Чарльз Де Линт - Призраки в Сети

• Название: Призраки в Сети
• Автор: Чарльз Де Линт
• Издательство: Азбука, Азбука-Аттикус
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-389-01590-6

В Интернете часто происходят необычные вещи: появляются и исчезают сайты, привычные ссылки заводят в самые неожиданные уголки сетевого пространства, виртуальные собеседники меняют голоса и лица. Что за призраки блуждают в Сети? И каково это — в один прекрасный день превратиться в такого призрака?

Движимый местью, редактор популярного журнала просит знакомого хакера уничтожить книжный сетевой ресурс «Вордвуд». Но когда «Вордвуд» обрушивается, таинственным образом исчезают все интернет-пользователи, находившиеся в тот момент на сайте, и в их числе невеста известного писателя. Несчастных людей словно засасывает в виртуальное пространство прямо из кресел перед мониторами. Служба спасения бросает все силы на поиски пропавших, в то время как ведущие программисты пытаются восстановить загадочный сайт и раскрыть его тайну. Но только писателю, стремящемуся во что бы то ни стало вернуть свою возлюбленную, удается найти по-настоящему действенное средство борьбы с призраками в Сети.

---

— Я хотел еще раз поблагодарить тебя за то, что ты спасла мою девочку, — говорит он. — Я так волновался.

Он называет Саскию своей девочкой. А она его — своим мальчиком. Я подозреваю, что они и в восемьдесят лет будут так друг друга называть. Во всяком случае надеюсь.

— Не стоит благодарности, — отвечаю я. Я сажусь на стул с гнутой спинкой, так что мы с Кристи теперь можем видеть друг друга, и ему для этого не надо вставать с дивана. — Она мне нравится, и я тоже не хотела бы, чтобы с ней случилось что-нибудь плохое.

— Правда? То есть, я имел в виду, она тебе правда нравится?

— А почему бы и нет?

— Ну, потому что ты — моя тень. Поэтому я и думал, что она тебе не понравится.

— То есть потому, что я должна быть полной твоей противоположностью?

Он молча кивает.

— Боже мой, как ты не понимаешь! — с досадой говорю я. — С тех пор как нам было семь лет, прошло немало времени. У тебя была возможность снова приобрести дурные привычки, а у меня — научиться чему-то хорошему.

— Значит, ты считаешь, что мы теперь больше похожи, чем отличаемся друг от друга?

Мне хочется ответить: «Нет. Потому что ты настоящий, а я — нет». Но сейчас мне что-то не хочется говорить об этом. И еще мне не хочется, чтобы он подумал, что мне себя жалко.

— Я думаю, мы как близнецы, — отвечаю я. — Каждый из нас — отдельная личность, но мы все же связаны одновременным рождением. Каждый из нас понимает, что думает и ощущает другой. Мы чувствуем друг друга, как бы далеко друг от друга ни находились.

И это правда.

Он улыбается:

— Я никогда понятия не имею, что ты думаешь.

— Это потому, что я чертовски загадочная! — смеюсь я.

— Кристиана Три, — говорит он и тоже смеется. — Значит, ты мисс Дерево.

Когда я вопросительно поднимаю брови, он объясняет:

— Саския мне сказала.

— Она раскрыла тебе все мои тайны или хоть что-то оставила мне?

— Она была очень сдержанна. Говорит, что это не ее тайны и она не вправе их выдавать.

— Я предпочла бы, чтобы люди вообще не думали обо мне, — отвечаю я не совсем впопад.

— Почему?

Я пожимаю плечами:

— Жизнь как-то проще, когда она анонимна, когда никто от тебя ничего не ждет.

— Тебя не так просто забыть, — говорит он. — Вот Боджо, например, видел тебя всего однажды, но сразу запомнил.

— Может быть, я тогда совершила что-нибудь из ряда вон выходящее.

— Да? — улыбается Кристи.

— Не знаю. Возможно, и нет. Я знаю, что люди лучше запоминают меня именно тогда, когда я веду себя в точности как они. А те, при ком я внезапно улетучивалась в Пограничные Миры, увидев меня еще раз, как правило, не узнают. — Я на некоторое время задумываюсь. — Я напоминаю им всю эту историю с исчезнувшими людьми.

— Это защитный механизм сознания, — говорит Кристи. — Он закрепился на видовом уровне. Иногда он срабатывает у отдельных личностей, иногда все общество заставляет себя что-то забыть.

— Это согласуется с твоей теорией Условного Мира?

Он кивает:

— Мир Как Он Есть существует для большинства людей потому, что они договорились думать обо всех исключениях как о чем-то невозможном.

— Так кто же это решает?

— Уж конечно, не один человек, — говорит он. — Это нечто, что вплетается в ткань общества в целом. И разумеется, бывают вариации. Вот почему существуют религиозные секты. Они все договорились о разных концепциях того, каким является этот мир. Эта их договоренность о разных взглядах на Мир Такой Как Он Есть — отправная точка их верований. Это то, что их сближает между собой.

— Итак, никто не помнит, что эти люди исчезли, потому что это противоречит представлениям о том, каким должен быть этот мир.

Это не вопрос, но Кристи отвечает на это своим собственным вопросом:

— У тебя есть лучшее объяснение?

— Кроме надежно спрятанной огромной круговой поруки?

Он кивает.

— Вообще-то, нет, — говорю я. — Но почему, например, ты помнишь?

О себе я не спрашиваю, потому что заранее знаю ответ: я не принадлежу к Условному Миру. Учитывая мое происхождение, мой образ жизни, меня пришлось бы лечить, если бы я не признавала этого.

— Есть разные причины тому, почему люди помнят, — отвечает он. — Кто-то, подобно Джилли, просто изначально ждет от мира больше, чем видно невооруженным глазом, поэтому она никогда не удивляется, если что-то выходит за установленные рамки. Холли не забудет, потому что в ее жизни теперь слишком много волшебного. Хотя бы то, что у нее партнер по бизнесу — домовой. Что касается меня, раньше я помнил, потому что писал. Но это ненадежно. Между словами на бумаге и тем, что они описывают, — огромная дистанция. К тому же часто вмешивается разум и пытается убедить меня в том, что ничего этого не было.

— Но в твоих книгах…

— По какой-то причине в те часто анекдотичные свидетельства, которые я собираю для своих книг, мне верится даже больше, чем в то, что я испытал сам. Например, как много мне потребовалось времени, чтобы осознать, что ты существуешь.

— Но я тебе совсем не помогала.

Он улыбается:

— Это правда. Но мы ведь и ожидаем от сверхъестественного, чтобы оно было таинственным и говорило с нами загадками.

— А теперь? — спрашиваю я.

Он пожимает плечами:

— У меня все чаще бывает возможность, что называется, потрогать сверхъестественное руками. Я уже не могу чему-то не поверить, что бы мне ни нашептывал голос разума, будь он проклят.

Тут я начинаю хихикать, и он не понимает, в чем дело.

— Что?

— «Потрогать руками», — повторяю я и смеюсь уже в голос. Он все еще тупо смотрит на меня, ничего не понимая, и тогда я сквозь смех выдавливаю: — Ты и Саския, — после чего разражаюсь громким хохотом.

— О господи!

Ему приходится ждать, пока я снова возьму себя в руки.

Сама не знаю, с чего это я веду себя так легкомысленно. Должно быть, это от облегчения: вот нас занесло бог весть куда, а мы все-таки выжили, и даже не только выжили, а еще и умудрились исправить то, что, казалось, было непоправимо испорчено. Так ли уж часто это бывает в этом, да и в любом другом мире?

Наконец я успокаиваюсь понемногу, хотя, признаться, смех еще бурлит у меня в крови, только и ожидая малейшего повода, какой-нибудь глупости, чтобы вырваться наружу. Мне хотелось бы, чтобы Кристи хоть раз расслабился. Но он, хоть и улыбается, все-таки не так свободен, как я. Может быть, ему моя шутка просто не кажется смешной, но думаю, тут все-таки больше его вечного самоконтроля. Как странно: мы ведь с ним одного возраста, но мне иногда кажется, что наши отношения больше напоминают отношения родителя и ребенка, чем ровесников. Вот сейчас, например, он смотрит на меня как строгий отец на легкомысленную дочь.

Я откашливаюсь и пытаюсь принять серьезный вид.

— Так с Саскией все в порядке? — спрашиваю я.

Он кивает:

— Должно быть. Она спит, а я вот не могу. Думал, посижу над гранками, которые прислал Алан, но ни на чем не могу сосредоточиться.

— Не могу не чувствовать себя виноватой, — говорю я. — Если бы я не уговорила ее попробовать вступить в контакт с духом Вордвуда, ничего этого не случилось бы.

Кристи качает головой:

— Все случилось гораздо раньше.

— Наверное. Но, может быть, нас бы это не затронуло.

— Возможно. Но подумай, что тогда стало бы с исчезнувшими людьми.

Я соглашаюсь:

— Не говоря уже о Левиафане.

Кристи на секунду закрывает глаза. Когда он открывает их снова, я вижу в его взгляде острое любопытство.

— Я только мельком успел его увидеть, — говорит он, — перед этой вспышкой. Но он показался мне огромным.

— Как гора. Не могу себе представить, как бы он выглядел, если бы встал.

Кристи понимающе кивает:

— Не припомню, чтобы мне случалось видеть что-то настолько другое.

— Мне тоже, — соглашаюсь я.

— Даже при том, что ты живешь в Пограничных Мирах, и после того, что ты сделала?

— Да.

— Нужно быть очень смелой, чтобы сделать то, что ты сделала.

— Или достаточно глупой. Все могло кончиться совсем не так. Я действовала чисто инстинктивно, но в той ситуации, похоже, только так и можно было.

Мы на некоторое время замолкаем — Кристи лежит на диване, я развалилась на стуле. Он закуривает и мне тоже предлагает сигарету. Я отказываюсь. Кажется, мне пора уходить, а ему — возвращаться обратно в постель, но я пока не хочу оставаться одна. А он, похоже, тоже не торопится подниматься с дивана.

— Ну а как все остальные? — спрашиваю я.

Он пожимает плечами:

— Странно, но Джорди — лучше всех. Если учесть, что он всегда был скептиком, я полагал, что он-то быстрее всех предпочтет забыть всю эту историю, но, похоже, новый опыт… не знаю, как бы лучше это назвать, смягчил его. Он все предвкушал, как будет это пересказывать Джилли. — Кристи замолкает, чтобы потом прибавить: — Похоже, между ним и матушкой Крон что-то есть.