Ребекка Уинтерз - Перст судьбы

• Название: Перст судьбы
• Автор: Ребекка Уинтерз
• Издательство: Издательство «Радуга»
• Жанр: Короткие любовные романы
• Год: 1996
• ISBN: 5-05-004436-7

Что может связывать скромную Андреа Мейерс, пастора в приходе небольшого городка, и заключенного Лукаса Гастингса, в прошлом совладельца крупной и процветающей фирмы? Вроде бы ничего, кроме того, что Андреа в роли присяжного заседателя присоединила свой голос к голосам, осудившим этого молодого красавца... Но почему она не может забыть его последний вэгляд, почему ее сердце отказывается относиться к нему как к отпетому негодяю? И что ждет ее впереди? Ведь их встреча — как перст судьбы...

---

Изнутри дом был устроен по классическим канонам, но всюду были разбросаны яркие пятна картин и вытканных вручную ковров. Темная мебель, украшенная ручной резьбой, напоминала о прекрасных традициях испанского и индейского искусства, еще живых на юго-западе США. Это жилье было бы идеальным для большой семьи: просторное, оно в то же время дышало теплом и уютом. Едва войдя в дом, Андреа получила новое представление о Лукасе, о его происхождении. Какой жуткой, видимо, казалась ему тюремная камера после этого великолепия, подумала она и вздрогнула. Обняв за плечи, Лукас привел ее в очаровательную кухню с камином, отделанным белой керамической плиткой.

— Нальешь мне выпивку? — спросил он. — Я держу виски в шкафчике над раковиной.

— Думаю, я с этим справлюсь.

— Хорошо. — Он снял с нее куртку, потом жестом фокусника выкрал ключи от машины из ее кармана и позвенел ими у нее перед глазами: — Беру их с собой, чтобы ты не ускользнула, пока я буду мыться. Я быстро.

Ненужная уловка, подумала она, я и так не уйду.

Он действительно вышел из ванной минут через десять, шлепая босыми ногами, одетый в темно-коричневый бархатный халат, не скрывающий мускулистых ног и похожий по цвету на его мокрые волосы.

Лукас присел к столику для завтраков, проглотил виски и откинулся на спинку стула, глубоко вздохнув от удовольствия. Посмеиваясь, Андреа стояла рядом, держа на подносе бутерброд по-турецки, а к нему — помидоры и салат-латук. Он проглотил все это в один момент.

Андреа поняла, что самое большое наслаждение — это смотреть, как насыщается голодный человек. Собственно говоря, ей нравилось разглядывать в нем все — от ушей изящной формы до ухоженных ногтей. Наверно, ей просто нравилось быть с ним рядом — только и всего.

— Люк, я долго терпела и ничего не спрашивала. Может, расскажете мне, что все-таки случилось? — Она подала еще один бутерброд.

Он начал говорить, не забывая жевать:

— Вчера вечером мне нужно было срочно лететь в Байард, чтобы отвезти плазму крови в больницу. Я отвез, переночевал в мотеле и сегодня в шесть утра взял старт в аэропорту Грант-Каунти при плотной облачности. На полпути к Альбукерке меня встретил страшный ветер. Есть такой ветер, называется «стригун» — слыхала?

Она кивнула, ожидая продолжения.

— Короче говоря, мне пришлось сделать вынужденную посадку на какой-то поляне, на самом краю Национального парка Сибола. Пока я садился, правый мотор зачах, а радио сдохло.

— Боже мой! — Андреа почувствовала, что кровь стынет у нее в жилах.

Он откусил еще от одного бутерброда.

— Ничего страшного. Однако мне пришлось совершить прогулочку в двадцать миль при почти нулевой температуре, чтобы добраться до ближайшего городка, Магдалена, — это было довольно интересно. Особенно если учесть, что предыдущим вечером я не ужинал, а утром не успел ничего проглотить.

Андреа непроизвольно зажмурилась. Я могла его потерять.

— Как же вы добрались до Альбукерке?

— На автобусе.

— Вы шутите? Неужели никто не вылетел за вами на самолете?

Он покачал головой:

— Нет. Был слишком сильный ветер. Кроме того, в Магдалене, куда я добрался, все телефонные провода были сорваны.

— Да это же чудо, что вы живы! — воскликнула Андреа. — А как же ваш бедный самолет...

Он по-доброму засмеялся.

— Не волнуйся, я летал на самолете компании, а он застрахован. Страховка покроет весь ремонт. Мой «Бичкрафт» — прогулочная машина.

— А-а. — Она почувствовала себя страшной дурой. Но ведь в его жизни столько всего, незнакомого ей.

— А ваш босс, оценит он, что вы рискуете жизнью, выполняя его задания?

— Какой босс?

— Мистер Рейнольдс, или кто там у вас. Владелец компании, который вас нанял.

Он засмеялся, вернее — захохотал от всей души. Она снова увидела во всей красе его белозубый рот и поняла, как неиссякаема его любовь к жизни. Удовольствие от созерцания этого человека было так велико, что отдавалось в ее сердце почти болью.

— Что тут смешного? Я не понимаю.

