Борис Владимиров - Комдив. От Синявинских высот до Эльбы

• Название: Комдив. От Синявинских высот до Эльбы
• Автор: Борис Владимиров
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-699-43665-1

От обороны Ленинграда до операции «Багратион», от кровавой мясорубки на Синявинских высотах до триумфальной Висло-Одерской операции, ставшей настоящим блицкригом Красной Армии, — автор этой книги, командир 311-й стрелковой дивизии 1-го Белорусского фронта, с боями прошел от Прибалтики до Эльбы, одним из первых вступил на территорию Германии и был удостоен звания Героя Советского Союза. Однако его мемуары, созданные на основе фронтового дневника, при жизни автора так и не увидели свет — комдив Владимиров писал настолько жестко и откровенно, не замалчивая ни ошибок командования, ни случаев непростительной слепоты и некомпетентности, что его воспоминаниям пришлось ждать публикации более трети века.

---

К своему удивлению, я услышал очень теплый голос командира корпуса:

— Бригада дралась очень хорошо и проявила исключительное упорство и стойкость в достижении цели. Вы перерезали основную рокаду противника и вклинились в один из его самых сильных опорных пунктов. К сожалению, мы ничем не могли вам помочь. Приводите людей в порядок, а завтра с утра продолжайте выполнять боевую задачу.

Разговор с командиром корпуса немного ободрил нас, и мы с комиссаром отправились в батальон, чтобы немедленно начать подготовку к завтрашнему наступлению.

Это было 26 марта. Тогда мы еще не знали, что противнику удалось перерезать коммуникации 2-й ударной и нескольким соединениям 59-й армий в районе Спасская Полисть. В тот день, да и в последующие дни, тяжело досталось медицинскому составу медсанроты бригады и медпунктам батальонов. Врачи-хирурги, в большинстве женщины, не имели возможности ни на минуту отойти от операционных столов, оказывая помощь нескончаемому потоку раненых. Врачи, недавно окончившие медицинские институты, не имея почти никакой практики, вынуждены были оперировать сотни тяжелораненых бойцов круглые сутки без сна и отдыха. От длительного стояния за операционным столом у многих хирургов так сильно отекали ноги, что приходилось надевать обувь больших размеров. Это был поистине самоотверженный труд. С глубокой признательностью вспоминаю врачей медсанроты: Смирных, Баранова, Тихонову, Генаденко и многих, многих других.

Нельзя не вспомнить с великой благодарностью санитарных работников батальонов, которым приходилось все время находиться вместе с бойцами в пламени боя, жертвовать собственной жизнью, спасая раненых. Это были совсем молодые девушки, почти подростки. Особо отличилась в первом бою 19-летняя военфельдшер 2-го батальона Полина Ясинская. С поля боя она вынесла и вывезла на волокушах 12 тяжелораненых. Будучи контуженной, потеряв слух и речь, она не уходила с поля боя до тех пор, пока все раненые не были доставлены в медпункт батальона. Следовало бы сказать о многих других девушках-санитарках, которые, пренебрегая опасностью, делали все, чего требовала обстановка. Прошу их простить мне, что за долгие послевоенные годы их фамилии стерлись из памяти.

Всей работой по выносу раненых из боя, оказанию им помощи в медсанроте и эвакуацией в госпиталь руководил начальник санслужбы бригады, энергичный и смелый человек, врач Иван Данилович Евсюков. Его помощником был замечательный фельдшер 19-летний Алексей Дорофеевич Лузан.

К утру следующего дня наша разведка донесла, что ночью противник оставил свои позиции перед фронтом бригады и отошел в глубь рощи «Хвойная». Приведенные в порядок за ночь батальоны, вновь приняв боевые порядки, начали продвигаться вперед. Противник, оставив в роще «Хвойной» часть сил и несколько десятков снайперов-кукушек, основными силами занял дорогу Макарьевская Пустынь — Смердыня. На оставленных фашистами позициях большими кучами лежали гильзы расстрелянных снарядов и патронов, валялись брошенные автоматы и пулеметы. Один из сараев был набит трупами немецких солдат, которые, очевидно, были подготовлены для кремации. В одном из сгоревших сараев были обнаружены трупы советских военнопленных, по многим признакам, заживо сожженных.

Судя по всему, противник отходил в большой спешке. Мы захватили 12 пулеметов и несколько десятков автоматов. Очищенная гитлеровцами от снега дорога Кондуя — Смердыня стала пригодна для движения всех видов транспорта. Бойцов радовал вид только что освобожденной нами территории и в то же время вызывал еще более жгучую ненависть к врагу. Они видели, как недешево обошелся ему этот бой[3].

Перед бригадой теперь стояла задача овладеть всей рощей «Хвойная». Бои шли в хвойном лесу. Немцы умело и широко использовали своих снайперов: искусно замаскированные «кукушки» сидели на многих развесистых деревьях. Не обнаруживая себя, они стреляли разрывными пулями и выводили из строя всех, кто попадался им на мушку. Было очень трудно проводить командирские рекогносцировки обороны противника. Наблюдению лежа мешал густой кустарник, но стоило только подняться на ноги, как тут же кто-нибудь из офицеров падал, сраженный снайперским выстрелом. В одной из таких рекогносцировок был тяжело ранен в голову замечательный разведчик бригады капитан А. Н. Кочетков.

