Сюзанна Масси - Земля Жар-птицы. Краса былой России

• Название: Земля Жар-птицы. Краса былой России
• Автор: Сюзанна Масси
• Издательство: Лики России; Сатисъ
• Жанр: Культурология
• Год: 2000
• ISBN: 5-87417-092-8

Предлагаемое издание — не стандартный учебник и не научный трактат по истории России или ее культуры.

Сюзанна Масси размышляет об исторических событиях, повлиявших на формирование национального характера и народных традиций, о людях, созидавших красоту или поддерживавших в других искру созидания, о народе и его правителях — обо всем, что ей самой кажется интересным и заслуживающим внимания. Все повествование, выросшее, как рассказывает автор, из цикла лекций, посвященных ярким периодам в истории культуры России, и потому состоящее как бы из разрозненных частей-глав, создает удивительно цельное впечатление.

В этом рассказе, динамичном, образном, эмоциональном, поражает обилие фактов, свидетельств очевидцев, ассоциативность авторского мышления.

Тонкий ценитель искусства, блестящий журналист и писатель, повидавший немало стран и народов и всегда интересовавшийся вопросами взаимодействия и взаимовлияния культур, она видит подчас то, что ускользает от нашего взгляда.

---

Всю праздничную неделю жители России играли с крашеными яйцами. Дети катали их по полу на расстеленной скатерти. Они устраивали яичные бои. Крепко держа яйцо в руке, почти полностью зажав его в кулаке, соревнующиеся ударяли макушкой одного яйца по другому, чтобы выяснить, чья скорлупа крепче. Существовал обычай делать подарки знакомым. Коль писал: «Кондитерские магазины в эти дни выглядели великолепно, и их владельцы прибегали к всевозможным ухищрениям, чтобы завлечь посетителей. Вы найдете там все, что можно сделать из сахара — разные предметы домашнего обихода, целые церкви, великолепные торты, похожие на китайские пагоды, картинки из сахара, распятия в красивых коробочках».

В течение пасхальной недели царские врата иконостасов всех церквей, обычно открываемые лишь в определенные моменты службы, держали распахнутыми постоянно в знак того, что Иисус Христос навсегда открыл верующим врата Небесного Царствия. Особо набожные прихожане продолжали ходить в церковь каждое утро перед тем, как отправиться на праздник. И наконец в воскресенье, следующее за Пасхой, проводилась специальная служба, на которой священник раздавал ритуальный хлеб, окрашенный снаружи в красный цвет с надписью золотыми буквами: «Христос воскресе».

У Пасхи было странное завершение. Вечерняя служба в понедельник после пасхальной недели и литургия в первый вторник проходили в день всеобщего поминовения, который назывался Радоницей. Русские ходили в этот день на кладбище, чтобы положить на могилы умерших родственников еду, и многие устраивали там же трапезы в память усопших. Все принесенные продукты предварительно освящались в церкви. Некоторые люди еду на кладбище раздавали бедным. Этим необычным и славянским по духу благоговейным почитанием своих умерших родных заканчивался светлый праздник Пасхи.

22. МОСКОВСКИЕ «КОРОЛИ»

МОСКВА, КАК МНОГО В ЭТОМ ЗВУКЕ

ДЛЯ СЕРДЦА РУССКОГО СЛИЛОСЬ.

АЛЕКСАНДР ПУШКИН. ЕВГЕНИЙ ОНЕГИН

Я ВЫЙДУ ЗА НЕГО, СОГЛАСНА — ТОЛЬКО ПОЕДЕМ В МОСКВУ.

УМОЛЯЮ ТЕБЯ, ПОЕДЕМ! ЛУЧШЕ МОСКВЫ НЕТ НИЧЕГО НА СВЕТЕ!

АНТОН ЧЕХОВ. ТРИ СЕСТРЫ

В последние десятилетия девятнадцатого столетия Москва, которую столь долгие годы затмевала блестящая северная столица, вновь стала играть видную роль в жизни страны. С 1861 года в России быстрыми темпами развивалась промышленность. Москва сделалась средоточием стремительно растущих торговых связей с партнерами внутри страны и за рубежом. Это был самый крупный индустриальный центр России; одних только фабрик, на которых ткали шелка в самой Москве и ее окрестностях, насчитывалось до двухсот. В 1870–1912 годах численность населения страны удвоилась, что существенно усложнило жизнь городов, так как люди стекались сюда в поисках заработка. Население Москвы выросло с 602 000 жителей в 1873 году до 1 617 000 человек в 1912 году.

В связи с развитием промышленности на сцену вышел новый класс состоятельных коммерсантов и промышленников, которые начали щедро поддерживать искусство. В конце девятнадцатого столетия, в то время, когда русские художники всех направлений все больше обращались к национальной тематике, часто случалось, что Москва быстрее, чем Санкт-Петербург, обнаруживала и признавала эти новые проявления талантов: музыку Модеста Мусоргского и Петра Чайковского, пение Федора Шаляпина, живопись Михаила Врубеля. Началось оживленное соперничество между двумя великими городами, различавшимися столь же резко стилем, как и внешним обликом.

