Марк Блауг - Методология экономической науки

• Название: Методология экономической науки
• Автор: Марк Блауг
• Издательство: НП «Журнал Вопросы экономики»
• Жанр: Экономика
• Год: 2004
• ISBN: 5–901389–04–2

Книга одного из самых известных в мире историков и методологов экономической науки посвящена исследованию природы экономического объяснения. Сделав строгий методологический обзор основных разделов современной экономической теории, автор стремится выяснить насколько «научна» экономическая наука, в какой мере она нацелена на объяснение реальных фактов.

Ставшая классической, книга профессора Блауга адресована экономистам, в первую очередь преподавателям и студентам экономических вузов, но представляет интерес также для историков и философов науки.

Данное издание выпущено в рамках проекта «Translation Project» при поддержке Института «Открытое общество» (Фонд Сороса) — Россия и Института «Открытое общество» — Будапешт

Q.A.: Местами качество распознания оставляет желать лучшего и просит сверки с графическим оригиналом.

---

2

Последующие рассуждения во многом повторяют мои «Комментарии» к книге Уайлза и Рута (Wiles P. and Routh G., 1984, p. 30—36).

3

Точно также Харгривс–Хип (Hargreaves–Heap S., 1989, ch. 2) использует тезис Дюгема—Куайна для атаки на фальсификационизм, утверждая, что поскольку эмпирические проверки не носят решающего характера, в экономической теории мы должны стремиться к «пониманию», а значит эмпирические свидетельства имеют определенное, но не решающее значение для выбора теории.

4

«Другие примеры критики Макклоски, содержащие более или менее ту же мысль, можно найти в работах: Caldwell B.J. and Coats A.W. (1984), Rosenberg A. (1988), Gerrard B. (1990, p. 208–212), Backhouse R.E. (1991b).

5

Кентерберри и Буркхардт (Canterberry E.R. and Burkhardt R.J., 1983), проанализировав 542 эмпирические статьи в четырех ведущих экономических журналах за 1973—1978 гг., обнаружили, что только в трех статьях содержалась попытка опровергнуть предложенные гипотезы; во всех остальных случаях нулевая гипотеза принималась. Это показывает, что экономисты скорее подтверждают, нежели опровергают. Не о том ли же самом говорят некоторые критики фальсификационизма, вроде Хаусмана? Да, но они приветствуют такое положение или воспринимают его как неизбежность, в то время как я не хочу с ним мириться и утверждаю, что его можно и нужно исправить.

6

Этот аргумент выразительнее всего был высказан Хатчисоном (Hutchison T W 1988, р. 172–173; 1992).

7

Май ер (Mayer Т., 1992) детально обосновывает эту точку зрения в своей новой книге, само название которой отражает ее основную мысль: «Исти

на против точности в экономической науке».

8

Тот же тезис более осторожно был заявлен сначала Гемпелем (Hempel C.G., 1942) и вызвал широкую дискуссию среди историков о смысле исторических объяснений (см. ниже, сноску 5). Более ранние, хотя и не столь строгие формулировки гипотетико–дедуктивной модели можно найти в книге Поппера «Логика научного открытия», впервые опубликованной в 1934 г. на немецком языке, а затем в 1959 г. на английском (Popper К., 1959, р. 59, 68–69; см. также Popper К., 1962, II, р. 262–263, 362–364; Popper К., 1976, р. 117), а на самом Деле еще в 1843 г. — у Милля (Mill J.S.,1973, vol. 7, p. 471–472).

9

Нам известно, что Ньютон прекрасно знал об этом возражении; как он писал в письме к другу: «Гравитация должна порождаться агентом, действующим постоянно в соответствии с некоторыми законами, но вопрос о том, материален он или нет, я оставил на суд своим читателям» (цит. по: Toulmin S. and Goodfield J., 1963, p. 281—282; см. также Toulmin S. and Goodfield J., 1965, p. 217–220; Hanson N.R., 1965, p. 90–91; Losee J., 1972, p. 90–93). Аналогичным образом, история концепции гипноза (прошедшей путь от «животного магнетизма» через «месмеризм» к собственно «гипнозу») показывает, что многие хорошо известные природные явления, например, эффективное использование гипноза как анестезирующего средства в медицине, даже и сейчас невозможно объяснить в терминах передаточного причинного механизма.

10

Не без удовольствия мы должны заметить, что Дарвина вдохновлял один экономист — Томас Мальтус и решительно критиковал другой — Фли–минг Дженкин, профессор инженерии из Эдинбургского университета (Джен–кин, в силу обстоятельств, явился первым британским экономистом, построившим кривые спроса и предложения). Дженкин в 1867 г. в своем отзыве на «Происхождение видов» (1859) первым показал, что теория Дарвина в его собственной формулировке была неверна. Именно это замечание могло заставить Дарвина включить в шестое издание «Происхождения видов» новую главу, в которой воскрешались идеи Ламарка (см. Jenkin F., 1973, особ, р. 344–345; Toulmin S. and Goodfield J., 1967, ch.9; Ghiselin M.T., 1969, p. 173–174; Lee K.K., 1969; Mayr E., 1982, p. 512–514).

