Павел Берков - История советского библиофильства

• Название: История советского библиофильства
• Автор: Павел Берков
• Издательство: Книга
• Жанр: Культурология
• Год: 1971

Берков Павел Наумович был профессором литературоведения, членом-корреспондентом Академии наук СССР и очень знающим библиофилом. «История» — третья книга, к сожалению, посмертная. В ней собраны сведения о том, как при Советской власти поднималось массовое «любительское» книголюбие, как решались проблемы первых лет нового государства, как жил книжный мир во время ВОВ и после неё. Пожалуй, и рассказ о советском библиофильстве, и справочник гос. организаций, обществ и людей.

Тираж всего 11000 экз., что по советским меркам 1971 года смешно.

© afelix.

---

К сожалению, в распоряжении исследователя очень мало материалов для создания пусть только предварительного, эскизного очерка истории книжно-антикварной торговли советского периода, подобного хотя бы упомянутой статье П. П. Шибанова «Антикварная книжная торговля в России». Сам П. П. Шибанов, крупнейший и культурнейший из русских антикваров, к большому нашему огорчению, не оставил работ по истории советской антикварной торговли, а из других книжников только ленинградцы Ф. Г. Шилов и П. Н. Мартынов написали работы, хотя и очень ценные, но построенные на местном, ленинградском материале. Таким образом, наше изложение истории книжной антикварной торговли в 20-е годы поневоле будет неполным.

Печатных сведений о торговле букинистической и антикварной книгой в Москве в 20-е годы почти не сохранилось, — по крайней мере, нам они неизвестны. В лучшем случае адресные книги издательств и книжных магазинов, выходившие в 1924–1928 гг., дают возможность установить количество, специфику и адреса московских букинистических и антикварных магазинов, но никаких характеристик их владельцев и описаний этих частных предприятий ни там, ни в других местах мы не нашли. Нет указаний на такие источники ни в тщательной библиографической работе Н. Орлова «Указатель русской литературы о книжной торговле», ни в замечательном «Словарном указателе по книговедению» А. В. Мезьер. Не нашли мы каталогов ни одного из московских антиквариатов и букинистических магазинов. По-видимому, их и не было. Даже собственная память не может нам помочь, так как в 20-е годы нам редко приходилось бывать в Москве, и мы помним только, что лучшие магазины, в которых можно было приобрести такие редкости, как «Библиографию русской периодической печати» Н. М. Лисовского и «Опыт краткой истории русской литературы» Н. И. Греча (1822), находились, как и до революции, на Моховой, против университета.

Это отсутствие материалов о московской книжной торговле в 20-е годы лишает нас возможности осветить данный вопрос в нужном виде и объеме. Мы думаем все же, что имеющиеся в нашем распоряжении более подробные сведения об антикварной и букинистической торговле в интересующий нас период в Ленинграде смогут в известной мере служить материалом для представления о том, как развивалась такая торговля в Москве. Мы видели, что в период военного коммунизма библиофильская жизнь Москвы и Петрограда мало чем отличалась. Надо полагать, что в целом книжная торговля Москвы в 20-е годы также едва ли отличалась от Ленинградской, и если и были отличия, то они не имели значительного характера. В Москве в начале 20-х годов букинисты были повсюду но, как вспоминал В. Г. Лидин, «в виде развалов где-нибудь в воротах (так, в Столешниковом переулке торговал известный букинист Михаил Иванович Пузырев, а на Большой Никитской, ныне улице Герцена, Матвей Иванович Шишков на тележке)». «Главная же их цитадель, — писал сотрудник „Вечерней Москвы“ М. Андр. в конце 1926 г., — Китайгородская стена, где густо осели они со своими палатками и книжным развалом. Здесь всего богаче выбор, и сюда прежде всего устремляются любители. Но есть они на Трубе и на Арбате. Рассыпались по городу под воротами — или у стены на полочке. Самый серьезный и богатый букинист — это, конечно, палаточник» (3).

Около того же времени литературовед и библиофил Н. С. Ашукин, хорошо знавший тогдашние источники для пополнения коллекций любителей, с полным основанием утверждал: «Теперь книжные редкости можно найти только в магазине антиквара, который знает настоящие цены. Рассказы о том, как в былые годы на Сухаревке или на Толкучке покупались за бесценок библиографические редкости, отходят в область преданий. На Книжном торгу у Китайгородской стены — просто старые и новые книги, а на „развале“ — книжный хлам. Любитель и здесь сумеет выудить редкость, но ведь вкусы у любителей разные. Один старичок-букинист убежденно говорил мне: — Нет такой книги, которую кто-нибудь да когда-нибудь не купит!..

Всякая книга находит своего покупателя…» (9).

