Василий Сахаров - Булавин

• Название: Булавин
• Автор: Василий Сахаров
• Жанр: Альтернативная история

Аннотация: Человек из нашего времени попадает в 1707-й год. Восстание донских казаков. Взгляд на эпоху глазами сына атамана Булавина.

---

— Не боись, Алешка. Бог даст, поправится Петр Алексеевич, а если нет, то продолжай следовать моим рекомендациям, и станешь неплохим царем. Пока ступай, и запомни, что я тебе сказал. Крепись духом и соберись. По монастырям не езди. Прямо от меня в Коломенское и из него ни ногой.

— Я понял.

Ромодановский отпустил плечо Алексея, и царевич отправился выполнять свои обязанности наследника престола и хорошего сына.

После этой встречи минуло двое суток, и началось то, о чем говорил начальник Преображенского приказа. Москва всколыхнулась от слухов. Черный и посадский люд собирался на улицах, и у всех на устах было только одно: «Царь умирает!». И никого не интересовала победа под Рудней, так как напрямую людей она не касалась, а вот тяжкая болезнь Петра Романова и его возможная скорая кончина, это да, всех и каждого, по всей Руси задевала. Слухи множились, преобразовывались и принимали самые нелепые формы, столица бурлила как кипящий котел, но до открытого бунта и актов неповиновения властям пока не доходило, все же это дело не одного дня.

А вот кто сразу показал всю свою гнилую суть, так это дворянство, духовенство и чиновничество. Царевич, к которому до сих пор никто всерьез не относился, вдруг, стал самой востребованной и популярной фигурой в столице. Только он выходил на двор Коломенского дворца, как тут же рядом два-три десятка человек пристраивалось, вроде как верные помощники и соратники.

Первыми, как водится, появились «кампанейцы», молодежь разгульного образа жизни из самых знатных семей, алкоголики, распутники, дармоеды и тунеядцы. Это было понятно, привычно и ожидаемо, но старые приятели быстро исчезли из его жизни. Молодых дворян вытеснили люди из верхушки российского государственного и военного аппарата: сенаторы, министры, полковники и генералы, а помимо них, тут как тут, и резиденты иностранных дворов появились.

Такое внимание к своей персоне очень смущало царевича, а улыбки и похвалы от тех, кто еще вчера смотрел на него как на вошь, вводили его в легкий ступор. И пришлось бы ему очень трудно в этой ситуации, но где-то неподалеку всегда находился, направляющий его на путь истинный, грозный князь Ромодановский. И чувствуя за своей спиной такую серьезную поддержку, Алексей Петрович не распускался, и в общении с чиновниками и военными был очень строг, деловит и сдержан.

«Осторожность и еще раз осторожность», — постоянно нашептывал ему Федор Юрьевич. Царевич понимал правильность княжеских слов, и потому, все дни, что Алексей находился в Коломенском дворце, он был немногословен, расточал грустные улыбки, и не бросался словами, которые потом можно было переврать и использовать против него. И надо сказать сразу, что провокации имели место быть, так как помимо соболезнований, мимоходом, царевичу задавались очень не простые вопросы.

Например, такой. «Ваше Высочество, а когда вы станете царем, то сразу вернете свою матушку в Москву или уже после того, как коронуетесь?»

Или другой. «Князь Меншиков, подлый холоп и ворюга, зарвался, и не считаете ли вы, что его пора приструнить?»

Что тут можно было сказать? Ничего. Оставалось только улыбаться, и посматривать на дьяка Мухортова, который всегда стоял рядом с Алексеем и запоминал особо говорливых представителей высшего света.

«Гады! Сволочи! — Глядя на расшитые богатыми узорами мундиры, золотые кресты на сутанах и раскормленные морды, думал Алексей. — Ничего, вот поправится здоровье батюшки, он вас всех в бараний рог скрутит. Дайте только срок».

И так с того момента, как Алексей узнал о тяжкой болезни своего отца, прошло шесть дней, и в каждый из них его навещали важные гости. Царевич по-прежнему был ко всем нейтрален, слушал наставления Ромодановского, ждал того момента, когда всколыхнется Москва и, наконец, дождался. Неизвестные люди распространили слух, что царь Петр уже умер. И московская чернь, собравшись огромной толпой, направилась в Коломенское, искать у нового царя справедливости и защиты от произвола чиновников. Об этом Алексей узнал заранее, от гонца, посланного к нему Ромодановским, часа за полтора до подхода первых горожан. Его гости про это тоже вскоре услышали, у каждого из них были верные холопы и, быстро распрощавшись, они покинули древний дворец царской семьи.

