Николай Сухомозский - Ловушка для любви

• Название: Ловушка для любви
• Автор: Николай Сухомозский
• Жанр: Остросюжетные любовные романы

---

Однако кто осмелился на покушение? Не связана ли попытка отправить его на тот свет с письмом, лежащим вон в том столе в папке с надписью «Важное»?

Глава 29

Або Казуа толкнул вращающуюся дверь модного ресторана «Крааль» и вошел в зал. Навстречу посетителю тут же устремился метрдотель:

— Ваш столик сервирован, господин адвокат, — расплылся явно не в дежурной улыбке.

— Отлично! — щелкнул пальцами вошедший. — Столик, надеюсь, тот же, в углу?

— Как заказывали!

— Тогда вели без промедления подать бокал бананового пива!

— Будет сделано! — кивнул головой распорядитель и крикнул в сторону барной стойки:

— Банановое пиво на столик номер шесть!

И спохватившись, уточнил:

— Одно, господин адвокат?!

— Пока да. Господина Иноси задержал телефонный звонок.

Спустя пятнадцять минут появился Гед Иносси:

— Пусть бы первое уже подали! Что ж ты не распорядился? — дружески хлопнул по плечу своего заместителя.

— Мы же заказали уху из макрели и консервированной лососины, которую нужно вкушать с пылу с жару!

— Ты знаешь, запамятовал! Клиент совсем голову заморочил.

— Что там срочного стряслось?

— Сейчас расскажу. Только сначала дай сигнал ребятам, чтобы шустрее подавали. В зале что-то никого не видно.

— Сейчас! — младший по возрасту и должности встал и направился в сторону кухни. Не успел дойти до двери, как из нее появился официант с большим медным подносом, уставленным маленькими тарелочками.

— Уже когда ты был в дверях, — объяснил глава «Иноси и партнеры», — позвонил наш недавний знакомый.

— Кто?

— Клод Вилкау.

— Парень из «Фетиша», который консультировался у нас по поводу увода денег в тень и при этом пунцовел, как красная девица?

— Он самый!

— А теперь ему что понадобились? Или предложенная схема столь сильно понравилось, что хочет расширить сферу ее применения.

— Не угадал! Да и вообще, я убежден: подобный случай в его практике — единичный. Чересчур он законопослушный.

— По-моему, тезис «один раз — не считается» порочен в своей сути. Примените его в отношении невесты, утратившей девственность, и поинтересуйтесь мнением жениха. Все сразу встанет на свои места.

— И все же я в данном случае точки зрения не меняю.

— Но что-то ведь толкнуло Вилкау на нарушение закона. Если бы хотел и дальше сохранять бизнесовую «девственность» во взаимоотношениях с государством, на такой бы шаг не пошел.

— Думаю, попал в безвыходную ситуацию. Впрочем, ты сегодня с ним не беседовал.

— Ну, и что вам сегодня поведал клиент?

— Самое странное, что ничего конкретного…

— Может, подловили налоговики и теперь нужна квалифицированная защита?

— Нет! Вилкау интересовало, как он выразился, закрытое завещание. Я ему объяснил: оное составляется в вольной форме, содержание его известно лишь автору, нам оно поступает в запечатанном конверте. Свидетели и нотариус заверяют факт передачи документа — и точка. На том бы и остановились. Однако в ходе обсуждения некоторых деталей, коего не избежать, мне показалось, что клиент, спрашивая об одном, подразумевает совсем другое.

— Что вы хотите сказать?

— То, что я в итоге оказался прав.

— А именно?

— Вилкау не нужно завещание…

— Вот так поворот! А зачем же он звонил?

— Парень просто запутался в юридических аспектах. Выяснилось, что он желал бы оставить в нашей конторе некий документ, который мы должны предать гласности в случае его насильственной смерти.

— Ого! — потер переносицу Казуа.

— Ни больше, ни меньше! В то же время Вилкау думал, что эта процедура называется составлением закрытого завещания. Пришлось объяснить разницу между тем и другим.

— Усек?

— А как же! Парень он башковитый. Из намеков и полунамеков я понял следующее. У него имеется некое письмо. Оно напрямую связано с проблемой наличных денег, по которой мы его консультировали. И, если я правильно догадался, обладание тем письмом будто бы не только чревато крупными неприятностями, но даже грозит смертью. Более того, парень подозревает, что уже состоялись неудачные покушения.

— Почему же он не обратится в полицию?

— Это уже, дорогой, не наше дело. Наверное, тому есть основания. Хотя бы факт увода денег в тень.

— Ну, и на чем вы с ним остановились?

— Еще раз объяснил ему все юридические тонкости процедуры. И пригласил в офис. В любое удобное для него время.

