная точность оценок, бесстрашие сатиры автора и сегодня не менее интересны и полезны читателю. Судите сами.

---

«Я не даю денег на благотворительность, поскольку большая часть их расходуется на жалованье чиновникам или расхищается».

Естественно, у меня появилось множество врагов, которые приписывали мне порок жадности. Они заявляли, что я отнимаю хлеб у вдов и сирот. Хотя я говорила сущую правду, что муж оставил мне в наследство лишь несколько сомнительных дебиторских счетов, старую мебель и свою фамилию, все же люди называли меня циничной капиталисткой, у которой сердце твердо, как алмаз; если же я вообще молчала, они возмущались моей неслыханной дерзостью.

В ту пору мне было невыносимо тяжело сидеть в конторе и вежливо отвечать на соболезнования деловых знакомых. Многие люди еще с детства привыкают к тому, что притворство выгодно, — и как же много встретила я притворного сочувствия! Симо Сяхля прислал мне черную орхидею и предлинное письмо, в котором хитро выспрашивал относительно моих планов на будущее. Приписанный в конце письма постскриптум содержал главное зерно всего многословного послания: «Поскольку все так хорошо сложилось, мы, очевидно, сможем снова наладить деловые отношения». Горный советник Карьюла выразил свое соболезнование по меньшей мере как теплокровное животное: «Я помог тебе встать на ноги при жизни мужа, а теперь готов утешить тебя в твоем маленьком горе. Назначь сама место и время». Мой бывший ученик Харрас Кo, который преподавал математику в одном государственном училище, успокоил меня сообщением статистических данных о том, что людей рождается больше, чем погибает при автомобильных катастрофах, а поскольку подавляющую часть новорожденных составляют младенцы мужского пола, то преждевременный уход моего мужа лишь уменьшает статистическую диспропорцию.

И для меня лишний раз открывался печальный факт: человек создан из праха, но его чувствам и желаниям не, положено никаких пределов.

Единственный человек, с которым в эти грустные времена я могла обмениваться мыслями, был юрист моего предприятия Энсио Хююпия. Добродетель рисовалась ему лишь весьма отдаленно, в виде призрака, к которому не стоило слишком энергично стремиться, однако он не стремился и к пороку, ибо тот всегда находился под рукой. Я часто замечала, что страх перед сатаной побуждал его любить бога, а боязнь ада заставляла делать все, чтобы попасть в рай. Он свел употребление алкоголя до минимума (больше в рабочее время не пил), а от страсти к азартным играм совершенно избавился. В «ПОТС и Кo» он был молчаливым мистером Хайдом, но теперь он превратился в милого доктора Джекилля, после чего я рискнула назначить его помощником директора.

Глава шестая ПЕРЕДВИЖНЫЕ УДОБСТВА

Сеппо Свин старался любыми способами тормозить деятельность моего завода, но его попытки терпели провал. Клейстер, канцелярский клей и чернила находили хороший сбыт, прибыли росли, и я все больше средств вносила в банк и помещала в промышленные акции. В конце 1937 года я купила довольно крупное лесное хозяйство и приобрела контрольный пакет акций лесопильного комбината. В то же время я получила представительство одной известнейшей немецкой фирмы типографских красок и стала конкурировать с Сеппо Свином. Полгода спустя я стала уже самодержавно царить в области печатных красок. Мое богатство вызывало необычайное почтение; десятки женских обществ избрали меня своим почетным членом, не меньшее число благотворительных фондов проявило огромный интерес к моим деньгам. Меня выбирали чуть ли не во все делегации, направлявшиеся к супруге президента, чтобы просить ее оказать свое покровительство той или иной компании. Круг моих знакомств расширился, но друзей найти не удалось. Я оставалась одинокой и порой начинала испытывать что-то вроде отвращения к самой себе. Я не жила, а только существовала и накапливала богатство.

Гороскоп рекомендовал мне пока оставаться вдовой. Да и вряд ли нужна была рекомендация гороскопа, ибо чем больше я думала о мужчинах, тем меньше мне хотелось думать о них. Старые холостяки были самовлюбленными эгоистами, занятыми созерцанием собственного пупа, вдовцы казались жалкими в своей покорности судьбе, а женатые — либо тиранами, либо просто ничтожествами. Но в одном они все были одинаковы: обладание женщиной мгновенно убивало в них и желание и верность. У меня вызывали сомнение все, кто приближался ко мне «с серьезными намерениями», — ведь серьезное намерение мужчин обычно имеет очень узкую направленность. Стоило дать им малейший аванс, малейшую зацепку, чтобы вызвать их на тетеревиное токование, и зачастую они называли свое имя лишь после того, как признавались в любви. Кружевной подол нижней юбки сильнее увлекал их фантазию, чем короткая женская сорочка, а ум в женщине внушал им большее отвращение, чем потливость под мышками. Трудно понять, как могла природа возложить венец первородства именно на голову мужчины, дав ему особое право на суетное тщеславие, хвастовство, геройство и скотство. Так же непостижимой казалась мне привлекательность мужчины для женщин — ведь те с такой тоской призывают своего обожаемого героя, чтобы затем утратить иллюзии и всякое уважение к нему.

От первого брака у меня осталось прекрасное и немного грустное воспоминание. Он, разумеется, не был совершенством, ибо в мире все несовершенно, но в одном отношении наш брак явился исключением из общего правила: мы никогда не ссорились с мужем. Армас был мечтателем и мне завещал свою мечту: стремление к экономической независимости. Мне не нужно было просить милостыни ни у кого, а уж тем более — у какого-нибудь мужа-коротышки, с которым пришлось бы потом обращаться, как с младенцем.