В известном смысле Н. С. Ашукин прав: то, что называется у библиофилов и антикваров книжной редкостью, на развалах и в палатках попадалось только в исключительных случаях, потому что обычно приказчики солидных антиквариатов заранее просматривали у букинистов «товар» и отбирали все то, на что был спрос в тот или иной момент. Но каждая эпоха прибавляет к традиционному списку редкостей новые библиофильские дезидераты. Поэтому-то «в былые годы» на Сухаревке или на Толкучке и находили библиофилы редкости, так как тогда в цене были рукописные и старопечатные славяно-русские книги и, на худой конец, книги петровского времени. Сведения же о новых редкостях в 20-е годы не сразу становились общеизвестны, в частности букинистам старого покроя, для которых высшим авторитетом оставались «Русские книжные редкости» Геннади или «Книжные редкости» Н. Б. (Н. Березина). Поэтому на развалах, в подворотнях и на тележках «кто-нибудь да когда-нибудь» редкости по своему вкусу все же находил.

Антикварная и букинистическая торговля Петрограда (с 1924 г. Ленинграда) в 20-е годы была сосредоточена в двух основных пунктах: на Литейном просп. с давних пор существовали солидные антиквариаты, часть которых в период новой экономической политики возобновила свою деятельность, а затем постепенно появились и новые магазины; мелкие же лавки и лавчонки были в большом числе открыты в 1922–1923 гг. в Александровском рынке (перестроенном в 30-е годы). Конечно, и в других местах находились букинистические магазины, — на Невском просп. и Садовой, на Среднем просп. и 7-й линии Васильевского острова, на Большом просп. Петроградской стороны и т. д., но большой роли они не играли. Главными резервуарами библиофильских пополнений были в эти годы именно Литейный и Александровский рынок.

По нашим наблюдениям, Александровский рынок имел определенное преимущество перед Литейным: мелкие торговцы Александровского рынка обладали удивительным нюхом, умели дешево покупать у древних старух и неопытных наследников дореволюционных собирателей хорошие библиотеки, ценные архивы, коллекции гравюр и пр. Владельцев «роскошных» антиквариатов они недолюбливали, так как знали, что те «обжуливают» их, разбитных, но малограмотных маклаков-ярославцев. Тем не менее «редкости» хорошо известные они либо сами относили Ф. Г. Шилову, Н. А. Полякову, С. Н. Котову и другим антикварам на Литейный, либо откладывали под стойку до прихода кого-либо из названных и других книжников или их приказчиков. Из букинистов Александровского рынка особенно активными были А. С. Степанов, Ф. П. Наумов и В. Н. Басков. Последнему как-то исключительно везло: то он покупал библиотеку историка Н. Д. Чечулина, чрезвычайно ценную, то ему доставался архив министра полиции при Александре I А. Д. Балашова, то он откуда-то откапывал не попавшие в Гос. книжный фонд остатки колоссального собрания Н. Я. Колобова, то, наконец, ему удавалось (в компании с Ф. П. Наумовым) приобрести так называемую Александро-Константиновскую библиотеку и т. д.

В среде книжников Александровского рынка была своя «аристократия» и свой «плебс». К числу первых принадлежали Н. А. Поляков, А. С. Степанов, Ф. П. Наумов, которые, несколько разбогатев, покидали свои мрачные, холодные лавчонки в Александровском рынке и переселялись на Литейный. Но старые «аборигены» Литейного смотрели и на них как на выскочек и отзывались пренебрежительно о их методах ведения торговли. В особенности возмущал их Ф. П. Наумов, начавший продавать — на Литейном! — книги на вес, по 1 рублю, по 75 и 50 копеек килограмм, в зависимости от характера «товара». Желая унизить выскочек Александровского рынка, продававших книги на вес, старые антиквары с Литейного презрительно называли их «американцами». Впрочем, через некоторое время примеру Наумова последовали старейший книжник И. И. Базлов и А. К. Гомулин.

«Плебс» Александровского рынка не ставил себе никаких далеких целей. Это были преимущественно молодые люди, любившие выпить или посидеть в чайной за товарищеской беседой, причем разговор меньше всего касался книжных тем. В чайных обычно обсуждались и улаживались коллективные покупки библиотек и архивов, когда цена их оказывалась не по средствам какому-нибудь одному книжнику, первому узнавшему о «деле». В таких случаях устраивали «вязку». Нам не раз объясняли хитрую механику этой старинной русской формы коллективных покупок; приходилось нам читать и печатные изложения принципов «вязки» и всегда эти объяснения не совпадали.

В. Н. Басков, один из коренных «плебеев» Александровского рынка, на наш вопрос, почему у него большая часть книг продается без переплета, признался, что основной заработок от книжного дела он и подобные ему мелкие торговцы получали от сапожников, а не от библиофилов: первые покупают по твердой цене картонные переплеты на изготовление стелек и обуви, а вторые книгу приобретут и без переплета, да и платят они по 5, 10 и 15 копеек за книжку.