Артур Кларк - Колыбель на орбите [сборник]

• Название: Колыбель на орбите [сборник]
• Автор: Артур Кларк
• Издательство: Эксмо; Домино
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-699-46119-6

Артур Кларк, писатель и сценарист, исследователь и изобретатель, футуролог и провидец, который сам себя предпочитал называть «экстраполятором»… Чем бы ни занимался на своем веку этот талантливый англичанин, плоды его одухотворенного труда неизменно становились достоянием всего человечества. Вот так и проза Кларка, принесшая ему славу одного из лучших фантастов, украсила собой мировую литературу.

В этот том вошли рассказы, написанные с 1953 по 1999 год. Часть из них на русском языке публикуется впервые.

---

Ганс был простодушный человек. Он всегда любил сказки, а это были современные сказки, к тому же с чудесами, о которых братья Гримм не могли и мечтать. Так получилось, что Ганс Мюллер раздумал продавать телевизор.

Прошла не одна неделя, прежде чем поунялось его первоначальное наивное восхищение. Теперь Ганс уже критическим взором смотрел на обстановку и меблировку телевизионного мира будущего. Он был в своей области художником и отказывался верить, что через сто лет вкусы деградируют до такой степени. Воображение заказчиков рекламной передачи удручало его.

Ганс был весьма невысокого мнения и об оружии, которым пользовались капитан Зипп и его враги. Нет, он не пытался понять принцип действия портативного дезинтегратора, его смущало только, почему этот дезинтегратор непременно должен быть таким громоздким. А одежда, а интерьеры космических кораблей? Они выглядят неправдоподобно! Откуда он мог это знать? Гансу всегда было присуще чувство целесообразности, оно тотчас заявило о себе и в этой новой для него области.

Мы уже сказали, что Ганс был простодушным человеком. Но простаком его нельзя было назвать. Прослышав, что на телевидении платят хорошие деньги, мастер сел за свой рабочий стол.

Даже в том случае, если бы автор декораций и костюмов к постановкам о капитане Зиппе не сидел уже в печенках у продюсера, идеи Ганса Мюллера произвели бы впечатление. Его эскизы отличались небывалой достоверностью и реализмом, в них не было ни грана той фальши, которая начала раздражать даже самых юных поклонников капитана Зиппа. Контракт был подписан незамедлительно.

Правда, Ганс предъявил свои условия. Он трудился из любви к искусству — обстоятельство, которого не могло поколебать даже то, что он при этом зарабатывал больше денег, чем когда-либо прежде за всю свою жизнь. И Ганс заявил, что, во-первых, ему не нужны никакие помощники, во-вторых, он будет работать в своей маленькой мастерской. Его дело поставлять эскизы и образцы. Массовое изготовление может происходить в другом месте; он кустарь.

Все шло как нельзя лучше. За шесть месяцев капитан Зипп совершенно преобразился и стал предметом зависти всех постановщиков «космических опер». В глазах зрителей это были уже не спектакли о будущем, а само будущее. Новый реквизит вдохновил даже актеров. После спектаклей они часто вели себя как путешественники во времени, внезапно перенесенные в далекую старину и чувствующие страшную неловкость из-за отсутствия самых привычных предметов обихода.

Ганс об этом не знал. Он продолжал увлеченно работать, отказываясь встречаться с кем-либо, кроме продюсера, и решая все вопросы по телефону. Он по-прежнему смотрел телевизионные передачи, и это позволяло ему проверять, не искажают ли там его идеи. Единственным наглядным знаком связей Ганса Мюллера с отнюдь не фантастическим миром коммерческого телевидения был стоящий в углу мастерской ящик маисовых хлопьев «Кранч», дар благодарного заказчика рекламы. Ганс честно проглотил одну ложку чудо-каши, после чего с облегчением вспомнил, что ему платят деньги не за то, чтобы он ел это варево…

В воскресенье поздно вечером Ганс Мюллер заканчивал образец нового гермошлема; вдруг он почувствовал, что в мастерской есть еще кто-то. Он медленно повернулся к двери. Она ведь была заперта, как они ухитрились открыть ее так бесшумно? Возле двери, глядя на него, неподвижно стояли двое. Ганс почувствовал, как сердце уходит в пятки, и поспешно мобилизовал все свое мужество. Хорошо еще, что здесь хранится только малая часть его денег. А может быть, это как раз плохо? Еще разъярятся…

— Кто вы? — спросил он. — Что вам здесь надо?

Один из вошедших направился к нему, второй остался стоять у двери, не сводя глаз с мастера. Оба были в новых пальто, низко надвинутые на лоб шляпы не позволяли разглядеть лиц. «Слишком хорошо одеты, — сказал себе Ганс, — чтобы быть заурядными грабителями».

— Не волнуйтесь, мистер Мюллер, — ответил первый незнакомец, легко читая его мысли. — Мы не бандиты, мы представители власти. Из контрразведки.

— Не понимаю.

Незнакомец сунул руку в спрятанный под пальто портфель и извлек пачку фотографий. Порывшись среди них, он вынул одну.

— Вы причинили нам немало хлопот, мистер Мюллер. Две недели мы разыскивали вас, ваши работодатели никак не хотели давать нам адрес. Прячут вас от конкурентов. Так или иначе, мы здесь и хотели бы задать вам несколько вопросов.

— Я не шпион! — возмущенно ответил Ганс, смекнув, о чем идет речь. — У вас нет никакого права! Я лояльный американский гражданин!

