Борис Лапин - Под счастливой звездой

• Название: Под счастливой звездой
• Автор: Борис Лапин
• Жанр: Научная Фантастика

---

- Ха, струсил!- возликовал Мелин. - В последний момент струсил и свернул. А я-то перед ним преклонялся! По-моему, коллега Церр прав, лучше нам трогать отсюда, он явно не в своем уме.

- Зубами... - пробормотал Ларк, не открывая глаз. - Он хочет зубами...

Бентхауз поднес ему воды.

- Выпейте, Ларри. Не пьет. Бредит.

- Я не брежу. Ты понимаешь, Другоевич, что он хочет? Понимаешь?

- Да, капитан. Сейчас он зайдет снова. Я обязан воспрепятствовать этому. Черт с ним, с риском - включаю все двигатели. Он же убьет себя!

Ларри помотал головой: - Поздно.

- Это опасно, капитан? - схватил его за руку Мелин.

Ларри Ларк не шевельнулся. - Скажите, Другоевич, это опасно?

- Очень,- усмехнулся бортинженер.

- Он хочет убить нас, да? Это он мстит вам, Церр. Не надо было называть ваше имя. Но, может, еще не поздно.., если включить двигатели?

- Не мечитесь, юноша!-не глядя в глаза, обратился к нему Церр. - Стоит ли так дрожать за свою жизнь? Это опасно не для нас - для него.

"Толчинского" подбросило, потом послышался скрежет, будто по корпусу провели гигантской пилой. Когда на экране появилось изображение, на несколько, секунд сбитое ударом, от борта судна плавно отваливался изуродованный, с рваными краями обшивки двигатель. Из срезанной трубы плазмопровода хлестало пламя, но уже не вбок, а почти точно назад. Лодки нигде не было видно.

Они долго не могли прийти в себя. Вдруг Бентхауз испуганно вскрикнул: стена, на которой он сидел как на полу, постепенно снова превращалась в стену.

- Соломоново... решение, - уголком рта улыбнулся Ларри Ларк.

- Вот и все, вот и нет двигателя,- устало проговорил Другоевич. - А реактор гонит в него плазму, как ни в чем не бывало. Что ж. Руно Гай и это предусмотрел: люк остался закрытым, значит, нам остается одно - идти навстречу спасателю.

- А как же... бакенщик? Что с ним? Может.. нужна помощь? - Церр не дождался ответа. Его тревожные вопросы повисли в воздухе- и растаяли.

- Включите радио!-хрипло приказал Ларри Ларк.

- Вы забыли, капитан, - повреждена антенна.

- Антенна в порядке. Включите.

- Да его и не выключал никто.

-Тогда плохо. .

Голос Бентхауза дрогнул: - Что вы имеете в виду, Ларри?

- А я категорически протестую! -фальцетом выкрикнул Церр.-И как врач, и как человек! Мы не имеем права уходить, пока не выясним...

- Браво, Церр!

Было похоже, капитан взбодрился. То ли потому, что изматывающие толчки прекратились, то ли так подействовал иа него поступок Руно Гая. Зато Бентхауз чувствовал себя прескверно. Он по-прежнему сидел на полу, спрятав лицо п ладони, однако уши его пылали. А Мелин плакал, плакал в Открытую, размазывая слезы по лицу.

- Ничего, Мелин,-повернулся к нему Ларри Ларк. - Тебе только двадцать три. Ничего. Урок полезный... и наглядный. И тебе, и нам всем. Может быть, ты еще проникнешься... духом космоса.

- Черт! Вот Ч'черт! - раздался в салоне чей-то незнакомый голос. Все оборотились к двери, но там никого не было.

Ларри рванулся, сел и со стоном упал обратно на подушку: - Ну, что я говорил!

Потом в динамике послышался свист. Задорный, задиристый. На мотив старинной песни "Смелого пуля боится".

- Он жив!-ударил в ладони Церр.

- Другоевич, Другоевич, я Руно Гай. Вы меня слышите? Я Руно Гай.

Другоевич переключил переговорное на салон.

- Да, я вас слышу. Я Другоевич. Как вы там, Руно?

- В порядке. Почти в порядке. Как вы? Я вас не напугал?

- Было немножко. А вы не ранены?

- Я выбил иару зубов, ребята. Или три, еще не сосчитал. Но дело не в этом. Сейчас я заделаю вам трубку, чтоб не барахлила. Пока.

- Руно! Руно! Гай! Что вы делаете?! Там же радиация! Безобразие, он выключился! Черт знает что!

-Действительно, сумасшедший! Мы и с трубкой могли бы.

-Другоевич! Переносной микрофон! Быстро!-глаза Ларри Ларка обрели прежний стальной блеск- Ни черта он не выключился, все слышит. Руно, это я, Ларри Ларк. Повторяю, говорит Ларри Ларк. Я вам категорически запрещаю приближаться к плазмопроводу. Я вам приказываю. Не послушает же...

Микрофон упал на простыню. Кажется, сил капитана хватило только на эту тираду--он снова потерял сознание.

- Ничего не слышал,- упавшим голосом подвел итог Другоевич.

На экране было отчетливо видно, как помятая, покореженная лодка подплыла к изрыгающей пламя трубе, медленно, страшно медленно выпустила манипуляторы и, дав полную боковую тягу, -закрутила обрубок плазмопровода.

Голубой хвост плазмы истончился, померк, наконец вовсе иссяк. Другоевич ничком упал на диван и затрясся в бессильном рыдании.