Бои шли за каждый метр леса. Корпус растянулся на фронте более 15 км, а разрывы между малочисленными соединениями корпуса доходили до двух и более километров. Боевые порядки частей представляли редкие, вытянутые по фронту цепи со множеством не занятых промежутков.

Несмотря на чрезмерно широкий фронт и упорное сопротивление противника, соединения корпуса ежедневно с наступлением темноты получали боевые задачи на наступление. Продвижение было незначительным, а людей теряли много. Противник, используя разрывы между частями, все чаще переходил в контратаки.

Перед фронтом корпуса действовало до 16 немецких батальонов пехоты восьми различных дивизий, до 15 танков, 16 бронемашин, 4 артиллерийских и 5 минометных батарей и до 12 орудий ПТО. Состав батальонов противника был различный: от 150 до 400 солдат. При создавшемся положении корпус не мог продолжать наступление растянутым фронтом. Потери в частях были значительными. Артиллерийских боеприпасов почти не было, а личный состав крайне утомлен. Немцы, к нашему счастью, тоже были изрядно потрепаны, у них не было сил для активной обороны.

Хотя противник и переходил в контратаки, они проводились накоротке и носили нерешительный характер. Пользуясь большими запасами артиллерийских боеприпасов и абсолютным господством в воздухе, немцы систематически совершали огневые налеты и все чаще наносили бомбовые удары пикирующими бомбардировщиками по боевым порядкам наших частей.

Командование армии продолжало настойчиво требовать от корпуса решительных действий. 28 марта одним полком 3-й гвардейской дивизии и 32-й бригадой корпус организует оборону на рубеже Смердыня — Дидвино. Остальными силами он совершает перегруппировку к своему правому флангу. Задача корпуса состоит в том, чтобы во взаимодействии с 311-й и 11-й дивизиями, которые наступают с севера, 80-й и 281-й дивизиями с запада окружить и уничтожить группировку противника в районе к юго-западу от Кондуи и овладеть Макарьевской Пустынью. После неоднократных атак 80-я и 281-я дивизии овладели одним из сильных узлов обороны — Кондуей, но продвинуться далее не сумели. Противник, маневрируя пехотой и артиллерией и нанося удары авиацией, удерживал за собой Макарьевскую Пустынь[4]. 140-я бригада продолжала вести бои в роще «Хвойная», но теперь уже в направлении Макарьевской Пустыни. На второй день боя части бригады захватили склад боеприпасов, где оказалось 18 тысяч 81-мм мин.

Молодой, смелый и инициативный командир минометного батальона И. К. Яковлев, тут же во время боя, обратился ко мне с просьбой разрешить ему использовать эти немецкие трофейные мины для стрельбы из наших 82-мм минометов. Я немедленно поставил задачу перед службой артиллерийского снабжения бригады проверить возможность использования немецких мин для стрельбы из наших минометов. Выполнение этой задачи было поручено командиру минометного батальона лейтенанту И. К. Яковлеву и артиллерийскому технику бригадной артмастерской воентехнику 2 ранга В. Л. Лупежову. За сутки они произвели отстрел немецких мин из наших минометов и составили краткие таблицы стрельбы. Наличие большого количества немецких мин и полученная возможность вести прицельный огонь ими из наших минометов дали возможность более уверенно решать боевые задачи. Своих снарядов и мин, кроме неприкосновенного запаса, у нас уже не было, так как доставка их на позиции была очень затруднена. Теперь было чем поддержать атаки нашей пехоты, тем более что накануне в бригаду вернулся 3-й батальон, еще сравнительно полнокровный.

Имея большое количество мин и усилившись прибывшим батальоном, мы немедленно, с полной уверенностью в успехе, приступили к организации боя, с задачей овладеть сараями и выйти на дорогу Макарьевская Пустынь — Смердыня.

На следующий день, проведя довольно внушительную для тех дней подготовку атаки минометным огнем, части бригады перешли в наступление. К вечеру западная опушка рощи «Хвойная» и «сараи» были очищены от противника. Гитлеровцы потеряли около двухсот человек убитыми и ранеными. Части бригады захватили десять пулеметов, большое количество автоматов, ручных гранат, снарядов, радиостанцию и много других трофеев. Теперь дорога Макарьевская Пустынь — Смердыня, упорно обороняемая противником как рокада для маневра вдоль фронта, находилась под ружейно-пулеметным огнем[5].

Почти всю первую половину апреля части корпуса вели борьбу за овладение Макарьевской Пустынью и Смердыней, маневрируя между этими населенными пунктами, но все атаки, не поддержанные огнем артиллерии из-за отсутствия снарядов, отбивались противником. Нельзя было действовать обычными методами без поддержки артиллерии. Нужно было менять тактику атак противника, действуя мелкими подразделениями на широком фронте то в одной, то в другой точке. Такие атаки в отдельности не давали ощутимых результатов в плане продвижения, но изрядно выматывали противника и в общей сложности наносили гитлеровцам значительный урон в живой силе.