Линдсей Лонгфорд - Дом у Русалочьего ручья

• Название: Дом у Русалочьего ручья
• Автор: Линдсей Лонгфорд
• Издательство: ОАО Издательство «Радуга»
• Жанр: Короткие любовные романы
• Год: 2002
• ISBN: 0-373-19396-3, 5-05-005570-9

Когда-то в молодости они расстались, не сумев понять, что созданы друг для друга, не разглядев любовь. Однако трагические обстоятельства заставили женщину, уже с ребенком, вернуться в родные места, и тогда Мерфи оказался перед выбором между ненавистью и любовью. Сделать правильный выбор помогла ему четырехлетняя девочка…

---

— Не ругайся, Френсис Берд!

— …дом — это место, куда тебя пускают жить, спать и все такое!

— Неужели?

Девочка энергично закивала. Несколько мелких капель упали с ее мокрых волос на джинсы Мерфи.

— А ты сама все время ругаешься, мама!

Подавив очередной тяжелый вздох, который так и рвался у нее из груди, Фиби покрепче прижала дочь к себе.

— А теперь помолчи, детка, взрослым надо поговорить.

— Это уж точно! — Он шагнул вперед и, сняв с головы бандану, вытер вспотевшее лицо. Его глаза некоторое время пристально изучали лицо Фиби, потом он тихо проговорил: — Вас действительно выгнали на улицу?

— Ну, не совсем так…

Она отвела взгляд, а Френсис Берд снова пустилась в объяснения:

— Ты не думай только, что мы спали в коробках на тротуаре. Один раз мы ночевали в мотеле. Там в ванной были такие хорошенькие розовые мыльца. Такие маленькие! Я взяла себе одно.

Она улыбалась и оживленно гримасничала, готовая болтать до бесконечности, а Фиби немного откинулась назад, надеясь, что легкая полутень навеса над крыльцом спрячет ее лицо от холодного, спокойного и изучающего взгляда серых глаз Мерфи Джонса. Несмотря на добродушие и покладистый нрав, дураком он никогда не был и вряд ли превратился в него с тех пор, как она последний раз с ним разговаривала. Пока что ее возвращение в родные места проходило не так гладко, как она надеялась!

— Нас уволили с работы, потом у нас появились долги и…

— Хватит, Френсис Берд! — Металл в голосе матери заставил девочку сразу же замолчать. Воинственно вскинув голову, Фиби выдержала пристальный взгляд Мерфи. — Так что, мы будем стоять здесь, на крыльце, или ты предложишь нам войти в дом?

Он задумчиво потер подбородок.

— Сдается мне, Фиби, ты не стоишь, а сидишь.

— Мерфи прав, мама, мы сидим. — Френсис Берд потеребила мать за шорты.

Фиби поднялась.

— А теперь я стою! Все довольны? — Она отвернулась и стала неуклюже подниматься наверх по скрипящим ступеням, к входной двери.

Боже, все оказалось еще ужаснее, чем ей представлялось! И намного унизительнее!

Она уже устала, чувствует себя совершенно разбитой, а Мерфи теперь будет мучить и дразнить ее, доводя до белого каления, как делал это всегда. Никогда она не понимала, что их притягивало друг к другу и что так раздражало, но думать об этом сейчас она была не в состоянии. У нее не осталось сил даже просто сидеть или стоять.

Фиби знала, что его холодные серые глаза устремлены на нее, и это окончательно вывело ее из себя. Она потеряла самообладание и, схватив один из потрепанных чемоданов, швырнула его дочери.

— Берд, возьми это, мы уходим! Скажи Мерфи, как тебе приятно было с ним познакомиться.

— Мама!

Отчаянное дерганье дочки ее за шорты не могло остановить стремительный спуск Фиби вниз с чемоданами, но тоненький, полный отчаяния голосок заставил ее замереть на месте.

— Мамочка, ты же говорила, что нам некуда идти! Ты же так сказала!

— Заходите в дом, — произнес Мерфи со вздохом.

Похоже, манера непрерывно вздыхать оказалась заразной, как ветрянка.

— Думаю, нам не стоит откладывать до следующего твоего приезда важный для нас обоих разговор. — Связка ключей зазвенела у него в руках. — Да и малышка, должно быть, проголодалась.

— О-очень проголодалась! — Френсис Берд одарила его лучезарной улыбкой. — У тебя есть желе? Я люблю красное, из персиков.

— Нет, красного желе у меня нет. — Мерфи открыл наконец дверь и широко распахнул ее. — Банан сойдет, или не переживешь?

— Переживу, — отозвалась девочка и проскользнула в дом. — Мама говорит, что Макаллистеры переживут все.

С мыслью о том, что она действительно должна держаться, как и подобает представителю семьи Макаллистер, Фиби решительно шагнула к дверям. Нет, в настоящий момент она не сможет позволить себе быть слишком гордой. Не сейчас. Ее ярость растаяла, уступив место страху, который терзал ее последние несколько недель. Она поежилась, встретив внимательный взгляд Мерфи.

— Добро пожаловать в мой дворец.

Его низкий, немного ироничный голос заставил ее сердце учащенно забиться.

— Ладно, не надо. Я знаю, чем заканчиваются сказки.