Церр всех по очереди обвел виноватыми собачьими глазами-на него никто не смотрел. И сказал, обращаясь в пустоту:

-Я умолчал на суде. Я сам виноват в ее гибели. Полагается держать племенные экземпляры и часть мальков в изолированном бассейне, а я спешил вырастить их к выставке. Я сам виноват. Как только вернемся на Землю, потребую повторного суда и открою всю правду. А еще... попробую повлиять на Нору...

- Поздно! - в лицо ему выпалил Мелин.-Там, по крайней мере, пятикратное...

- Другоевич!--опять появился в динамике веселый голос Руно. - Порядочек, починил вам трубку. Можете запускать, а на ходу займетесь ремонтом. Сейчас я открою люк. У вас не найдется лишней койки?

Другоевич остался лежать лицом вниз. К переговорному подошел Бентхауз.

- Слушайте, Руно! Какого дьявола вы полезли туда, мы бы и так обошлись. Там же пятикратное превы...

- Это не вы, Другоевич? Ну да все равно, сейчас я вас открою. Придется потесниться, братцы. Мне и вправду предстоит профилактика. Даже две. Одна в госпитале, другая на Совете Космофлота. Вот уж будет чистка -с песочком!

Другоевич резко встал. Боль, злость, отчаяние до неузнаваемости изменили его обычно невозмутимое лицо.

- И вы еще шутите! Вас бы крапивой выпороть по соответствующему месту! Знаете, что такое крапива?

- Что-то вроде салата?

- Вроде салата! Белый свет не видывал таких... таких..

-Идиотов?- смеясь, подсказал Руно. - Не умеете ругаться, Другоевич. Не такой уж я идиот. К тому же я и жить хочу. У меня еще есть кой-какие шансы в этом мире. Ну и заклинило!

- В вашем распоряжении остались считанные часы.

- Ну, это явное преувеличение. Считанные десятилетия - согласен. Конечно, меня малость облучило, но превышеяие было вовсе не пятикратное. По моим расчетам - только полуторное.

- Каким образом?!

- Маленькая хитрость. Под стационарный скафандр я надел еще и обычный. Представляете, как все просто? Внимание, открываю!

- Но Руно! Почему же не сработал ограничитель стационара? Руно! Опять молчит.

Жалобно скрипнула, поддаваясь железным мускулам лодки, дверь наружного люка. Через несколько минут Руно Гай, ввалился в шлюз. Когда его освободили от шлема и гермомаски, перед экипажем и пассажирами "Профессора Толчинского" предстала счастливая, расплывшаяся в улыбке физиономия с черным от запекшейся крови подбородком.

- Вы еще не учли радиационную защиту лодки, - сказал, шепелявя, Руно Гай. - А ограничитель... ограничитель сработал. Да только он был бессилен внутри лодки. Не по мнe все эти ограничители, а отключать нельзя - вздуют... крапивой. Так что приходится использовать скрытые возможности техники. Дайте мне умыться, Другоевич. Не могу же я в таком виде предстать пред светлые очи неистового Ларри.

Двенадцать дней Нора дежурила у его постели. И двенадцать дней врачи не могли сказать ничего определенного. На тринадцатый Руно пришел в. себя.

Это были кошмарные дни. Что пережила, что передумала она, сидя у постели - или у саркофага? - больного, лучше, не вспоминать. Ее жаркие волосы, которые так любил Руно, побелели за эти дни. Игорешка, сам измученный и осунувшийся, почти насильно уводил ее из госпиталя отдохнуть пару часов. Но, едва задремав, она вскакивала, ломала руки и рнова летела к нему: "Руно мой, Руно, ну как ты? Как?!" Будто за два часа что-то могло измениться. Будтo вообще, что-то могло измениться от того, что она сидит у постели. Но иначе она не умела.

Только теперь Нора поняла со всей очевидностью, что любит его. Больше того, поняла, как любит, И впервые лю6oвь открылась ей другой своей стороной - не радостью, а тяжестью чувства. Впервые открылось ей, что она теряла вместе с Руно,- теряла пo воле судьбы, а ведь готова была отдать добровольно! Но и в эти дни она ни на шаг не отступила от принципа.

Дважды приходил Церр, ворошил прошлое, заступался за Руно, убеждал ее в невиновности Руно, рассказывал ей - ей! - какой замечательный человек. Цёрр говорил страстно, убедительно, подавляя ее аргументами, а она смотрела на него и думала: он умница, он безусловно прав и делает доброе дело, наставляя ее на путь истинный,-но она не любит Церрэ, не переносит, не желает видеть Он был просто неприятен ей, как был неприятен Руно Гай, a все его аргументы разбивались об эту неприязнь.

Зато она отходила душой у достели Ларри Ларка. СеДой, смуглолицый, продубленный всеми космическими ветрами человек, о котором она прежде и не слыхала, стал ей опорой. Впрочем, привезенный в Госпиталь в тяжелом состоянии, а сейчас быстро идущий на поправку, одинокий и замкнутый, он, вероятно, тоже, как и она, находил отраду в неожиданной и поначалу молчаливой дружбе. Этот белоголовый ребенок был ей симпатичен, его доверчивость и непосредственность восхищали; его мальчишеская улыбка и взгляд успокаивали, а кроме того, был он в чем-то неуловимо похож на Руно,поэтому доводы Ларри Лажа, отнюдь не столь логически безупречные, как у Церра, действовали куда сильнее. Ему даже удалось в чем-то пошатнуть ее позицию.