11

Возможно, поэтому Поппер однажды утверждал, что теория эволюции Дарвина не является проверяемой научной теорией, но, скорее, «метафизической исследовательской программой, в рамках которой можно строить проверяемые научные теории» (Popper К., 1976, р. 168, 171—180; а также 1972а, р. 69, 241–242, 267–268).

12

Подобным образом историки утверждали, что модель исторического объяснения через покрывающие законы искажает то, чем они на самом деле заняты: история — это «идеографическая», а не «номотетическая» дисциплина, изучающая конкретные события и персонажи, а не общие законы развития (см. Dray W., 1957; 1966). Но суть первоначального аргумента Гем–пеля состояла в том, что даже отдельные события не могут быть объяснены без привлечения обобщений какого–либо рода, как бы тривиальны они ни были, и что историки обычно представляют не более чем «эскиз объяснения», поскольку они либо оказываются неспособны сформулировать свои обобщения, либо неявно и бездоказательно утверждают, что последние хорошо известны. Таким образом, дебаты о традиционном взгляде в лагере философов науки зеркально отражаются в полемике между Гемпелем и Дрэем в лагере философов истории (ее здравый и точный обзор см. в: McClelland P.D., 1975, ch. 2).

13

Подразумевается, что утверждения типа «Бог есть», «жизнь священна», «война — это зло» и «картины Рембрандта прекрасны» являются выражениями личного вкуса, не имеющими логического или философского значения. Определенно, некоторым значением они все же обладают, так что сам выбор примеров для формулировки принципа верифицируемости был рассчитан на то, чтобы вызвать ярость традиционалистов всех мастей. Революционный дух логического позитивизма замечательно отражен в философском бестселлере всех времен — книге Алфреда Айера «Язык, истина и логика» (1936).

14

История философии полна неудачных попыток разрешить «проблему индукции». Даже экономисты не устояли перед соблазном попробовать опровергнуть Юма. Например, Рой Харрод (Harrod R.F., 1956) написал целую книгу, пытаясь обосновать законность индукции как разновидности рассуждения в терминах вероятностей, где вероятность рассматривается как логическое отношение, а не как объективная характеристика событий. При рассмотрении этого вопроса возникает несколько сложных головоломок, связанных с самой концепцией вероятности, которые здесь мы рассматривать не можем (но с ними можно ознакомиться в: Ayer A.J., 1970).

15

Именно тенденции терять из виду двойное значение термина «индук–ОДя» Поппер обязан несколькими атаками на свою критику индуктивизма (см., например, Grunbaum A., 1976). Данный вопрос хорошо освещен у Бар–кеРа (Barker S.F., 1957), хотя его обсуждение Поппера оставляет желать лучшего. См. также: Braithwaite R.B. (1960, ch. 8).

16

Полный список этих правил можно найти в работе Johannson J. (1975, chs. 2, 4–Ц), полезной книге, написанной человеком, не питающим, впрочем, симпатии ко всему тому, что ныне считается философией науки.

17

Так, отмечает Поппер, Ньютон верил, что пользовался бэконовским методом индукции, что делает его достижения «еще более выдающимися, ибо они были получены вопреки ложным методологическим представлениям» (Popper К. and Eccles J., 1977, p. 190; см. также Popper К., 1972b, p. 106—107; 1983, p. i—xxxi). Даже Эйнштейн, соглашается Поппер (Popper К., 1976, p. 96—97), в течение долгих лет был догматическим позитивистом и операционалистом. Странно, что Поппер редко упоминает о Дарвине, который в ряду великих ученых прошлого по сути являлся истинным попперианцем и заходил настолько далеко, чтобы рассказывать своим читателям о способах, которыми может быть опровергнута его теория (см. ниже, сноску 21 ).

18

Причиной этого мог послужить плохой перевод: немецкое заглавие «Logik der Forschung» точнее переводится как «Логика исследования».

19

Даже сейчас нередко можно встретить описания взглядов Поппера, вы пускающие из виду их жизненно важный элемент — правила, запрещающие использование «иммунизирующих стратагем» (см, например, Ayer A.J., 1976, р. 157–159; Harre R., 1972, р. 48–52; Williams К., 1975 и даже Magee В., 1973).

20

Лакатош отмечает, что попперовский «фальсификационизм является философской основой одной из интереснейших разработок современной статистики. Подход Неймана—Пирсона всецело основан на методологическом фальсификационизме» (Lakatos I., 1978, I, р. 25п). Но Лакатош ничего не говорит о том, что Поппер даже не замечает теории Неймана—Пирсона, разработанной независимо от него и в значительной степени сформировавшейся до его фальсификационизма. (См. также: Ackermann R.J., 1976, р. 84—85.) Брэйтуэйт, отметив глубокую связь между «проблемой индукции» и ранними идеями Фишера о тестировании статистической значимости, достигшими кульминации в теории статистического вывода Неймана—Пирсона и позднее в теории статистического принятия решений Абрахама Вальда, делает следующую сноску, которая многое проясняет: «Хотя несколько писавших о логике авторов ссылаются на «метод максимального правдоподобия» Фишера, мне известны только две работы о логике — «Теория экпериментального прогнозирования» (New York, 1948) Ч.У.Черчмена и «Логические основания вероятности» Рудольфа Карнапа, — которые ссылаются на работу Вальда или на работу Неймана и Пирсона, появившуюся еще в 1933 г.» (Braithwaite R.B., 1960, р. 199п).