Наследник престола остался один. К нему шла огромная толпа народа, не менее пятнадцати тысяч человек, а при нем были только сорок солдат-семеновцев, слуги и люди Ромодановского. Бежать нельзя, войска вызывать поздно, да и не подчиняются они ему, помощи ждать неоткуда, и единственное, что царевич мог сделать, это приготовиться к встрече с москвичами.

Алексей одел парадный мундир, перекинул через впалую грудь атласную орденскую ленту, расчесал волосы, прицепил на пояс шпагу, оглядел себя в старинное венецианское зеркало, и одним махом, для бодрости духа, выпил бокал крепкого вина. Захотелось еще, но дьяк Мухортов как всегда находился рядом, наклонился к нему и попросил, как приказал:

— Прошу вас больше не пить, царевич, одного бокала хватит.

— Хорошо, больше не буду, — согласился Алексей и спросил дьяка: — Где просители?

— Первые уже во двор дворца входят.

— Надо идти?

— Не сейчас. Пусть еще минут десять пройдет, большая толпа соберется, тогда и выйдете.

Алексей кивнул подбородком, откинулся на спинку вычурного резного кресла, в котором любил отдыхать еще его дедушка царь Алексей Михайлович Романов, и задумался о своей жизни и судьбе.

Как только родился, царевич стал объектом интриг, и с самого раннего детства от него постоянно чего-то требовали. Будь достоин своего отца! Помни, что ты защитник православия! Бойся Бога! Учись! Живи в строгости! Покайся во грехах! Каждый чего-то хотел от Алексея, а он мечтал только об одном, о том, чтобы его оставили в покое и позволили жить самой обычной жизнью.

Шли годы, царевич рос и не подавал совершенно никаких надежд. Почти все в нем разочаровались и признали его никчемной пустышкой, балбесом и нерешительной безвольной куклой. Но дурачком царевич не был, и хотя с нервами у Алексея не все было в порядке, сказывалось влияние среды, он все же был неглупым человеком, многое понимал сам, без подсказок со стороны, а главное, научился очень неплохо скрывать свое истинное лицо. Все это вместе помогало ему выжить и многое перетерпеть. И вот, пришел час испытаний. Он наследник престола, но на деле никто. Что он имеет? Ничего. Верных людей рядом нет, денег нет, влияния нет и армия сама по себе. Церковь в лице своих архиепископов и митрополитов стращает его Божьим Судом. Дворянство желает надавить на него и получить больше привилегий. Военные хотят наград и крепостных душ за службу, а чиновники думают только о том, как бы чего-нибудь украсть. Народ к нему относится довольно прохладно и жалеет его как убогого, хотя в последнее время, с подачи Ромодановского, что-то удалось исправить в лучшую сторону. И все же рядом никого, на кого можно уповать и полагаться, за исключением Федора Юрьевича и нескольких настоящих людей, которые служат только царю, как наместнику бога на земле, а более никому.

«Необходимо, что-то предпринять», — сам для себя решил Алексей, но что именно делать и как, определиться он не смог. Впрочем, как всегда.

— Царевич, пора.

Раздумья Алексея были прерваны Мухортовым. Он резко встал и направился на выход из дворца. Шаги следующих за ним людей Ромодановского отдавались глухим эхом от древних стен, успокаивали Алексея, и когда царевич вышел на крыльцо, то он был максимально собран и сосредоточен.

Весь обширный двор Коломенского дворца был забит людьми, и кого здесь только не было. Работный люд, боярские холопы, разночинцы, худородные мелкопоместные дворянчики, нищие и убогие с паперти церквей, солдаты-инвалиды, гулящий люд, крестьяне из пригородов, мелкие торговцы и служащие. Царевич посмотрел дальше и увидел, что и все окрестные улочки забиты москвичами, и от всей этой толпы его прикрывает только тонкая цепочка солдат. Алексей за малым не впал в ступор, но рядом был дьяк Мухортов, который прошептал:

— Не робей, царевич, мы рядом и, в случае беды, спасем тебя. Начинай.

Деваться Алексею было некуда и, сделав шаг вперед, он громко спросил:

— Зачем вы пришли ко мне, люди русские? Зачем тревожите меня в тот миг, когда я молюсь за выздоровление отца моего, и вашего царя, Петра Алексеевича Романова?

— Царевич, не верь боярам! — выкрикнули из толпы. — Знающие люди говорят, что помер Петр Алексеевич, и потому мы здесь, слово твое услышать желаем.

— Кто говорит, выйди вперед!?

К самому крыльцу протиснулся патлатый седой мужик в грязных лохмотьях, по виду, напоминавших поповскую рясу. Этот оборванец, снизу вверх посмотрел на Алексея и с вызовом сказал:

— Микула Коровьин, меня зовут!

— Расстрига?

— Да.