Гость игнорировал эту вспышку. Он показал Гансу фотографию.

— Узнаете?

— Да. Это интерьер космического корабля капитана Зиппа.

— Он придуман вами?

— Да.

Еще одна фотография.

— А это?

— Это марсианский город Палдар, вид с воздуха.

— Ваша собственная выдумка?

— Разумеется! — Гнев заставил Ганса забыть об осторожности.

— А это?

— Это протонное ружье. Разве плохо?

— Скажите, мистер Мюллер, все это ваши собственные идеи?

— Да, я не краду у других.

Первый незнакомец подошел к своему товарищу. Несколько минут они переговаривались так тихо, что Ганс ничего не мог разобрать. Наконец они как будто пришли к соглашению. Совещание кончилось прежде, чем Ганс сообразил, что не худо бы прибегнуть к помощи телефона.

— Очень жаль, — обратился к нему незнакомец, — но похоже, кто-то нарушил правила секретности. Возможно, это произошло чисто случайно, даже… э… неосознанно, но это не меняет дела. Мы обязаны провести дознание. Прошу следовать за нами.

Он сказал это так властно и строго, что Ганс покорно снял с вешалки пальто и стал одеваться. Полномочия гостя не вызывали у него никакого сомнения, он даже не попросил его предъявить документы.

Неприятно, конечно, но ему нечего бояться. Ганс вспомнил рассказ о писателе-фантасте, который еще в самом начале войны с поразительной точностью описал атомную бомбу. Когда ведется столько исследований, подобные инциденты неизбежны. Интересно, какой секрет он разгласил, сам того не ведая?

Уже в дверях он оглянулся и окинул взглядом мастерскую и следующих за ним незнакомцев.

— Это нелепая ошибка, — сказал Ганс Мюллер. — Если я и показал в программе что-то секретное, то это чистое совпадение. Я никогда не делал ничего такого, что могло бы вызвать недовольство ФБР.

И тут впервые прозвучал голос второго незнакомца; он говорил на каком-то странном английском языке, с необычным акцентом.

— Что такое ФБР? — спросил он.

Ганс не слышал вопроса: он смотрел во все глаза на стоящий во дворе космический корабль.

ЧЕЛОВЕК, КОТОРЫЙ ВСПАХАЛ МОРЕ

[2]

Приключения Гарри Парвиса обладают привкусом той безумной логики, которая делает их убедительными как раз за счет их невероятности. Вслушиваясь в очередной хитроумно скроенный рассказ, слушатель постепенно погружается в нечто вроде ошарашенного изумления. Несомненно, убеждает себя слушатель, ни у кого не хватило бы наглости такое выдумать, потому что подобные нелепости могут произойти лишь в реальной жизни, а не зародиться в голове рассказчика. И обезоруженный дар критического восприятия засыпает или как минимум начинает дремать, пока Дрю не вскрикивает: «Время, джентльмены! Пожалуйста!» — и не изгоняет нас в холодный и жестокий мир.

Рассмотрим для примера маловероятную цепочку событий, увлекшую Гарри в очередное приключение. Пожелай он все это выдумать, он, несомненно, существенно упростил бы рассказ. Ибо, с точки зрения истинного художника слова, нет ни малейшей необходимости начинать рассказ в Бостоне, чтобы повествовать о событиях в океане близ побережья Флориды…

Гарри проводит немало времени в Соединенных Штатах, и там у него ничуть не меньше друзей, чем здесь, в Англии. Иногда он приводит их в «Белый олень», и порой они уходят на своих двоих. Чаще, однако, они поддаются той иллюзии, что теплое пиво якобы безобиднее холодного. (Я несправедлив к Дрю: пиво у него не теплое. А если вы продолжаете на этом настаивать, то он, совершенно бесплатно, выдаст вам кусочек льда размером с почтовую марку.)

Очередная сага Гарри началась, как я уже упомянул, в Бостоне. Гарри гостил у процветающего юриста из Новой Англии, и как-то утром хозяин небрежно и чисто по-американски обронил:

— А не съездить ли нам во Флориду? Хочу немного позагорать.

— Прекрасно, — отозвался никогда не бывавший во Флориде Гарри. Тридцать минут спустя, к своему немалому удивлению, он уже сидел в салоне красного «ягуара», мчащегося с внушительной скоростью на юг.

Поездка сама по себе оказалась достойной отдельного рассказа. От Бостона до Майами ровно 2523 километра — и эту цифру, как сказал Гарри, он не забудет до могилы. Они пролетели это расстояние за тридцать часов, нередко под затихающие сзади сирены дорожных патрулей — отчаявшиеся полицейские попросту не могли за ними угнаться. Время от времени полиция меняла тактику, вынуждая их совершать фланговые маневры и ускользать от преследования по проселочным дорогам. Радио в «ягуаре» можно было настраивать на любые полицейские частоты, поэтому они заранее узнавали обо всех готовящихся засадах. Несколько раз они буквально в последний момент успевали пересечь границу очередного штата, и Гарри не мог не задуматься над тем, что подумали бы клиенты этого адвоката, если бы узнали о силе психологического отталкивания, заставляющей его, несомненно, удирать от них во весь дух. И еще Гарри гадал, увидит ли он что-либо во Флориде вообще, или они так и будут мчаться по шоссе номер один, пока не вылетят в океан в Ки-Уэсте.