Всеволод Болдырев - Болдырев Всеволод

• Название: Болдырев Всеволод
• Автор: Всеволод Болдырев
• Жанр: Фэнтези

Н — закрытый город. Н — город в котором властвуют другие законы, но в котором живут самые обыкновенные люди. Город в котором случаются странные и порой пугающие вещи… Городское фэнтези. Книга дописана.

---

Сделав три быстрых скачка, я едва не налетел на невесть откуда взявшегося уродца. Маленький, сухой как тростинка, весь заросший густой рыжей шерстью. Глаза, что твои блюдца… Костлявый кулак больно ткнул меня в живот, я навзничь рухнул на почерневший асфальт, сабля выскользнула из пальцев. Повезло, что, когда начал заваливаться назад, мой факел совершенно случайно упал на ногу монстру. Тот мерзко завизжал, дернулся в сторону. Мне удалось быстро подскочить, схватить саблю и сделать кривой, но вполне результативный выпад. Плоть негромко треснула под серебряным лезвием, лупоглазое чудовище ярко вспыхнуло и в мгновение ока превратилось в обугленный скелет. Десятки белокожих тварей, подступивших было ко мне, в ужасе отпрянули. Кончиком сабли я успел достать одного демона. Но, вместо того чтобы превратиться в живой факел, существо ухватилось за рассеченную ладонь и раскрыло рот в безмолвном крике. Видимо, это создание издавало какие-то неслышимые моему уху вопли, так как многие из чудищ, едва не окруживших меня, спешно закрывали ладонями уши.

Воспользовавшись заминкой, рванул к границе теневого купола. Следом увязалось несколько бледнокожих. Правда, двигались они неуклюже, и мне удалось прилично оторваться, несмотря на то, что рюкзак неимоверно мешал, а бежать с клинком в одной и почти погасшим факелом в другой руке было крайне неудобно!

Когда в душе уже забрезжила надежда на спасение, краем глаза заметил, как наперерез несется костлявое, заросшее густой шерстью существо. До границы света и тьмы оставалось всего шагов десять, но я катастрофически не успевал. То создание, что надвигалось слева, бежало намного резвее тех, которых оставил за спиной. В голове пронеслось испуганное:

«Если ему удастся сбить меня с ног!..»

Громко вскрикнув, сбросил рюкзак и расстегнул молнию. Сорвав с бутылки очистителя крышку, быстро разлил жидкость вокруг себя и, рухнув на колени, чиркнул зажигалкой. Пальцы обожгло, перед глазами коротко пыхнуло. Меня охватил круг яркого, уничтожающего тьму пламени.

Глазастая тварь влетела в огонь, так и не успев как следует затормозить. Худощавое чудовище охватил огонь. Оно негромко взвыло, захлюпало, неистово хлестало себя по ногам, безуспешно пытаясь сбить пламя.

Не дожидаясь, пока эта тварь очухается и бросится на меня, осторожно ткнул ей в спину острием сабли. Оно взревело еще громче, вывалилось из круга.

Тяжело дыша, я уселся прямо на асфальт. За огненной завесой сновали страшные тени, то и дело пробивался едва различимый рокот, хрипы. Видимо, они действительно боялись живого огня и не могли переступить через круг… Прикрыв глаза, лег на бок и боязливо поджал ноги — дабы никто не цапнул из темноты.

До предполагаемой границы осталось не так уж далеко, и если как следует разбежаться и прыгнуть…

* * *

Я вылетел из царства мрака подобно прыгуну в песок, вспахав задницей метра два добротного асфальта. Сабля отлетела в сторону, факел вообще остался в том жутком месте. Рюкзак напоследок дал по зубам одной из пряжек, и я остался лежать на горячей земле, жадно вдыхая раскаленный воздух. Было больно, обидно, но на душе все равно пели райские птицы.

«Все-таки прошел! Пусть и выехал на собственном заду, но зато живой! Еще и двух тварей темных укокошил. Можно, можно с ними биться. Наши предки захватчиков били, и мы этим уродам наваляем! Надо только знать как…»

Слопав банку тушенки, — она как раз хорошо разогрелась! — немного передохнул и двинулся дальше. Часы показывали половину пятого, время убегало как песок сквозь пальцы, нужно было спешить.

Вот пронеслись мимо знакомые белые стены супермаркета — я обогнул его с другой стороны, чтобы избежать встречи с тварью живущей внутри; следом потянулись ряды лотков. Ступив на дорогу, позволил себе довольно улыбнуться — до убежища оставалось метров двести… Внезапно у меня перед глазами пронеслось какое-то перо.

Встряхнул головой. Еще одно пролетело, едва задев щеку. Взглянув на небо, я от удивления раскрыл рот, да так и остался стоять. С мигом почерневшего свода на землю падал самый настоящий пепел; не такой, который накрывает города вблизи пробудившихся вулканов, а очень похожий на тот, что остается от сгоревшего картона. Он падал отвесно, словно высоко в небесах не было даже самого маленького ветерка. Серые, почти невесомые кусочки ложились на горячий асфальт рыхлым ковром.

