Арина Ларина - Три мушкетерки

• Название: Три мушкетерки
• Автор: Арина Ларина
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-699-48240-5

Это только в кино свадьба лучшей подруги – огромное событие в жизни любой представительницы прекрасного пола. В жизни все иначе.

Подумаешь – свадьба! Чего мы там не видели!

Вот развод подруги – это да!

Ведь если подруга развелась, значит, можно начать устраивать ее судьбу. Ни одна женщина не потерпит, чтобы судьба подруги оставалась неустроенной.

Вика, Лена и Аня дружили со школы и о том, что такое женская дружба, знали не понаслышке. Поэтому как только у одной из них случались неприятности, подруги немедленно активизировались, чтобы причинить ей добро и нанести пользу.

---

Арина Ларина Три мушкетерки

Пролог

– Вика! Вик! Ну, пошли уже! – Лешка Пешеходов вихлялся тощим телом в сумерках школьного коридора. Судя по блатной хрипотце, предательски срывавшейся на петушиный дискант, Лешка в данный момент ощущал себя очень взрослым и крутым. Впрочем, как и все сегодняшние выпускники.

Первая ночь взрослой жизни. До свидания, школа…

– Вика, я долго ждать-то буду? – Пешеходов нагло сплюнул на пол и сразу воровато затер следы преступления ботинком. Резко перейти из опасливой зависимости от уборщицы тети Фаи к безграничной уверенности в собственной силе и правоте дано не каждому.

Виктория Цаплина нехотя спрыгнула с подоконника и под напряженными взглядами подруг прошествовала к Лешке. Пешеходов подобрался и горделиво выставил вперед тощую ногу с мосластым коленом, подрагивавшим под тонкой тканью брюк. Правый локоть он предусмотрительно отодвинул, вероятно, рассчитывая, что мадемуазель Цаплина зацепится за него, как покорная баржа, и поплывет рядышком, млея от его внимания.

– Слушай, Леша! – Виктория проигнорировала локоть, притормозив в метре от нахального ухажера и смерив его жалостливым взглядом колхозницы, размышляющей, пустить петуха на суп или на жаркое. – Вот пойду я с тобой, и дальше что? Что ты со мной делать-то будешь? Ты вообще в курсе, что с женщинами делают?

Пешеходов так далеко не загадывал. Он любил мыслить текущими категориями, не просчитывая варианты. Тем более что парни наперебой хвалились легкими победами, из чего следовало, что девушку надо лишь позвать, а дальше все получится само.

Цаплина разрешала носить свой портфель, принимала мелкие подарки и даже пару раз позволила целовать себя. Из этих незначительных фактов Леша сделал неправильные выводы. За что и поплатился.

– Ты… того… – набычился Пешеходов и покосился на Викиных закадычных подружек, напряженно вытянувших шеи и обратившихся в слух. Обе курицы настроили локаторы и уже смаковали подробности завтрашних сплетен. Лешка злобно шмыгнул и прокукарекал: – Не сомневайся, знаю я, что с женщинами делают!

– Молодец, – похвалила Цаплина. – Иди, пять.

Пешеходов машинально пискнул «спасибо» и даже чуть не ушел, но в спину ударило гаденькое хихиканье. Лешка тормознул, величественно обернулся, едва не вывихнув тощую шею, и презрительно процедил:

– Хорошо смеется тот, кто смеется последним. – И он откланялся, мерно постукивая по линолеуму каблуками новых ботинок. Следом за ним семенило тусклое пугливое эхо.

Если бы Пешеходова кто-нибудь спросил, на что он намекал своим драматическим пассажем, Леша вряд ли смог бы внятно объяснить. Ничего он в виду не имел, но получилось как-то зловеще и непонятно.

– Чего это он? – поежилась Лена, пожав полными плечами и поправив декольте, плавно переходившее в неприлично короткую юбку. – Каркнул и ушел, все настроение испортил.

Три закадычные подруги недоуменно и опасливо смотрели вслед Пешеходову, а тот, словно подгоняемый их неодобрительными взглядами, внезапно ускорил шаг и перешел на иноходь, скрывшись во тьме. Где-то далеко, в актовом зале, гремела дискотека, напивались уже бывшие одноклассники и назревали последние драки.

– Ну, мы ему тоже настроение-то подпортили, – справедливо заметила Аня Кочерыжкина, самая маленькая, непрезентабельная и рассудительная из троих.

Их тройка сложилась еще в первом классе. Одни дружат по интересам, другие сходятся из корыстных соображений, а этих совершенно разных девчонок объединило место проживания. Когда изо дня в день ходишь в школу и возвращаешься домой по одной и той же дорожке, поневоле начнешь общаться.

Главной в их трио была Вика Цаплина: рыжая, самоуверенная и умная. Она не была красивой, но вела себя так, что отсутствие модельных данных отходило на второй план. Виктория была эффектной. Во всяком случае, так говорила Ленка.

Ленка Ковальчук была вторым голосом в этом трио, второй скрипкой. В общем, не на главных, но и не на последних ролях. Ковальчук отличалась сочной дебелой красотой сельской девахи, неизвестно какими путями попавшей в каменные джунгли современного города. Особым умом Ленка не блистала, но и дурой не была, особенно по части жизненной смекалки.

