Федор Сологуб - Том 7. Стихотворения

• Название: Том 7. Стихотворения
• Автор: Федор Сологуб
• Издательство: Интелвак
• Жанр: Поэзия
• Год: 2003
• ISBN: 5-93264-044-8, 5-93264-022-7

Седьмой (дополнительный) том Собрания сочинений Федора Кузьмича Сологуба (1863–1927) — это поэтическое наследие классика «Серебряного века». Впервые публикуются все стихотворения, вошедшие в четыре тома его прижизненного Собрания: «Лазурные горы», «Восхождения», «Змеиные очи» и «Жемчужные светила».

http://ruslit.traumlibrary.net

---

«Поклонюсь тебе я платой многою…»

Поклонюсь тебе я платой многою, —
Я хочу забвенья да веселия, —
Ты поди некошною дорогою,
Ты нарви мне ересного зелия.

Белый саван брошен над болотами,
Мёртвый месяц поднят над дубравою, —
Ты пройди заклятыми воротами,
Ты приди ко мне с шальной пошавою.

Страшен навий след, но в нём забвение,
Горек омег твой, но в нём веселие,
Мёртвых уст отрадно дуновение, —
Принеси ж мне, ведьма, злое зелие.

«Грустен иду по дороге пустынной…»

  Грустен иду по дороге пустынной
Вслед за вечернею тенью, угрюмой и длинной.

  Сумрачный город остался за мною
С чахлою жизнью его и с его суетою.

  Пусты просторы, томительно-жёстки.
Никнут ветвями во сне непробудном берёзки.

  Грустны вокруг меня сжатые нивы.
Чудится мне, что враждебно они молчаливы.

«Злой, золотой, беспощадно ликующий Змей…»

Злой, золотой, беспощадно ликующий Змей
В красном притине шипит в паутине лучей.

Вниз соскользнул и смеётся в шипящем уже.
Беленьким зайчиком чёрт пробежал по меже.

Злая крапива и сонные маки в цвету.
Кто-то, мне близкий, чёрту замыкает в черту.

Беленький, хитренький, прыгает чёрт за чертой
Тихо смеётся и шепчет: «Попался! Постой!»

«Проходит она торопливо…»

Проходит она торопливо
На шумных путях городских,
Лицо закрывая стыдливо
Повязкой от взоров людских:
Пожаром её опалило,
Вся кожа лица сожжена,
И только глаза защитила
Своими руками она.

В пожаре порочных желаний
Беспомощно дух мой горел,
И только усладу мечтаний
Спасти от огня я успел.
Я жизни свободной не знаю,
В душе моей — мрачные сны,
Я трепетно их укрываю
Под нежною тканью весны.

«Мечта души моей, полночная луна…»

Мечта души моей, полночная луна,
Скользишь ты в облаках, ясна и холодна.

Я душу для тебя свирельную настроил,
И войны шумные мечтами успокоил.

Но мне ты не внимай, спеши стезёй своей,
И радостных часов над морем не жалей.

Твоя минует ночь, поникнет лик усталый, —
Я море подыму грозою небывалой.

Забудет океан о медленной луне,
И сниться будет мне погибель в глубине,

И, полчище смертей наславши в злое море,
Я жизнью буйною утешусь на просторе.

«Я без цели, угрюм и один…»

Я без цели, угрюм и один,
Посреди облетелых куртин
И поблеклых деревьев иду
В бездыханном и жёлтом саду.

Облака надо мною скользят,
И к закату торопится день.
Безнадёжный и близкий закат,
Не твоя ли колышется тень

Над моею туманной душой?
В ней тяжёлой и горькой слезой
Упованье моё сметено,
В ней мечты облетели давно.

«Ветер тучи носит…»

  Ветер тучи носит,
  Носит вихри пыли.
  Сердце сказки просит,
  И не хочет были.

Сидеть за стеною, работником быть, —
О, ветер, — ты мог бы и стены разбить!

Ходить по дорогам из камней и плит, —
Он только тревожит, он только скользит!

И мёртвые видеть повсюду слова, —
Прекрасная сказка навеки мертва.

