Ольга Ларионова - Лабиринт для троглодитов

• Название: Лабиринт для троглодитов
• Автор: Ольга Ларионова
• Жанр: Научная Фантастика

---

- Серафина?

- Если правда, что по верху, над хребтом, существует пси-барьер, не пропускающий ничего живого...

- Если правда.

- ...тогда и говорить не о чем.

Эта смуглокожая Царица Ночи, как с первого взгляда окрестила ее Варвара, была явно из метеорологов - именно она колдовала несколько минут назад у маленького пульта, управляя безвременно погибшим зондом.

А Сусанин тем временем продолжал общественный опрос:

- Артур?

- Берег. Хоть рыбки половим...

Параскив поднял два пальца, чтобы о нем не забыли.

- Светик? Ну, не выдумывай. Тебе горло лечить надо.

- Это ты не выдумывай, - просипел Светозар. - Идти надо через хребет, там должен быть перевал, а там уж конфигурация пси-барьера наверняка нарушена...

- Перевала нет. Норега? Ах да, вы абсолютно не в курсе.

- Я в любом случае предпочитаю море.

- Умница. Все как будто?

- Не все, - срывающимся голосом крикнул Теймураз. - Сколько можно обещать?

- Послушай, Темрик, ты еще пригодишься, когда мы соберем комплексную экспедицию по всем правилам. И ты тем более пригодишься, когда мы двинемся в горы, которые ты знаешь...

- Вот именно, горы я знаю и поэтому могу представить себе, что такое биобарьер, особенно на перевале. Это кладбище со всем, что из этого вытекает. Возможность эпидемии, например. Поэтому группа, и я в ее числе, должна идти берегом.

И тут Кони, до сих пор сидевшая тихо, как мышка, подняла свой прелестный круглый подбородок и еле слышно шепнула:

- Лерой...

- Значит, идем берегом, - прогудел из толпы глуховатый и уже так хорошо знакомый голос.

И Варвара поняла, что этими тремя словами Лерой, так же как и Кони, безучастно наблюдавший за происходившим, почему-то зачислил себя в состав самодеятельной группы.

И тут еще спохватился Келликер:

- Минуточку, минуточку... А ты-то, Евгений?

- А я, - с загадочным видом, причины которого были понятны только Варваре с Теймуразом, проговорил Сусанин, - я тут займусь некоторыми деталями. Тем более что свои выходные я уже потратил на поездку в космопорт. Так что, братцы-степняки, гулять вам по бережку без меня, там и всего-то километров тридцать и два препятствия, однажды взятые легендарным Вуковудом. Демонстрирую первый аттракцион под девизом: "Золотые ворота - проходите, господа!"

И на стене-экране черной пастью распахнулись створки нерукотворных чудовищных ворот.

x x x

Было тихо, и жуки-медузники домовито гудели, пристраиваясь к угасающей бирюзовой хризаоре, выброшенной на берег. Вся группа людей отдыхала, то есть те, кто мог устать, лежали на песке, а неутомимые кибы плюс один робот маялись от безделья. Солнце еще только приближалось к полудню, а путь уже был проделан немалый: на вертолетах до самого Барьерного хребта, затем разгрузка, выход к морю и первый привал.

Вертолеты опустились километрах в трех от побережья; довольно уже был зондов и флаеров, которые вели себя над морем, как убежденные самоубийцы: едва снижаясь до девяти километров, они переставали отвечать на все команды и целеустремленно топились на столь значительной глубине, где о подъеме не могло быть и речи. Над сушей такого типового синдрома у летательных аппаратов не возникало, и это служило поводом для постоянных споров: ведь причину гибели традиционно взваливали на многочисленные и разнообразные молнии, а их-то в атмосфере Степухи было одинаково богато как над сушей, так и над водой - и линейных, и шаровых, и кольчатых, и двумерно-плоских.

Сейчас от Пресептории их отделяло чуть больше двухсот километров, и Теймураз, зачисленный радистом вместо своей обычной обязанности быть энергоснабженцем, наладил связь и коротко доложил о местопребывании, погоде и прочих пустяках. В ответ тоже ничего информационно-значимого не поступило.

Затем он все-таки вспомнил о своей основной специальности и насобирал по берегу веток для костра.

И вот все дремали в ожидании обеда, а котелок с двумя морскими кокосами аппетитно побулькивал над невидимым под солнечными лучами пламенем, распространяя вокруг аромат глухариного супа с шампиньонами, провяленными на можжевеловом дыму. Артур подрагивал ноздрями, вдыхая редкостный запах, и блаженно закатывал глаза под сивые ресницы, даже не глядя на бахромчатый зев Золотых ворот, которые им всем предстояло пройти сразу же после привала.