— Дорогая, если бы на суде вы внимательно прослушали список того, что у меня осталось, вы бы заметили там фирму «Авиаперевозки Рейнольдса». Одну из тех, которыми я владею.

Эта новость настолько ошеломила ее, что она проглотила свое виски одним обжигающим глотком. Что правда, то правда — в первые два часа судебного заседания она не очень-то слушала обвинение: сам подсудимый настолько завладел ее вниманием, что ей пришлось заставить себя сосредоточиться.

— Кейси сказал совершенно определенно, что неделю назад вас наняли пилотом.

— Ну, скажем так: я сам себя нанял, потому что эту работу я люблю больше всего.

— Я думала, что недвижимость и акции — ваше самое любимое дело.

— Так оно и было в течение многих лет. — Его взгляд стал жестким. — Но тюрьма помогла мне взглянуть на это дело иначе. Пока я в ней находился, я стал презирать оголтелое стремление к наживе, царящее на Уолл-стрите, да и у нас тоже.

Ну что ж, подумала Андреа, после того как его осудили за мифическое мошенничество, нет ничего удивительного в этом выводе. Сейчас важно другое: после мучений, которые он перенес сегодня, ему нужен хороший, крепкий сон. Он должен спать несколько часов, чтобы разгладились наконец эти морщины у глаз.

Он выпил, сколько хотел, и съел все до крошки. Когда она снова заглянула ему в глаза, то увидела в них лукавство вместо прежней жесткости. Значит, я могу уйти, подумала Андреа.

— Чего еще пожелает Ваше высочество, прежде чем отправится почивать? — спросила она шутливо.

— Я вкусил хлеба и испил вина, — сказал он торжественно, — а теперь я возжелал ТЕБЯ. — В одно мгновенье он схватил ее за руку и усадил себе на колени, она успела только пискнуть от неожиданности. Обняв девушку за талию, он крепко прижал ее к груди.

Побуду с ним еще минутку, подумала Андреа. Она зарылась носом в его шею, вдыхая запах свежевыбритой кожи и пробуя эту кожу на вкус.

— Благодарение Богу, ты жив, — сказала она, не понимая, что произносит это вслух.

— Благодарна ли ты Богу настолько, чтобы спать со мной? — Этот прямой, без обиняков вопрос вернул ее к действительности; она попыталась соскользнуть с колен, но его руки зажали ее, как тиски. — Спала ли ты с мужчиной? — продолжал он. — Была ли влюблена?

Андреа онемела от этой манеры спрашивать, как на допросе, хотя могла бы к ней и привыкнуть.

— Да.

— Что именно «да»? — Губы его сжались напряженно.

Играя его волосами, прикрывающими шею, Андреа начала неторопливо рассказывать:

— Я не была с мужчиной в постели, если ты именно об этом спрашиваешь. Но я влюбилась в Марка еще на первом курсе колледжа. У него была мать-инвалид, она нуждалась в уходе, им нужна была живущая в доме экономка. Слава Богу, мне было уже восемнадцать лет и меня не могли отдать очередным «родителям». Марк дал объявление в газету, и я взялась за эту работу, потому что она давала мне кусок хлеба и крышу над головой. Кроме того, вечерами я была свободна и могла ходить в школу.

— Ты не упомянула Марка среди этих соблазнов, — холодно вставил он.

— Я не воспринимала его в таком... романтическом плане; я видела в нем человека добрейшей души — во всяком случае, поначалу. Мне так нравилась моя независимость, что я ни о чем другом не думала. И только когда его мать умерла, мне пришлось об этом задуматься.

— Почему же ты не замужем сейчас? — снова он вопрошал суровым тоном.

— Мы как раз ехали в машине в церковь, чтобы договориться о дне венчания, когда какой-то трейлер вырулил на середину и стремглав понесся на нас. Марк умер на месте, а я пролежала в больнице почти год. Я была парализована.

— Боже милостивый, — прошептал Лукас.

— Это были не лучшие дни в моей жизни, — голос ее дрожал. — Я проклинала Бога и думала, что, видимо, я тоже проклята им, если мне так не везет — ни в чем.

— Ты хочешь сказать, что были парализованы ноги?

— Было парализовано все, от самой шеи и до пяток.

Крепкое слово сорвалось с его губ, он стиснул ее руку.

— Но как же... ты выздоровела?

— Сначала врачи думали, что у меня поврежден позвоночник, но, делая один анализ за другим, поняли, что он цел. Мне мешало то, что специалисты называют «неодолимой жаждой смерти». Она-то и мешала мне двигаться.

После долгого молчания он спросил:

— Что же вернуло тебя к жизни? Церковь и твоя вера в Бога?

— Думаю, что да, в конечном итоге. Вера была мне до этого неведома, потому что ни в одной из семей, где я воспитывалась, не ходили в церковь. Потом Марк взял меня с собой, я пошла просто для того, чтобы сделать ему приятное. И он, и его мать были очень религиозны.

Андреа вдруг подумала, как просто и легко она рассказывает все это, раскрывает ему душу. Никогда бы не поверила, что это возможно после того свидания в тюрьме.