Третьей в упряжке являлась Аня Кочерыжкина, удивительно и безнадежно соответствовавшая своей непрезентабельной фамилии – низкорослая, крепенькая и блеклая. Женственности в ней тоже было примерно столько же, сколько в кочерыжке. Зато Кочерыжкина была почти круглой отличницей и принципиальной девицей. Из таких получаются замечательные партийные фигуры – непримиримые и упертые. У них нет возможности растрачивать душевные и эмоциональные силы на всякие любовные переживания и терзания, поэтому сэкономленные резервы подобные барышни пускают на борьбу за правое дело. Кочерыжкина еще не нашла себя, но уже была близка к тому, чтобы прибиться к партии защитников бездомных животных. Останавливало лишь категорическое нежелание мамы и бабушки превращать квартиру в филиал живого уголка, заполненный брошенными кошками и собаками. Тем более что первая кошка, притащенная Анной со двора, разодрала не старый еще диван, поцарапала бабушку, а ночью орала так, что пришли соседи. Среди соседей оказалась и безутешная хозяйка утерянного животного, вместо благодарности обвинившая Кочерыжкиных в краже своего плешивого сокровища.

Троица дополняла друг друга, как пазлы из одного набора. Они столько лет изо дня в день находились вместе, что «завтра», надвигающееся словно асфальтовый каток без тормозов, казалось концом жизни.

Больше не придется ходить вместе в школу, сплетничать, строить планы. У всех уже все построено в соответствии с жизненными установками и выбранными приоритетами.

– Представляете, я на филфаке буду учиться, – без сожаления проводив взглядом Пешеходова, протянула Вика. – Там такая публика – ого-го.

– Ты поступи сначала, – ухмыльнулась Лена. – Туда конкурс, говорят, зашкаливает. Так тебя там и ждут.

– Да, конкурс дикий, – подтвердила Цаплина, тряхнув рыжим хвостом и небрежно-отточенным жестом откинув челку. Никакой озабоченности в ее голосе не прозвучало. И немудрено. Материальное положение семьи Цаплиных позволяло обойти любые конкурсы, не устраивая любимому чаду потрясений.

– С чего ты взяла, что уже вписалась в тамошнюю компанию? – ревниво наседала Лена. – Вот с чего? Это тут ты была прима-балерина, а там таких балерин со всего города набежит.

– Лен, а тебе-то какая разница? – Кочерыжкина выразительно вытаращила глаза и пошевелила бровями.

Брови у Анны росли белесыми кустиками, а глаза, даже будучи старательно вытаращенными, оставались маленькими и тусклыми. Косметику, которая могла бы отчасти заретушировать недоработки матушки-природы, Кочерыжкина не признавала категорически, утверждая, что от краски портится кожа, выпадают ресницы и появляются ранние морщины. Подруги тщетно пытались переубедить Кочерыжкину, от всей души по-женски намекая, что портить-то особо нечего. Анна парировала цитатами из бабушкиных афоризмов, мол, женщина ценна естеством. Впрямую обижать одноклассницу Лена и Вика не решались, а потому быстро отставали, многозначительно переглядываясь.

Ковальчук спрыгнула с подоконника, подтянула чулки, любовно осмотрев мощные ляжки, и назидательно ткнула в Вику пальцем:

– Цаплина, кончилась наша лафа. Во взрослой жизни все будет иначе. Твоя мама больше не в родительском комитете, поэтому рассчитывать придется только на себя.

– Я не пойму, – Виктория насупилась, – тебе завидно, что ли? Чего ты привязалась?

– Я по-дружески, – обиделась Ленка. – Кто-то же должен открыть тебе глаза.

– Девочки, давайте не будем ссориться. Пусть у нас все получится. Пусть все мечты сбудутся, – примирительно схватила подруг за руки Кочерыжкина.

Те, как по команде, уставились на нее.

– Слушай, Кочерыжкина, – с сочувствием поинтересовалась Вика, – а вот ты о чем мечтаешь? Ты вообще о чем-нибудь мечтаешь?

– Да. – Аня густо покраснела, в связи с чем была превратно понята Ленкой, радостно захохотавшей и начавшей ее тискать от избытка чувств.

– Ну-ка, ну-ка! – надрывалась Ковальчук, тряся бывшую одноклассницу, как яблоню в период сбора урожая. – Что это мы так алеем? Неужели мужчинка появился?

– Ты, Лена, дура, – спокойно и беззлобно вывернулась из пухлых Ленкиных рук Кочерыжкина. – У тебя мысли не в ту сторону намагничены.

– У меня мысли очень даже правильно намагничены, – возразила Ковальчук. – Женщина в первую очередь должна думать о личном счастье. А личное счастье женщины – личный мужчина. Или несколько личных мужчин. Эх, вот мне бы гарем из мужиков, но чтобы они все утром на работу уходили. А вечером с зарплатой и подарками возвращались. Вот, по идее, на Востоке так и есть. У мужика несколько жен, и все наперебой услужить пытаются. По аналогии, раз мы на Западе, должно быть наоборот: жена одна, а мужей несколько. И тоже должны пытаться услужить. И морду, между прочим, тряпочкой занавешивать, чтобы посторонние тетки на моих мужиков не зарились. Мое – это только мое. Эх, тиранка я, девчонки. И собственница!