Эмилий Миндлин - «Красин» во льдах

• Название: «Красин» во льдах
• Автор: Эмилий Миндлин
• Издательство: Издание: Миндлин Э. Л. «Красин» во льдах. — М.: Детгиз,
• Жанр: Путешествия и география
• Год: 1961

Аннотация издательства: В 1928 году итальянский дирижабль «Италия» под командованием Нобиле летел к Северному полюсу и потерпел аварию. Весь мир взволновала судьба исчезнувших во льдах Арктики аэронавтов. На розыски отправились экспедиции нескольких стран, в том числе и три советские экспедиции. Но только одной из них — спасательной экспедиции на ледоколе «Красин» удалось пройти в глубь Арктики, достигнуть места аварии дирижабля и спасти погибавших. В документальной повести «Красин» во льдах» описаны необыкновенные приключения красинцев во время поисков аэронавтов «Италии» и знаменитого норвежского путешественника Руала Амундсена, заплатившего своей жизнью за попытку разыскать Нобиле и его спутников. Читатель узнает о людях, найденных красинцами на плавающих в океане льдинах, о тайне смерти шведского ученого Мальмгрена, покинутого своими спутниками в ледяной пустыне, о подвиге советского летчика Чухновского и его товарищей, о встрече с полярным Робинзоном, о людях, обнаруженных красинцами на необитаемом арктическом острове Фойн, и о спасении «Красиным» немецкого океанского корабля «Монте-Сервантес». Книгу «Красин» во льдах» написал Эм. Миндлин — участник исторического похода ледокола «Красин». Книга иллюстрирована кадрами из фильма «Подвиг во льдах» и фотографиями участников экспедиции.

---

— Годится! — закричал Чухновский, подняв голову кверху и обращаясь к тем, кто стоял на мостике корабля.

Чухновцы влезли на борт. Боцман Кудзделько подскочил к штормтрапу, вытащил его наверх и сказал:

— Ну вот!

Эгги отдал приказ готовить машины. Красинцы, для которых давно уже день смешался с ночью, ходили подбодренные, с надеждой оглядывая самолет на помосте.

В восемь часов тридцать минут утра 6 июля ледокол вздрогнул, заворочал в ледяной массе винтами, из которых один был лишен лопасти, и тяжело стал надвигаться на лед. Мы покидали место нашей невольной почти трехдневной стоянки. За дни, которыми датируется эта стоянка, вместе со льдами «Красин» сдрейфовал к востоку на четыре мили.

Ледяная площадка, найденная Чухновским, находилась в полутора милях к востоку от места стоянки «Красина». Смехотворно малое расстояние — полторы мили! — мы проходили от восьми с половиной часов утра до пяти часов вечера. Лед из состояния обороны переходил в наступление и надвигался на борта ледокола. Лед и «Красин» набрасывались друг на друга, как два существа, ненавидящих одно другое. В пушечном грохоте невозможно было понять, что рушится — лед или «Красин». В ушах воздух раскалывался на части, и лопался ледяной покров под тяжестью десяти тысяч тонн красинской массы. Лед грыз стальную обшивку нашего ледокола. Он раздирал ее, бился в иллюминаторы. Зеленые и голубые глыбы выползали из-под бортов, как живые существа, подмятые другим, более сильным. Выползая, они набрасывались на красинские борта и стучали по ним. Глыбы сбивались под самым носом корабля в высокие горы, загромождая «Красину» путь, и тогда ледокол медленно отступал назад, чтобы пройти в стороне от только что родившейся ледяной горы.

Так длилось почти девять часов. Эти долгие часы потребовались ледоколу, чтобы пройти полторы мили во льдах!

К вечеру 6 июля мы стояли уже у ледяной площадки, которую Чухновский избрал для аэродрома. Место аэродрома штурман Петров определил: 80°47,2' северной широты и 23°8′ восточной долготы.

— Куда уйти от Кап-Платена! — горестно воскликнул доктор Средневский, глядя с правого борта на каменистые выступы ненавистного мыса.

Кап-Платен стал еще ближе и четче был виден. Мы находились милях в двенадцати к северо-востоку от него. Впереди траурной пирамидой с откушенной вершиной поднимался остров Карла Двенадцатого. Глыбы Семи Островов оставались на юге, отодвинулись к темной полоске берега Северо-Восточной Земли.

А впереди, еще дальше острова Карла Двенадцатого, в самой глубине горизонта дымной крошечной тучкой всплывал в ледяной пустыне маленький остров Брок.

Мы знали, что по ту сторону острова Брока и дальше него на восток в океане плавает льдина с шестью людьми — группа Лундборга. И мы и они видели одновременно один и тот же маленький каменистый остров, но мы не видели друг друга.

Дымная тучка на горизонте дразнила и волновала всех. Цель была слишком близка и вместе с тем недосягаемо далека.

Джудичи впивался в маленький Брок взором, который он пропускал одновременно через две пары очков и бинокль.

— Там! — говорил он по-немецки и по-итальянски, обращаясь к стоявшим рядом.

Там были земляки Джудичи, которых искал весь мир.

Боцман Кудзделько, кликнув помощников, принялся «обручать» льдину с «Красиным».

Пять-шесть человек с заступами в руках возились на льдине. Заступами они пробивали во льду большие лунки. Кудзделько разматывал длиннейшие цепи. Цепь спускали сначала с носа, затем с кормы. На концах каждой цепи был крючкообразный якорь. Одну сторону якоря опускали в лунку, как бы поддевая на крючок льдину, а другая сторона высовывалась наружу. Затем цепь подтягивали, и «Красин» накрепко соединялся с ледяной площадкой.

