Лев Экономов - Готовность номер один

• Название: Готовность номер один
• Автор: Лев Экономов
• Издательство: Ордена Трудового Красного Знамени Военное издательство Министерства обороны СССР
• Жанр: Советская классическая проза
• Год: 1975

Писатель Л. Экономов знаком читателю по историческим хроникам «Повелители огненных стрел», «Поиски крыльев», повестям «Под крылом земля», «В каменных тисках», «Капитан Бахчиванджи», романам «Перехватчики» и «Готовность номер один». Герои его книг — и те, кто прошел суровую школу Великой Отечественной войны, и те, кто служит в армии в мирное время, — люди большой отваги, пламенные патриоты, честно выполняющие свой гражданский и воинский долг.

Роман «Готовность номер один», вышедший впервые в нашем Издательстве в 1968 году, получил широкое признание у читателей и был отмечен поощрительным дипломом Министерства обороны СССР. Он посвящен воинам послевоенной армии, бдительно охраняющим наши воздушные границы.

---

— Смотря кем говорится, — вмешался в разговор Стахов. Его покоробило от этих слов солдата, хотя сам он, случалось, тоже позволял себе философствовать подобным образом.

Бордюжа отошел подальше. У него не было желания дискутировать на эту тему с привередливым человеком.

Между тем Жеребов передал по радио, что отказывается прыгать.

Все знали, что замполит — искусный летчик, но знали и другое: положение у него необыкновенно сложное, на что он рассчитывал, делая круги над аэродромом, неизвестно.

«Покинуть самолет! Это, конечно, очень нелегко. Сколько человеческого труда, сколько времени, сколько средств затрачено на его постройку!» — так, вероятно, рассуждал майор, пытаясь найти выход. Впрочем, Жеребов мог и не думать об этом. К работе он относился добросовестно, но не любил говорить о ее необходимости, о пользе, которую летчики приносят людям. А если иногда и говорил об этом, то скорее по долгу службы. Так уж было заведено. Вообще же он стремился в каждом деле быть первым, хотел ухватить бога за бороду. А доходя до финиша, он не жаждал получить лавровый венок.

«Замполит тоже знает, что живем один раз, — думал Стахов, прислушиваясь к гулу двигателя в воздухе. — И любит жизнь не меньше нас всех. Любит жену и сына. Но дело, видимо, совсем не в этом. Жеребов просто презирает смерть. Он верит в победу. Так и нужно жить».

Самолет ходил кругами над аэродромом. Майор Жеребов что-то предпринимал, Юрий это чувствовал. И вдруг двигатель засвистел, сбавляя обороты. «Остановился…» — пронеслось в мозгу Стахова. На какое-то мгновение Стахов представил, что он сам находится в кабине, сам терпит бедствие и ему нужно принимать решение. Немедленно! И оттого, что это решение не приходило в голову сразу, Юрий стал нервничать. Он не умел признавать себя побежденным, между тем и победителем назвать себя уже не мог.

Но что это? Обороты снова стали возрастать. Жеребов как ни в чем не бывало развернулся и пошел на посадку. Спустя несколько минут стало известно, как летчику удалось найти выход из необычайно сложного положения.

Покинуть самолет… Эта мысль действительно не укладывалась у Жеребова в голове.

«Неужели нет другого выхода? — Этот вопрос он задавал себе уже несколько раз. — Надо попытаться, пока есть горючее, сорвать рычаг». Но каждая такая попытка ни к чему не приводила.

О себе он не думал: некогда было. Спасти самолет — это, если говорить откровенно, тоже не являлось главным для него в ту минуту. Им овладел азарт испытателя, азарт человека, который должен выйти победителем. Должен! Приняв очень рискованное, граничащее с безрассудством решение, Жеребов осторожно снял ноги с педалей, зажал ручку управления между колен, уперся ступнями в приборную доску, обеими руками оттянул РУД в сторону и затем резко рванул его на себя. Рычаг сдвинулся с места, встал в положение малого газа. Вот тогда на земле и услышали, как засвистел двигатель, сбавляя обороты…

Стахов завидует

Истребитель освободил полосу. К нему тотчас же подъехал тягач. Самолет отбуксировали в зону осмотра. Летчики и техники окружили его. Жеребов вылез из кабины и стащил шлемофон, подставляя ветру открытое смуглое лицо. Отошел в сторону покурить. Все вопросительно смотрели на него, а он молчал. Летчики предельно скупы на разговоры о трудностях полета. Для них полеты — это обычная рядовая работа, наподобие той, которую выполняют водители наземного транспорта.