— Интересно, кто же ему угрожает?

— Меньше всего жажду это знать! Хочу умереть своей смертью.

Спустя пять минут партнеры заходили в офис. Начисто забыв о Клоде Вилкау — одном из сотен своих клиентов.

Но это отнюдь не означало, что о нем забыли другие…

Глава 30

Хлоупа — раньше за собой подобной роскоши не замечал — начали грызть сомнения. Нет, ему не было стыдно. Но в определенной степени неловко — да.

Душевное заблуждение? Слабость? Возрастное? Отчего его «второе я» не находило себе места даже в самых отдаленных закоулках армированного житейскими невзгодами тела?

Да, он совершил ошибку. К бизнесу отношения не имеющую. Лишь счастливая случайность, от него не зависящая, не привела к печальному исходу. Понимание этого заставляло нервничать. Дабы немного облегчить душевные муки, он, не признававший иного бога, кроме чистогана, вдруг начал поститься. Так продолжалось несколько дней. А во вторник вечером, сам того не осознавая, открыл «Молитвослов». И начал читать. Спать лег на удивление умиротворенным: сказались то ли убаюкивающая ритмичность церковной риторики, то ли чудовищное самовнушение.

Как бы то ни было, наутро он неожиданно для себя отправился в собор св. Анны. Успел аккурат к чтению чинопоследования. Признаться, слушал не очень внимательно — никак не мог сосредоточиться. Но вот священник, наконец, кладет крест и евангелие. Торжественно звучат слова: «Благословен Бог наш всегда, ныне и присно и во веки веков. Аминь!» Наступает время величайшего из церковных таинств — исповедей.

Открыться перед Всевышним собралось на удивление мало народа. Поэтому ждать пришлось недолго. Вот и его очередь подходить к исповедальному аналою.

— Се, чадо, Христос невидимо стоит перед тобою, приемля исповедание твое. Я же только свидетель, — заученно произносит батюшка, повторявший эту фразу (как она должна ему приесться!), наверное, миллион раз. — Господи, прими его, потому, что он к Тебе пришел в покаянии. Если мне его жалко, то, конечно, и Тебе его жалко даже больше, чем мне. Я его спасти не могу. Я могу с ним чем-то поделиться, в чем-то помочь. Но Ты можешь его преобразовать!

И уже — обращаясь непосредственно к заблудшей овце:

— Грешен ли, раб Божий?

— Отче! — промямлил вдруг осипшим голосом Хлоуп. — Я пребываю в растерянности. Осознавая всю низость своего поступка…

— Не волнуйся! Когда человек приходит ко мне со своим грехом, я этот грех воспринимаю как свой, потому что этот человек и я — едины. И те грехи, которые он совершил действием, я непременно совершал, мыслью или желанием, или поползновением. Не мучайся, сын мой, откройся господу своему! Ведь исповедь — ключ к Царствию Небесному.

— Мой грех, с одной стороны, тяжел. С другой, это всего лишь кратковременное, вполне извинительное, безрассудство.

— Сын мой, к исповеди нужно готовиться. Но даже если ты этого не сделал, то не должен поддаваться искушению себя оправдать. Ибо при желании оправдать можно любые, даже самые отвратительные, поступки. Итак, я внемлю..

— Существует человек, которому я желал зла. И однажды сатана шепнул: «Ты должен с недругом расправиться!»

Хлоуп вдруг замолчал. Что он делает?! Прямо наваждение какое-то. В его ли интересах откровенничать? Ну, что из того, что существует тайна исповеди?! Разве ему от этого легче? И священник, черт лохматый, вишь, как вытаращился! С немалым, поди, интересом слушает изо дня в день сей бесконечный, полный самых низменных страстей, сериал под нестареющим названием «Человеческая комедия». И не надоест!

Как будто отвечая на мысленные терзания Хлоупа, служитель культа произнес:

— Продолжай, раб божий…

Встать и уйти? Что-то удержало. Ладно, вытерпит эту садомазохистскую экзекуцию до конца. Чем он, если на то пошло, рискует?

— Откровенно говоря, если бы не воля слепого случая…

— Божьего промысла, сын мой. Исключительно Божьего промысла!

— …я бы бедолагу, как пить дать, отправил на тот свет. Однако, в результате…, — тут Хлоуп на секунду запнулся, — …Божьего промысла преступления удалось избежать. Вот, собственно, и весь грех.

— Истинно верующий есть воин Христа, и всю свою жизнь он ведет борьбу с грехом. В этой битве бывают победы, но не обходится без отступлений, а то и временных поражений. Но как бы ни были велики грехи, Господь, в своем бесконечном милосердии, вновь возводит падших, и дарует им раскаяние и духовную силу для отвержения зла.