В автобиографии «Моя жизнь в искусстве» Константин Станиславский писал: «Новая столица привыкла считать Москву провинциальным городом, а себя — одним из культурных центров Европы. Все московское расценивалось Петербургом как неудача и наоборот… Москвичи проявляли мало любви к бюрократам Петербурга с их формализмом и холодной претенциозностью. Они не испытывали никакой любви к самому городу, с его туманами, его короткими и мрачными днями, его длинными белыми летними ночами. Москва гордилась своими сухими морозами, ярким сверканием белого снега под лучами зимнего солнца, своим жарким сухим летом».

Панорама Москвы представляла разительный контраст с облицованными гранитом дворцами неоклассического стиля, строгими прямыми проспектами и туманными каналами Санкт-Петербурга. Возникшая на берегах реки, причудливо вьющейся по центру города, Москва расходится концентрическими кругами от Кремля, и пять ее основных районов были отделены друг от друга валами или бульварами. Подобно разросшейся деревне, город раскинулся на семи холмах, заняв площадь более семидесяти квадратных километров. Своими размерами Москва превосходила все европейские города, за исключением Лондона. Сады и пруды занимали десятую часть города, придавая ему во многих местах сельский вид. Широкие бульвары контрастировали с кривыми улочками и узкими переулками, которые ломались зигзагами и неожиданно упирались в тупик. Деревянные дома, раскрашенные во все цвета радуги, от жемчужно-фиолетового до бледно-желтого, стояли бок о бок с домами из камня и кирпича. Над городом возвышались колокольни и шпили более пятисот церквей и двадцати пяти монастырей, мужских и женских. В лучах солнечного света позолоченные и многоцветные купола преображались и расцветали, как пестрые гвоздики, тюльпаны и георгины, а их золотые кресты сияли подобно языкам пламени на фоне неба. «Кто не бродил по улицам Москвы, — писал Виктор Тиссо в 1893 году, — тот никогда не сможет понять Россию. Там Европа сталкивается лицом к лицу с Азией — все находится в контрасте».

В знаменитом путеводителе Бедекера издания 1914 года описывалось необыкновенно оживленное движение на улицах. «Здесь преобладает так называемое немецкое платье, но рядом с ним мы увидим бородатого мужика в тапочках, сплетенных из лыка, в кафтане и овчинном полушубке, русского в меховой шапке, какие носили в старину, и его жену с бусами из натурального жемчуга, черкеса, татарина и бухарца, каждого в своей национальной одежде, грека в красной феске, перса в высокой конусообразной шапке и другие типы, в таком разнообразии, что их не перечислишь». Извозчики в длинных кафтанах из темной ткани с грохотом проносились мимо. То и дело встречались цыганки в цветастых платьях с золотыми монистами. Татар, славившихся своей трезвостью и рассудительностью, охотно нанимали слугами, официантами и грузчиками в питейные заведения, где им приходилось перекатывать огромные бочки вина. Тогдашняя картина разительно отличалась от тех далеких дней, когда Великий князь Московии выезжал за городские ворота, чтобы встретить надменных татарских послов, расстилал ковер из драгоценного соболя им под ноги и, предложив кубок с кумысом, смиренно вытирал капли, которые падали на гривы их коней.

Разнообразную одежду москвичей, сообщал путеводитель Бедекера, лучше всего можно рассмотреть во время народных праздников и в обычные дни на рынках. «Наиболее интересными были Охотный ряд — рынок около Императорских театров, где продавали овощи, яйца, домашнюю птицу и дичь, Воскресный рынок возле Болотной, славившийся цветами и фруктами, главный цветочный базар на Цветном бульваре, Конный рынок на Конной, Птичий и Собачий — на Трубной». Москва была прежде всего городом купцов — богатых и среднего достатка.

Огромный открытый рынок на Арбате работал каждый день. Продавцы горячих сосисок, селедки, яблок и лимонов, носков и изделий из шерсти сновали в людской толчее. Мальчишки носили лотки с говядиной и телячьими ножками. В любом районе города можно было встретить мужчин с ведрами соленых огурцов. Жители окрестных сел привозили в город свежую сметану в огромных бидонах и корзины с лесной земляникой и грибами.

Знаменитые торговые ряды на Красной площади были построены еще во времена Ивана Грозного по его личному приказу. В мануфактурных рядах покупатели находили рулоны шелковых тканей с золотыми и серебряными нитями — фирменные изделия больших текстильных фабрик Москвы. В меховых рядах больше всего ценились шкурки голубого песца; здесь же продавали превосходные пелерины из одних лапок. В рядах, где торговали драгоценными камнями, в деревянных ящиках лежали изделия из горного хрусталя, золотые цепочки, браслеты и серьги. Прекрасную бирюзу продавали татары, которые ездили за ней в Персию. Так называемые «Верхние ряды», обращенные к Кремлю в северо-восточной части Красной площади, размещались в громадном здании, построенном в 1888–1893 годах. Высотой в три этажа, длиной в двести пятьдесят и шириной около девяноста метров, они были разделены на секции тремя застекленными галереями с мостиками-переходами на уровне второго и третьего этажей. Здесь, в Верхних рядах располагалось до тысячи магазинов, лавок и контор по организации розничной и оптовой торговли; в нижнем этаже был устроен великолепный ресторан. (Это громадное здание существует до сих пор и широко известно под названием ГУМ.)