— А мы тебя свя-ажем, свя-ажем! А мы тебя свя-ажем, свя-ажем! — приговаривал боцман Кудзделько, опуская крюк якоря в лунку, выдолбленную во льду.

Был он, боцман Кудзделько, небольшим и всерьез сделанным человеком. И совсем не казалось удивительным, что маленький такой человек смеет говорить страшные слова ледяному полю арктического океана, смеет шутя «обручать» с ледяным полем такой огромный корабль!

Кудзделько накрепко привязал «Красина» к льдине. И вместе с льдиной нас незаметно несло сначала куда-то к северу, затем обратно на юг, к юго-западу и опять к северу. Березкин, производя измерения глубин, удивлялся тому, как быстро менялись глубины. Сначала глубина достигала двухсот семидесяти метров, а через час батометр показал двести сорок два метра. Березкин всерьез уверял, что нас бросает взад и вперед. И никому не верилось, что это действительно так. Все вокруг было недвижно, мертво и утомительно однообразно. Но батометр не лгал. «Красин», «обручившись» с ледяным полем, отказался от волевых движений.

Спуск самолета был назначен на утро 7-го числа. Но, прежде чем наступило утро, прежде чем самолет «ЮГ-1» покинул насиженное гнездо на спардеке нашего ледокола, красинцы узнали, что шведский летчик Шиберг достиг льдины и удачно снял с нее Лундборга.

Удачно ли? Для чести шведского летчика это было едва ли удачно. Ведь на льдине были раненые. Они нуждались в помощи в первую очередь. Между тем офицер Лундборг был невредим. Пристало ли здоровому офицеру спасаться прежде, чем спасут раненых?

Все это казалось странным. Еще более странно прозвучало заявление самого Лундборга представителям печати, когда он, спасенный, был доставлен на родину. Лундборг не постеснялся публично признаться, что целью его полета на льдину Нобиле было прежде всего «вырвать добычу из-под носа у большевиков»! Не гуманную цель спасения людей преследовал этот летчик — он лишь стремился не допустить, чтобы советские люди помогли другим!

По мере развертывания событий все яснее становилось, что нездоровое соперничество, погоня за сенсацией, даже авантюризм отравляют дух некоторых зарубежных экспедиций.

Разлад между зарубежными экспедициями заставил финскую экспедицию вообще уйти со Шпицбергена и прекратить поиски итальянцев. Частная американская экспедиция, пригласившая норвежских летчиков, должна была лететь по телеграфным указаниям какого-то модного «предсказателя» из Нью-Йорка. Оказалось, что американские организаторы этой экспедиции не нашли ничего более остроумного, как в целях сенсации нанять шарлатана «предсказателя» специально для обслуживания экспедиции! К чести норвежцев надо сказать, что они отвергли услуги нью-йоркского шарлатана и отказались лететь по его указаниям.

Не благородное соревнование, а ничем не прикрытое откровенное соперничество существовало между многими иностранными летчиками, принимавшими участие в розысках. Лундборг, пожалуй, был откровеннее всех, когда называл спасение человека не более не менее как «добычей».

Мы недоумевали, когда до нас доходили вести об авантюризме в таком гуманном деле, как поиски и спасение погибающих.

Но, конечно, этот авантюризм был свойствен не всем зарубежным летчикам. Среди летчиков восемнадцати иностранных самолетов, принимавших участие в поисках итальянцев, заслужили всеобщее уважение своим подлинным мужеством итальянские летчики Маддалена и Крозио и шведские летчики, которые не рассматривали поиски погибающих как «охоту за добычей».

Итак, Лундборг спасен. В бывшей группе Нобиле и бывшей группе Лундборга уже не шесть человек, а пять. Отныне, как сообщило итальянское радио, она называлась группой Вильери — по имени старшего в этой группе лейтенанта Альфредо Вильери.

Ни шведские летчики, ни летчики других стран более не пытались совершить посадку на льдину группы Вильери.

Все надежды только на «Красина».

Красинцы выходили на палубу, собирались на носу ледокола, глядели в бинокль на дымную тучку у самого горизонта. Тучка эта была островом Броком. По ту сторону Брока жили люди, на льдине, до которой — кто знает! — добраться ли нашему «Красину». С какой досадой мы смотрели на лед, окруживший сплошной бело-голубой массой корабль!

— Ледус проклятус! — латинизировал выражение своих чувств фельдшер Анатолий Иванович.

— Проклятый! — ворчал, пренебрегая латынью, водолаз Желудев.

А туман, словно намеренно зля людей, разжижался все больше и больше, и все четче выступала на линии горизонта дымная тучка острова Брока.

На борту ледокола уже приступили к сооружению бревенчатого помоста для спуска трехмоторного «Юнкерса».

Да, «Юнкерса», самолета немецкого производства! Сейчас, когда пишутся эти воспоминания, невозможно представить себе советскую экспедицию, которая пользовалась бы иностранными самолетами. Но в год красинского похода еще не существовало советского самолетостроения.

А «Юнкерс» красинской экспедиции вообще не был ни разу облетан. Он был погружен на ледокол непосредственно из заводских ящиков. Мало того — ни Чухновскому, ни одному из его товарищей по летной группе не приходилось летать на самолетах типа «Юнкерс». Нашим летчикам предстояло впервые подняться с дрейфующей льдины на еще не испытанном в воздухе самолете!