Вайолетт Лайонз - Подарок к рождеству

• Название: Подарок к рождеству
• Автор: Вайолетт Лайонз
• Жанр: Современные любовные романы

Что их свело? Нелепая ошибка. Что объе­динило? Страсть и метель. Что развело? Меч­та о настоящем чувстве. Тогда что же застави­ло этих случайных любовников встретиться вновь? Ответ на этот вопрос вы узнаете, прочитав книгу.

---

 — Расскажи мне подробнее о своей маме, — обратилась она к Нику, когда они уселись за стол, и он принялся начинять горячие маисо­вые лепешки рубленым мясом, сыром, луком, бобами и чилийским перцем. Как она пере­жила бегство твоего отца?

 — Поначалу ей было очень тяжело. Я дей­ствительно думаю, что он, чуть ли не в бук­вальном смысле, разбил ее сердце. Но, гово­рят, время — лучший лекарь. И пять лет назад ей встретился другой мужчина... По сути дела, он оказался гораздо моложе ее. Но, так или иначе, в августе этого года они поженились.

 — И ты не возражал?

 — Против чего? Против того, что он не на­много старше меня? — Ник равнодушно по­жал плечами. — Если она счастлива со своим спутником жизни, мне нет никакого дела до его возраста — будь ему девятнадцать лет или девяносто. Не один ли черт? Главное, чтобы их сердца и души были вместе.

 После минутной паузы Абигейл тихим, не­уверенным голосом спросила:

 — Ты говорил, что начал встречаться с дру­гой женщиной...

 — После Сидни? — Расслабившийся, было, Ник опять напрягся, его черные брови насу­пились. — Но эта связь оказалась непродолжи­тельной.

 — Ты порвал с ней?

 — Нет, она порвала со мной. — Он покрутил в руке бокал и уставился в разволновавшуюся рубиновую жидкость. — После моего несчаст­ного случая.

 — Неужели из-за шрама? — Абигейл не мог­ла поверить, что люди могли быть такими ограниченными.

 — Скорее, из-за последствий, которые он мог вызвать. — Смех Ника был сухим и цинич­но-угрюмым. — Она рассудила так: теперь мне вряд ли будут давать главные роли, и я пере­стану быть секс-символом. Такая будущность со мной ее не устраивала.

 — Но это же ужасно!

 — По крайней мере, она была со мной от­кровенной.

 — Эта женщина вряд ли любила тебя.

 Любовь... А любила ли она Ника Гранта? По­жалуй. Но если любила, то вовсе не того Ника, который будоражил канадских женщин с те­леэкрана, а того, который вывез ее из снеж­ных заносов, который самозабвенно ухаживал за ней днями и ночами, когда она болела, ко­торый сейчас сидел с ней рядом...

 — Вряд ли любила меня? — повторил он ее фразу. — Но я и не искал в ней любви. Любовь... Сидни заставила меня забыть даже само это слово.

 — Это несправедливо! Каждый или почти каждый человек рано или поздно находит лю­бовь, и каждый хочет...

 — Каждый хочет, чтобы любовь была осно­вой семейного благополучия. Ты это собира­лась сказать? — спросил Ник язвительным то­ном. Было очевидно, что он не разделял ее взгляды на любовь и семью. — Не думаю, что всякий мужчина, имеющий любовные отно­шения с женщиной, стремится превратить эти отношения в брачные. Точно также, не всякая женщина мечтает стать женой своего любов­ника. Но вот ты, к примеру, наверняка, пред­почитаешь статус жены и матери положению любовницы-одиночки. — Его жесткие слова и бескомпромиссный тон пронзили ее мозг и острой болью отдались в сердце. — Интересно, что сулил тебе твой жених, когда предлагал выйти за него замуж? Очевидно, любовь, пре­данность и счастье до конца жизни?

 Любовь... Это слово, произнесенное его глу­боким, возбуждающим голосом, неожиданно разбудило в ней воспоминания о вчерашнем дне. Вечером, перед сном, когда она, ни на минуту не переставая думать о Нике, уже лег­ла в постель, в какой-то момент ей вдруг по­казалось, что он бесшумно вошел в спальню и остановился у ее кровати. Но за день она на­столько устала, что не смогла даже открыть глаза и приподнять голову.

 В полудреме Абигейл ощутила на губах лег­кий, нежный поцелуй и едва расслышала лас­ковый шепот: «Спокойной ночи, любовь моя». А ведь за день или два до этого вечера он ци­нично заявлял, что любовь — это миф, игра воображения, не более того. Да и сейчас, каза­лось, не собирался менять свою позицию. Тог­да каким же его словам верить?

Этот эпизод всплыл в ее памяти лишь на несколько мгновений. Уже через минуту, пол­ностью переключив внимание на вопрос Ника, она отвечала ему:

 — Повторяю: Брайан - не жених мне, и я не связана с ним никакими обязательствами.

 — Да, ты говорила об этом.

 Не прерывая беседы, он вновь стал напол­нять их бокалы вином, и Абигейл, зная, что уже выпила достаточно, пыталась возразить, но было уже поздно: рубиновый херес весело покачивался почти у самого края изящной стек­лянной емкости, и ждал, когда к нему прикос­нутся мягкие, чувственные губы.