Серафина подняла руку, скомандовала: "Ложку!" - прикомандированный к ней киб вложил в ее пальцы требуемое. Серафина отведала варево, кивнула Келликеру: готово, мол.

Вмиг все оказались в сидячем положении и с мисками.

- В лабораторию бы так собирались, - проворчал Параскив, но на его брюзжание никто не ответил.

Слишком уж было вкусно.

Налетели привлеченные сказочным запахом некрупные мохноногие птички, за неимением ничего лучшего принялись клевать жуков. Оперение летучих красавиц заставило бы земных колибри полинять от зависти, а изогнутый лирой хвост и пушистый венчик над головой были усыпаны оранжевыми бисеринками. Сочетания красок были резковаты, но редкостная легкость и изящество контуров заставили Варвару позабыть о супе. Впрочем, движение всех ложек несколько замедлилось - то ли уха оказалась на редкость сытной, то ли картина пиршества этих райских птиц даже для старожилов Степаниды была просто феерической.

Чуждым общему восторгу оказался один Солигетти.

- Нет, - глубокомысленно проговорил он, откладывая ложку, - хорошему моллюску никакая рыба в подметки не годится!

Лерой, голый по пояс, вспотевший, вдруг скривился и вытащил из-за щеки довольно крупную жемчужину.

- Хороший моллюск, - неторопливо проговорил он, в паузах между словами проверяя целостность зубов, - может подложить порой хо-о-орошую свинью!

Он протянул жемчужину Серафине, но птички, привлеченные, как сороки, необычным блеском, встрепенулись и начали подкрадываться к костру. Некоторые даже вспорхнули на неподвижно лежащего возле Варвары робота, но Пегас, не получавший пока приказа начать съемку или сбор материалов, остался к ним равнодушен. До конца отдыха оставалось еще около получаса; Артур, назначенный главным в группе, прекрасно понимал, что проходить неведомое и страшноватое препятствие на переполненный желудок будет обременительно. Поэтому он вытянул длинные ноги, которые почти достали до воды, и кинул реплику Лерою:

- Ну, на Большой Земле такой супец украсил бы меню любого ресторана!

- Судить о гастрономических особенностях морских тварей, - по уверенному тону Лероя чувствовалось, что в его лице сэр Артур нашел компетентнейшего гастрономического оппонента, - может только тот, кто хоть раз попробовал золотую рыбку...

- Позвольте, - продолжил игру Артур, - вы имеете в виду риукина, шубункина или диакина?

- Даже не шишигашира, - ответствовал Лерой. - Дело в том, что есть аквариумную рыбу...

Последовала столь любимая Лероем глубочайшая пауза - все предавались послеобеденной истоме, развлекаясь их диалогом.

- ...это все равно что жарить блины на губной помаде.

Варвара слушала и ушам своим не верила: куда девалась вся замкнутость Лероя, вся его вековая скорбь? Это был пожилой, но хорошо тренированный экспедиционник-дальнепланетчик, контактный и остроумный - душа общества, одним словом.

Когда же он успел так перемениться? В тот момент, когда из толпы послышался его бас: "Пойдем берегом" - и это как бы поставило точку над всей дискуссией.

Или чуть позже, когда все выходили и Кони протянула ему руку, которой он коснулся лиловыми, как можжевельник, губами?

Варвара осторожно оглядела присутствующих. Нет, никто, кроме нее, не видел в поведении Лероя ничего удивительного. Или подобные перемены были в его характере, и все привыкли, или вкрадчивое и вроде бы не жаркое тамерланское солнышко так всех разморило, что глядеть хотелось или в фиалковое небо, или, на худой конец, на загадочную бронзовую шкуру, обтягивающую ворота. Время от времени она тихонечко подергивалась едва заметными конвульсивными складочками, словно по ней стремительно пробегало невидимое насекомое. В такие моменты светлые блики падали на лицо Лероя, проясняя его и одновременно безжалостно подчеркивая каждую морщинку.

- Гляди-ка! - воскликнула вдруг Серафина. - Нам на ужин яичко снесли!

Все повскакали с мест, восторженно галдя, - и действительно, в сложенных жгутом хватательных щупальцах робота поблескивало рыжими крапинками небольшое яйцо. Но местным райским птичкам столь бурно выраженные эмоции пришлись не по душе - они разом поднялись в воздух, испуганно попискивая, и ошалело, как подброшенная разбойничьим свистом голубиная стая, метнулись прямо в черный зев затаившихся ворот.

Раздался хлопок, словно кто-то встряхнул простыню, неподвижная доселе бахрома взметнулась наперерез стае, вынося перед собой темно-синюю тень, - и вот уже то, что секунду назад было радужно блещущей живой стаей, превратилось в бесформенные пестрые комья, выметенные неощутимым ветром из бахромчатой скальной пасти на черту прибоя.