— Конечно, знаешь. Ты ведь такая умная женщина, да и образованная к тому же. — С коротким насмешливым кивком он пропустил ее вперед, потом вошел сам и закрыл дверь. — И тем не менее, ты рискнула войти, мисс Неуловимая Фиби?

Ответив ему вежливой улыбкой, она оглядела комнату, заставленную картонными коробками. Да, сейчас, конечно, не до гордости, но и показывать ему, в каком она действительно ужасном положении, тоже ни к чему. Кивнув в сторону пыльных коробок, набитых компакт-дисками, Фиби проговорила:

— Очень мило! Это, кажется, называется дизайном в стиле минимализма? Что ж, в этом чувствуется своеобразный шарм… Но, Мерфи, кажется, ты уже два года здесь живешь?

Он стоял так близко, что почти касался ее своим телом, а его дыхание щекотало ей сзади шею.

— Так ты следила за мной?

— Нет, просто прочитала обратный адрес на твоих рождественских поздравлениях. — Стараясь скрыть смятение, она ринулась в лабиринт из коробок. — У тебя что, вообще нет мебели?

— Есть. Кровать. — Он сверкнул ленивой белозубой улыбкой. — Может, я не могу позволить себе ничего лишнего.

Именно эта улыбка в прежние годы сводила с ума всех девчонок. — Мерфи больше ничего не нужно было делать, только улыбнуться, чтобы все длинноногие и длинноволосые красавицы вешались ему на шею. Как пчелы, слетающиеся на упоительный аромат цветка, красотки всех мастей окружали его возбужденным роем, где бы он ни появлялся.

— Нет даже никакого дивана? И телевизора нет? Даже стула нет? — Она в изумлении покачала головой.

— А если мне это не нужно? Я простой парень, и вкусы у меня простые.

Улыбка пропала с его лица, но в глазах зажглись озорные, опасные искры, словно на дне двух озер, засветились потаенные лучи солнца. Фиби почувствовала, что у нее дрожит под коленками. С усилием взяв себя в руки, она приказала себе не думать о прошлом и вернуться в настоящее.

— Не раздражайся, пожалуйста, — сказала она. — Не может быть, чтобы у тебя не было денег купить хоть какую-то мебель.

Запрокинув голову, она осмотрела высокие перекрытия потолка, потом великолепный сосновый паркет на полу. Как можно было довести такой прекрасный дом до столь омерзительного состояния?

— Мерфи, — начала она тем терпеливым тоном, каким разговаривала с Френсис Берд, когда та еще лежала в коляске, — я знаю, сколько стоят такие старые дома. А этот, к тому же, просто в отличном состоянии!

— Еще бы, я сам его отремонтировал.

— Да, и, надо думать, делал для себя. А живешь, как турист. Будто тебе завтра уезжать. По-моему, ты даже не распаковал свои вещи.

Не дожидаясь ответа, она подошла к арочному проему, ведущему на кухню, и замерла в восхищении.

— Ой, Мерфи! Какая красота!

Низкие ячеистые перекрытия из дуба и сверкающая латунь кухонной утвари придавали помещению поистине сказочный вид.

— Да здесь у тебя, прямо как…

— Как у твоих родителей. — Он подошел к ней и, обняв, прижал к себе таким естественным и простым жестом, что Фиби охватило блаженство. Настоящее счастье стоять рядом с ним…

— И как в твоем доме тоже.

Она не хотела плакать, ни в коем случае! Однако радостное сверкание посуды и ощущение домашнего уюта заставили ее вспомнить, как давно она нигде не чувствовала себя покойно. Как дома!

— Он всегда останется и твоим домом тоже, Мерфи.

— Твои родители были хорошими людьми. — Он отошел от нее и направился к огромному холодильнику. — Они дали мне…

Он не договорил, и сердце у нее сжалось. Значит, ему все еще очень больно говорить об этом.

— Они дали тебе дом, Мерфи. Они любили тебя. — Ей тоже тяжело было говорить о родителях, о прошлом. Если она не перестанет плакать, то не сможет сделать то, что задумала и должна осуществить. — Мама и папа тебя любили, ты прекрасно знаешь это.

— Иди-ка сюда, детка! — Он достал из холодильника банан и протянул его подбежавшей Френсис Берд.

— Ой, какой холодный! — Девочка недоверчиво нахмурилась. — А зачем ты держишь бананы в холодильнике?

— Потому что они быстро портятся.

— А…. Ладно, этот мне нравится. — Она уселась на табурет возле обеденного стола и сказала: — Можешь звать меня Берд.

— Договорились. — Голос Мерфи прозвучал тягуче и нежно.

Пока Мерфи был занят Берд, Фиби вытерла с лица следы слез. Она отстраненно наблюдала, как дочь ест холодный банан, но неожиданно ее мозг пронзила острая, как стрела, мысль — она поняла, почему кухня показалась ей такой родной.

— Ты привез сюда наш старый стол? Наш кухонный стол!

Ее ладонь нежно прошлась по отполированной временем столешнице из ореха, коснулась выбоинки, оставшейся здесь после одного из Дней Благодарения, когда она, рассердившись на Мерфи, сломала о стол шампур.