«Цветик белоснежный…»

  Цветик белоснежный
  У тропы тележной
Вырос в месте незнакомом.
Ты, мой друг, простился с домом,
  Ты ушёл далеча, —
  Суждена ль нам встреча?

  Цветик нежный, синий
  Над немой пустыней
Вырос в месте незнакомом.
Ты, мой друг, расстался с домом,
  От тебя хоть слово
  Я услышу ль снова?

«Птицы чёрные толпою…»

Птицы чёрные толпою
Вдруг собрались надо мною,
И в зловещей тишине
Неотвязчивый их причет
Надо мною гулко кичет.
Возвещая гибель мне.

Над душой моей нависли
Неотвязчивые мысли
О судьбе моей больной,
И надежды заслоняя,
Череда их роковая
Веет страхом и тоской.

«Там, за стеною, холодный туман от реки…»

Там, за стеною, холодный туман от реки.
Снова со мною острые ласки тоски.
Снова огонь сожигает
Усталую плоть, —
Пламень безумный, сверкая, играет,
Жалит, томит, угрожает, —
Как мне его побороть?
Сладок он, сладок мне, сладок, —
В нём я порочно полночно сгораю давно.
Тихое око бесстрастных лампадок,
Тихой молитвы внезапный припадок, —
Вам погасить мой огонь не дано.
Сладкий, безумный и жгучий,
Пламенный, радостный стыд,
Мститель нетленно-могучий
Горьких обид.
Плачет опять у порога
Бледная совесть — луна.
Ждёт не дождётся дорога, —
И увядает она,
Лилия бедная, бледная, вечно больная, —
Лилия ждёт не дождётся меня,
Светлого мая,
Огня.

«Окрест — дорог извилистая сеть…»

Окрест — дорог извилистая сеть.
Молчание — ответ взывающим,
О, долго ль будешь в небе ты висеть
Мечом, бессильно угрожающим?

Была пора, — с небес грозил дракон,
Он видел вдаль, и стрелы были живы,
Когда же он покинет небосклон,
Всходили вестники, земле не лживы.

Обвеяны познанием кудес,
Являлись людям звери мудрые.
За зельями врачующими в лес
Ходили ведьмы среброкудрые.

Но всё обман, — дракона в небе нет,
И ведьмы так же, как и мы, бессильны.
Земных судеб чужды пути планет, —
Пути земные медленны и пыльны.

Страшна дорог извилистая сеть,
Молчание — ответ взывающим,
О, долго ль с неба будешь ты висеть
Мечом, бессильно угрожающим?

«Обольщения лживых слов…»

Обольщения лживых слов
И обманчивых снов, —
Ваши прелести так сильны!
Утомителен летний зной.
На дороге лесной
Утешения тишины.

Позабудешься ты в тени, —
Отдохни и засни.
Старый сказочник не далёк.
Он с дремотою подойдёт.
Вещий лес оживёт, —
И таинственный огонёк.

Чего не было никогда,
Что пожрали года,
Что мечтается иногда, —
Снова молодо, снова здесь,
Станешь радостен весь,
В позабытую внидешь весь.

«От солнца льётся только колыханье…»

От солнца льётся только колыханье,
Небесных сил безжизненно дыханье,
Но отчего ж оно животворит?
Иль на земле источник нашей жизни,
И нет путей к заоблачной отчизне,
И не для нас небесный змий горит?

Не мёртвая, не скудная пустыня,
Своих судеб царица и богиня,
От праха ты стремишься к божеству, —
А я — одна из множества ступеней
Из царства сил в святую область теней,
Не тщетно жизнью призрачной живу.

И до конца пребуду терпеливым:
Что было прахом и страданьем лживым,
Что сквозь мои томления пройдёт, —
Во мне святыне вечной приобщится,
И в ликованьи нежно истончится,
Божественной природой оживёт.

«Мой ландыш белый вянет…»

Мой ландыш белый вянет,
Но его смерть не больная.
Его ничто не обманет,
Потому что он хочет не зная,

И чего хочет, то будет,
Чего не будет, не надо.
Ничто его не принудит,
И увяданье ему отрада.

Единая Воля повсюду,
И к чему мои размышленья?
Надо поверить чуду
Единого в мире хотенья.

«Иду в смятеньи чрезвычайном…»