Одно американское руководство для супругов — я думаю, автору его вполне можно доверять, как специалисту, знающему свое дело, — следующим образом определяет идеальную жену: она не должна быть слишком красивой, поскольку иначе она слишком привлекала бы чужих мужчин, а ведь еще в священном писании сказано, что надо возлюбить ближнего своего, но не его жену; она не должна быть намного умнее мужа, ибо муж, страдающий чувством неполноценности, — это чудовище; она также не должна быть слишком нравственной, чтобы не показаться мужу весьма однообразной.

Я знала, что не удовлетворяю требованиям идеальной жены, и потому решила оставаться на почтительном расстоянии от замужества, хотя мне и приходилось близко встречаться с мужчинами. Оставаться незамужней было для меня нетрудно, поскольку я наблюдала смешное поведение мужчин, помешанных на женщинах. Они клянутся в вечной любви и требуют понимания и ласки. И их действительно очень нетрудно понять, но этого никогда не следует говорить им, так как они озлобляются. Я многократно приходила к выводу, что великая мать природа была просто аморальна, поскольку поощряла паразитов. Но стоит ли дольше говорить о мужчинах, которые сами о себе говорят более чем достаточно? Поскольку нам, женщинам, трудно обойтись без мужчин, их так или иначе приходится терпеть, а многое терпеть — это значит и многое прощать.

ххх

Весной 1938 года я взялась за новое, исключительно широкое и многообещающее деловое предприятие, которое должно было ослабить конкурентную способность «ПОТС и Кo». Хотя подобного рода предприятия и действовали периодически на прекрасной земле Франции, я не заимствовала примеров оттуда. Идею подарил мне Энсио Хююпия, обратившись как-то ко мне со следующими тщательно обдуманными словами:

— Слушай, Минна, я уже два месяца вынашиваю один оригинальный план, и теперь он требует своего осуществления. Ты знаешь, что мужчины пользуются некоторыми привилегиями и особыми правами, которые, как они полагают, пожалованы им самой природой.

— Ты, конечно, имеешь в виду должности священников и офицеров?

— Нет, нет! Я имею в виду писсуары, которые…

— Энсио! Ты пьян? — перебила я своего коллегу.

— Нет еще, но, если план мой осуществится, я готов пройти полный круг. Но послушай. В Хельсинки имеется две сотни мужских писсуаров, желоба, стоки и нижнюю часть железной стенки которых необходимо время от времени подмазывать асфальтом. У меня нет абсолютно точных расчетов относительно того, как много асфальта идет на покрытие и подмазку всех этих плоских и кривых поверхностей, но я знаю наверняка, что «ПОТС и Кo», согласно договору, должна заботиться о поставках и…

— По мне, пускай заботятся.

— Дело не так просто. Согласно договору, «ПОТС и Кo» производит и все асфальтные работы. Я знаком со сметой — они добились страшно высоких расценок! Просто удивительно, что за такую грязную работу им платят бешеные деньги. Мы должны начать конкурировать с ними.

— Никогда! — сказала я резко. — И не продолжай больше на эту тему, а то мне станет дурно.

Однако Энсио не покорился и, как я ни хмурилась, продолжал:

— Я не предлагаю, чтобы твоя уважаемая промышленная и торговая фирма взялась подмазывать асфальтом железные будочки города Хельсинки. Мои планы гораздо величественнее, но они не претворятся в жизнь, если ты не употребишь в дело свои связи. Я надеюсь, что ты не раздумывая бросишь на чашу весов авторитет, которым ты располагаешь, и глубоко убежден, что все женские общества окажут тебе поддержку, а этого вполне достаточно, ибо жены, конечно, переспорят мужей. Итак, надо исподволь начинать всенародное движение за ликвидацию мужских писсуаров в городском пейзаже Хельсинки. Я беседовал на эту тему с одним моим школьным товарищем, — он работает теперь в оперативном отделе армии, — и он дал следующие указания: а) со всей ясностью доказать отцам города, что железные будочки, выкрашенные зеленой краской, безобразят столицу Финляндии; б) мужские общественные писсуары оказывают развращающее влияние на моральные устои нашего народа; в) исходящий от писсуаров неприятный запах, особенно в жаркое время года, не только противен для обоняния, но и вреден для органов дыхания и г) длительное сохранение и поощрение мужских писсуаров является несправедливостью по отношению к противоположному полу. А посему немедленно должны быть приведены в действие следующие инстанции: а) комиссия внешней стороны — эстеты и общества городского благоустройства; б) церковь, приходские советы и все религиозные секты; в) управление здравоохранения, чиновники медицинских учреждений, а также все страдающие от дурного запаха министры и депутаты, и, наконец, г) все женские общества, в том числе женщины-юристы, союз служащих женщин, объединения смотрительниц городских скверов и кружки рукоделия домашних хозяек. Если все будет происходить согласно моим предварительным расчетам, то в Хельсинки к сентябрю не останется ни одного мужского писсуара. Но что же придет им на смену? У меня есть готовое предложение. Ты, дорогая Минна, должна склонить городскую управу — начать можешь с приемов-коктейлей — к тому, чтобы тебе выдали патент на занятие совершенно новым промыслом, который пока еще не упоминается ни в каких законах и уложениях. Тебе предстоит основать замаскированную фирму, для которой я уже придумал название: «Передвижные удобства»…