 И они прикоснулись после того, как Аби­гейл взглянула поверх свечей, стоявших посе­редине стола, и увидела их отблеск в лазурной глубине внимательных и, как ей показалось, чего-то ждавших от нее мужских глаз. Его взгляд словно околдовал ее, и Абигейл долго молча­ла.

 Не дождавшись от нее слов, Ник заговорил сам:

 — Возможно, тебе будет легче ответить на другой мой вопрос? — Его лицо внезапно ос­ветила добродушная улыбка. — Что ты собира­ешься делать, когда снег вокруг коттеджа рас­тает — ведь не лежать же ему здесь вечно! — и тебе, наконец, удастся выбраться отсюда?

 Губы Абигейл, прикоснувшиеся было к вину, замерли, будто их внезапно схватил лег­кий морозец. Ей можно было бы, не особенно ломая голову, уйти от ответа и на этот вопрос, но тогда она будет выглядеть в глазах Ника, равно как и в своих собственных, трусливой и слабохарактерной.

 Он спрашивал ее не о работе или родите­лях, и его не интересовала судьба заваливше­гося в кювет злосчастного «пежо». Задавая ей этот вопрос, Ник имел в виду одну очень важ­ную и специфическую проблему, решить ко­торую было не так-то просто. Честный ответ на поставленный вопрос потянул бы за собой це­лый пучок незримых веревочек, с помощью которых, Абигейл связывала свою нынешнюю жизнь с жизнью прожитой и с той, которую ей еще предстояло прожить.

 Абигейл явно колебалась. Она смотрела на Ника, как перепуганный, оцепеневший кро­лик, который попал под яркий свет фар над­вигающегося автомобиля.

 Заметив ее растерян­ность, Ник бодрым голосом сказал:

 — Ну же, Абигейл, смелее! Ведь ты же знаешь, о чем идет речь. Что ты собираешься ответить Брайану?

 Она глубоко вздохнула. И вдруг, все для нее стало простым и понятным. Все встало на свои места. Казалось, над самой ее головой вспых­нул яркий прожектор и, вмиг, осветил перед ней дальнюю дорогу, по которой она продвигалась до этого дня на ощупь.

 Ей не нужно было думать или задавать ему встречный вопрос. В ее мозгу теперь не остава­лось ни капли сомнений. На второй вопрос Ника можно было дать только один ответ.

 И разве этот ответ уже не был готов в ее душе с самого начала, с самой первого мо­мента их встречи? Разве она не поняла с той первой секунды, как только увидела Ника, что одного его присутствия рядом с ней, уже было достаточно, чтобы совсем не думать о Брайане? Разве она не осознавала теперь, что по отношению к тому человеку у нее была не лю­бовь, а чувство благодарности, что он был для нее лишь опорой, спасительной гаванью в те моменты, когда в ее жизненном пространстве начинался очередной шторм?

 — Я скажу ему «нет», — совершенно твер­дым голосом ответила Абигейл Нику. — Ска­жу, что не согласна, что не собираюсь выхо­дить за него замуж.

 Его глаза вспыхнули, лицо мгновенно про­светлело, и она поняла, что эти простые слова ясно показали ему, как она относилась к нему и к его мнимому сопернику.

 — Абигейл...

 Когда Ник встал из-за стола и, не сводя с нее горящего взгляда, отодвинул назад стул и отложил в сторону салфетку, она поняла, что теперь ей следовало сделать еще один шаг на­встречу ему, чтобы у него уже не оставалось насчет нее никаких сомнений. И она сказала:

 — Говоря «нет» Брайану, я говорю «да» тебе.

 Ник ринулся к ней, схватил ее, прижал. Она не оказывала ни малейшего сопротивления, ничуточки не сомневалась в правильности его или своих действий, ни о чем в этот момент не жалела, ни о чем не думала. Когда его пальцы коснулись ее шеи и соскользнули к плечам, когда их губы и языки начали жадно впиваться друг в друга, все ее тело, мгновенно, воспламе­нилось, а душа и рассудок превратились в один сплошной сгусток безумного желания — отдать­ся этому мужчине. Абигейл была абсолютно уверена, что вела себя правильно, и от этой мысли пламя, обжигавшее тело, разгоралось еще сильнее. К ним пришло то, что должно было прийти, и это было так же естественно и неизбежно, как биение ее сердца.

 У них не было времени для нежностей, ласк, утонченных жестов и движений. Оба сгорали от нетерпения и страсти, обоих тянуло друг к другу, как магнитом, и каждый хотел по быст­рее освободиться от одежды, чтобы их обна­женные тела могли касаться, ощущать, сладо­стно терзать и любить друг друга.

 Подрагивающие пальцы Абигейл начали расстегивать его рубашку в ту же секунду, ког­да руки Ника нащупали на гибкой спине мол­нию бархатного платья и потянули ее вниз. Че­рез минуту обе полы мужской рубашки распах­нулись, и он начал поднимать подол се красно­го бархатного платья, которое так возбуждающе действовало на него. Едва его горячие пальцы коснулись голых женских ног, как воля и сдер­жанность в нем сдали, и жадные руки грубо, резко обхватили ее широкие бедра. Неожиданно она услышала прерывистый, горячий шепот: