Сюзанна Масси - Земля Жар-птицы. Краса былой России

• Название: Земля Жар-птицы. Краса былой России
• Автор: Сюзанна Масси
• Издательство: Лики России; Сатисъ
• Жанр: Культурология
• Год: 2000
• ISBN: 5-87417-092-8

Предлагаемое издание — не стандартный учебник и не научный трактат по истории России или ее культуры.

Сюзанна Масси размышляет об исторических событиях, повлиявших на формирование национального характера и народных традиций, о людях, созидавших красоту или поддерживавших в других искру созидания, о народе и его правителях — обо всем, что ей самой кажется интересным и заслуживающим внимания. Все повествование, выросшее, как рассказывает автор, из цикла лекций, посвященных ярким периодам в истории культуры России, и потому состоящее как бы из разрозненных частей-глав, создает удивительно цельное впечатление.

В этом рассказе, динамичном, образном, эмоциональном, поражает обилие фактов, свидетельств очевидцев, ассоциативность авторского мышления.

Тонкий ценитель искусства, блестящий журналист и писатель, повидавший немало стран и народов и всегда интересовавшийся вопросами взаимодействия и взаимовлияния культур, она видит подчас то, что ускользает от нашего взгляда.

---

Царь Михаил начал восстановление разрушенных дворцов Кремля, а при Алексее они приобрели особенно роскошный вид. Оконные проемы, порталы и парапеты возведенного при нем Теремного дворца сложены из белого камня, отделаны резьбой с растительным орнаментом и ярко расписаны изображениями зверей и птиц. Государь пригласил строить себе палаты польских и других иностранных архитекторов. Стены дворца были обиты позолоченной тисненой кожей, а потолки отделаны благородными металлами. В опочивальне Алексея скамьи были обиты венецианским бархатом, а над огромной резной кроватью возвышался балдахин из парчи и шелка. Покрывало вышили дочери Царя, и на этой широкой постели, по словам Коллинза, «не покрытой простынями, Царь возлежал в рубахе и панталонах под дорогим одеялом из соболей».

Алексей любил послушать странников, приходивших из разных уголков России, и при его дворе постоянно жили искусные рассказчики и сказители. Именно он положил начало почтовой связи в стране, а в середине семнадцатого века отправил первую экспедицию в Китай для налаживания торговых отношений. В результате караваны с китайским чаем стали регулярно прибывать в Россию, и чай быстро приобрел такую популярность, что превратился в национальный напиток. Даже в то суровое время, когда Алексей запретил развлечения, он оставил при себе рассказчиков и не отказался от встреч с иноземцами, привозившими из Западной Европы механические чудеса, которые приводили Царя в восхищение. В своей любимой летней резиденции, Измайлово, расположенной в окрестностях Москвы, он держал в клетках разных животных; там и тут стояли ветряные мельницы, совершенно не похожие на русские, и беседки. В то время, когда на Руси появлялись новые идеи, величайшей страстью Царя, наряду с соколиной охотой, было садоводство. Он посылал за семенами и редкими растениями в разные страны и с гордостью показывал выращенные в Измайлово такие редкости, как венгерские груши, бухарские дыни, инжир, хлопчатник и перец. Государь особо восхищался редким сортом благоухающих роз, присланных ему из Фландрии.

В семнадцатом столетии повсюду в Европе стиль художественного оформления становился все более пышным. Алтари испанских церквей покрывали узорами из золота, английское серебро — элегантным растительным орнаментом. Французы эпохи Людовика XIII носили платья с гофрированными и украшенными дорогими кружевами воротниками. В России декоративное искусство также достигло вершины своего великолепия. Церковь, использовавшая для проведения богослужений богатую утварь, способствовала созданию замечательных художественных изделий из золота и серебра, предметов, украшенных финифтью, книг с превосходными иллюстрациями, великолепных образцов шитья и резьбы.

По русскому обычаю для икон изготавливали специальные обрамления, называемые окладами, выполненные из золота и серебра и покрывавшие почти сплошь всю поверхность иконы, так что видны были лишь изображения рук и лики святых. Московские золотых дел мастера превратили оклады в выдающиеся произведения искусства. Оклады чеканили или гравировали по золоту и украшали эмалью. Иконы увешивали ожерельями из драгоценных металлов, увенчивали лики нимбами из жемчугов и самоцветов, украшали серьгами. На изображениях святых со лба свешивались бусы из жемчуга и драгоценных камней.

Ювелиры, каллиграфы, печатники и художники-миниатюристы объединяли свои усилия, чтобы сделать молитвенники и Евангелия как можно наряднее. Для священных книг изготовляли роскошные кожаные переплеты, книги украшали пластинками из слоновой кости или чеканкой и сканью. Используя художественные идеи Востока и Запада, мастера переосмысливали их, создавая оригинальный русский стиль. Славянский орнамент в виде листьев плюща на красном, синем, зеленом или золотом фоне сочетался с восточными орнаментами — персидскими, арабскими и индийскими. Фантастические сказочные животные и драконы, птицы и змеи причудливо переплетались с яркими листьями и цветами.

Ризы священников украшали жемчугом и драгоценными камнями. В золотошвейных мастерских, которые находились в ведении царицы, вышивальщицы клали стежок за стежком на покровы и плащаницы, их украшали жемчугом, самоцветами, золотой и серебряной нитью так искусно, что они могли соперничать с живописью иконостаса и росписью стен.

Художественные достижения мастеров Оружейной палаты во время правления Алексея оказались непревзойденными. Под талантливым руководством Богдана Хитрово Оружейная палата стала центром искусств и ремесел. Хитрово был военачальником и дипломатом, судьей и строителем, и хотя сам не создавал произведений искусства, хорошо понимал проблемы художников и ремесленников. Хитрово знал, как можно поддержать и чем ободрить мастера, отзывался на новые идеи. За двадцать шесть лет пребывания на своем посту он сумел превратить Оружейную палату в разветвленную сеть цехов и мастерских, специализировавшихся на изготовлении самых различных художественных изделий, — замечательное учреждение, оказавшее влияние на всю страну.

Западные идеи проникали на русскую землю из Польши и Украины с иностранцами, число которых с каждым годом увеличивалось. Хитрово поощрял стремление художников Оружейной палаты не только учиться у восточных мастеров, но и заимствовать лучшее у западных специалистов, вырабатывая при этом свой национальный стиль. Оружейники занимались изготовлением богато украшенного оружия и конской сбруи, а также разнообразной посуды для государя. Художники иконописной мастерской создавали не только иконы, но и гербы, хоругви, мебель и предметы домашнего обихода. Они изобретали узоры для тканей, рисовали географические карты, писали фрески и иллюстрировали рукописи. Молодых подающих надежды художников, прибывавших со всех концов страны, определяли в ученики к мастерам Оружейной палаты; таким образом возникла царская школа иконописи. Самым даровитым художником того времени был Симон Ушаков; благодаря своему яркому таланту, он уже в двадцать один год стал жалованным иконописцем. Ушаков особо интересовался западной религиозной живописью и внимательно изучал ее в годы своего становления как самобытного художника. Его не зря называли «славянским Рафаэлем». Положение, которое Ушаков занимал при российском дворе, не уступало тому, которое имел Бенвенуто Челлини в Италии. Золотые и серебряные кубки, созданные Симоном Ушаковым для царской семьи, были столь же прекрасны, как его фрески и иконы.

Художественный вкус Алексея Михайловича оказал большое влияние на стиль декоративного убранства, характерный для его царствования. Он любил зеленые и синие тона, и учитывая его пристрастия, эмальеры применяли гармоничное сочетание оттенков зеленого, синего, белого и желтого, изредка дополняя их красным. Царя интересовали традиции православной церкви и стили, распространенные в Константинополе, поэтому на покрытых эмалью предметах расцветали турецкие орнаменты из тюльпанов, листьев и гвоздик. Изделия, украшенные чернью и филигранью, приобрели более нарядный вид, и они стали широко применяться в быту. Страсть Царя к великолепию и роскоши проявлялась при изготовлении предметов церковного обихода. Ковчеги со святыми мощами делались из золота с эмалью или из слоновой кости; потиры, купели и чаши производили из чеканного или покрытого эмалью золота, такие же приемы использовали и при изготовлении распятий, подсвечников и паникадил. Крупные сверкающие камни придавали чрезвычайно богатый вид этим изделиям. Иконостасы становились все выше, и число их ярусов увеличивалось, их украшали золотыми и серебряными рамами или золоченой резьбой по дереву. В алтарях престолы накрывали одеждами, богато расшитыми золотыми и серебряными нитями, царские врата отделывали листовым чеканным золотом.

По иронии судьбы, церковное искусство достигло наивысшей точки расцвета, необычайной пышности и совершенства как раз в то время, когда церковь стала утрачивать свое безграничное влияние на художественную жизнь страны. В 1652 году российским патриархом стал Никон. Человек энергичный, он боролся за то, чтобы русскую православную церковь признали как единственно истинную на всем Востоке, и тем самым вызвал церковный кризис. Никон вознамерился реформировать службу в русском храме и уничтожить отклонения от древней греко-византийской формы богослужения, которые, постепенно проникая в каноническую службу, были приняты в России. Он ратовал за исправление текста церковных книг и некоторых ритуалов. На первый взгляд, многие из предлагаемых изменений были незначительными, но каждое слово молитвенника, веками употреблявшееся верующими, было уже освящено традицией. Никон запретил строить церкви с шатровым завершением в русском стиле и с числом куполов более пяти.

Многие православные восприняли эти перемены как посягательство на истинную церковь и на сами основы русской жизни. Назвав себя «староверами», они навсегда порвали с официальной церковью и тем самым вызвали раскол, который так и не удалось преодолеть. Борьба продолжалась долгие годы. Группы староверов укрывались в своих церквях. Многие были готовы принять не только ссылку, но даже и смерть ради того, чтобы креститься двумя пальцами, как это было ранее принято на Руси, а не тремя, как предписывалось новыми правилами. Раскол имел длительные и печальные последствия. Официальная церковь потеряла множество искренних и умных приверженцев. Она утратила также свои самые существенные преимущества — единство и независимость. В конце концов церковь оказалась настолько обескровленной, что была вынуждена склониться перед государством. В Петровское царствование, когда умер патриарх, новый не был назначен, и делами церкви стал ведать Синод под жестким контролем царя.