— Что же это? — прохрипел, еле шевеля губами. — Неужели Конец Света? Армагеддон, мать его…

Как завороженный я шел вперед. Пепел падал редко, но все равно это зрелище было настолько нереальным и чудовищным, что всю мою волю к борьбе мигом растоптало, размазало по этому горячему асфальту. Я едва саблю не выбросил от отчаяния!

Даже вид появившейся из ниоткуда площадки с брошенной армейской техникой не привел меня в чувство. Я так же тупо плелся к толстой двери, ведшей в убежище.

— Стой! Кто идет? — в этот мир меня втащил хриплый голос, вырвавшийся из динамика над дверью.

— Ваш спаситель. Которому благодушно пообещали прострелить ногу и вышвырнуть из убежища.

— Как звали тех четверых, что пошли с тобой? — вновь прорезалось из динамика.

— Нас всего было четверо, включая меня, — оставалось только улыбаться наивной хитрости вояки. — Хромов, Карпов, Алексеев. Шли мы в центр управления под водохранилищем, активировали систему жизнеобеспечения в городе. Они остались, я пошел назад.

Щелкнули замки, дверь со скрипом отворилась.

Теперь в убежище было прохладно. Из вентиляции дул приятный очищенный воздух, свет горел ровно. Люди выглядели повеселевшими: вода вновь текла из кранов, армейцы открыли четыре душевые кабинки, возле которых стояли вереницы жаждущих омовения. Счастливые горожане уминали еду из пайков, пили холодную воду из кружек, многие мужчины толпились в курилках, наполняя воздух и свои лёгкие терпким табачным дымом — вытяжки вновь исправно трудились.

Сопровождающие — два незнакомых мне солдата — в трех словах описали сложившуюся ситуацию. Оказывается, люди укрылись только в трех убежищах из пяти, — остальные бомбоубежища почему-то пустовали. Полковник — в городе он оказался самым старшим из офицеров — приказал провести своим подчиненным срочную перепись выживших, дабы хоть немного оценить масштаб катастрофы. Кто-то из уцелевших заверял военных, что еще в одном бункере, на западной окраине, тоже собирались люди. Туда даже отправилось несколько армейских джипов, когда началась всеобщая кутерьма! Но сигналов оттуда не поступало, и на связь никто не выходил. И это волновало полковника сейчас больше всего.

Мы прошли сквозь знакомую вереницу комнат, в спальне меня уже поджидал майор Стальский. Он противно лыбился и выглядел до неприличия бодрым. Я представил свою измученную рожу и скривился:

— Как дела, майор?

— У нас все отлично! Чувствуешь, этот прекрасный мелодичный свист из вытяжек? — рассмеялся он. — Ты-то сам как? Сумели все-таки пробраться в штаб, да? А чего это за дрянь у тебя в руках?

Я удивленно опустил взор вниз. Мои пальцы по-прежнему цепко сжимали эфес сабли. Кулак разжался, громко загремел упавший металл. Солдаты непонимающе смотрели на меня.

— Дайте вначале отдохнуть, сходить в душ, пожрать чего-нибудь путевого, и я тогда все вам объясню. Но только не сейчас. Завтра утром… или вечером…

Глава десятая: «Эксперты»

С кровати вставать не хотелось. И хоть я проснулся минут сорок назад, но так и не удосужился оторвать голову от комковатой подушки. После горячего душа, сытного завтрака и восьмичасового сна на меня подло обрушились последствия маленькой трехдневной одиссеи.

Болела каждая жила, каждая косточка. Мышцы горели огнем, натруженные ноги мерзко ныли. О тех нервных клетках, — которые, кстати, не восстанавливаются! — что потерял во время блужданий, даже говорить неохота.

Я протянул руку и взял с тумбочки банку энергетика, любезно выданную мне прошлым вечером майором. Напиток, донельзя насыщенный кофеином и еще бог весть какой гадостью, вдохнул в меня жизнь, и я нашел в себе силы сесть. В комнате помимо меня храпело трое солдат; возле кроватей — автоматы, на тумбочках в страшном беспорядке лежали пустые автоматные рожки, на спинках стульев заботливо развешаны разгрузки и прочие армейские примочки. Возле нескольких кроватей стояли алюминиевые кружки, рядом валялись использованные чайные пакетики.

Встав с лежанки, я напялил неправдоподобно быстро износившиеся кроссовки. В животе снова ощущалась пустота; хотелось есть, пить, и снова есть. Говорить с полковником не хотелось.

Вяло переставляя ноги, направился к так называемому штабу. В уже знакомой комнате было пусто, лишь на столе аккуратной стопкой лежали какие-то бумаги, а рядом несколько ручек и карандаш со сломанным грифелем. Чуть в стороне, под лампой, стояла большая эмалированная кружка, под самый ободок наполненная чаем, а в пепельнице сиротливо топорщилась едва прикуренная сигарета. Из всего этого становилось понятно, что комнату покинули в спешном порядке.