Подошел взволнованный старший инженер полка. Пожал руку замполиту, спросил, что случилось. Он постоянно твердил своей «пастве» — инженерам спецслужб, техникам, механикам, что современная авиационная техника сама по себе не выходит из строя. Если на самолете что-то произошло, — значит, виноват тот, кто его обслуживает. Ему не хотелось, чтобы это подтвердилось.

— Заклинило, — ответил Жеребов.

Через пять минут инженер рассказывал командиру полка о причине неисправности. Оказалось, менаду тягами сектора газа и стоп-крана попала заглушка воздушного шланга от противоперегрузочного костюма. Она была вся исковеркана и помята.

Капитан Щербина вставил заглушку между тягами и попытался вместе с другим техником самолета сорвать сектор газа. Но безуспешно.

Турбай некоторое время наблюдал за их стараниями, потом перевел взгляд на Жеребова. На широком львином лице полковника было изумление.

— Ну и ну! — командиру полка, да и всем столпившимся у самолета, трудно было поверить, что этот поджарый и, казалось бы, не отличавшийся большой физической силой летчик с длинными руками, вылезающими из рукавов кожаной куртки, смог сделать в воздухе то, что сейчас не могут сделать на земле двое сильных мужчин. На Жеребова, посасывавшего из кулака папиросу, смотрели с почтением.

— Ты сумасшедший, Николай Павлович, — сказал командир полка Жеребову с укором. — Разве можно этак рисковать?

— Риск входит в наши обязанности, — ответил замполит, гася папиросу о подошву ботинка, — это железно. — Его бодрый, уверенный и несколько озорной голос подействовал на командира. Лицо Турбая уже не казалось таким строгим, как минуту назад.

— Не забывай: ты ко всему прочему еще и заместитель по политической части, воспитатель, — сказал Турбай вполголоса.

— Вот я и воспитываю… — обезоруживающе улыбнулся майор.

Командир полка тряхнул головой: дескать, что с тобой разговаривать, и протянул летчику руку.

— Ладно, поздравляю с приземлением.

Уходя со стоянки, полковник хмуро посмотрел на техника и попросил тщательным образом разобраться в причинах, из-за которых чуть было не произошла авария.

Секретарь комсомольской организации полка, встав на колодку от самолета, уже прилаживал к стене теплушки листок-молнию. Ветер мешал, норовя вырвать его из рук. Стахов взялся помогать.

— Ну как, адъютант, неплохо сработано? — спросил комсорг, кивая на боевой листок, в котором рассказывалось о героическом поступке майора Жеребова. Ему явно доставляло удовольствие говорить об этом. Стахов пожал плечами:

— Повезло человеку!

На мальчишеском лице секретаря появилось недовольное выражение.

— Ну это вы бросьте, старший лейтенант. Завидуете. Если уж говорить начистоту, то Стахов действительно завидовал Жеребову, но не потому, что о майоре написали в боевом листке, назвав его поступок самоотверженным, а потому, что этому летчику представился случай проявить свои способности, сноровку, умение, смелость. Как бы хотелось старшему лейтенанту оказаться в подобной ситуации! Как бы хотелось действовать так же уверенно и четко, без промедлений. Ведь это как раз то, что нужно человеку, который готовит себя к космическим полетам.

— Я бы, между прочим, рассказал обо всем по-деловому, — сказал Стахов после некоторого раздумья, как бы давая задний ход. — Вскрыл суть поступка майора Жеребова, чтобы другие, оказавшись на его месте, действовали таким же порядком. А так — одни бесполезные восторги.

Секретарь несколько мгновений переваривал сказанное летчиком, трогал рукою задорно торчащий нос, маленький подбородок, словно проверял, все ли на месте. А потом случилось совсем непредвиденное. Он подошел к молнии и снял ее со степы.

— Вы живете вместе с Жеребовым. Вот и подумайте, как нам рассказать о нем. — При этих словах он подал Стахову свернутый в трубочку плакат-молнию: — Может, возьмете у майора интервью. А что? Это прозвучит!

— Не имела баба хлопот, да купила порося, — сказал Юрий с мрачной улыбкой.

— И правильно сделала, что купила, иначе померла бы с голоду, — строго сказал комсорг. — Так что есть с кого брать пример. И старшину Тузова в это дело нужно втянуть. Пусть сделает фотографию Жеребова.

Штормовая телеграмма

Во второй половине ночи на КП поступила телеграмма о приближающейся снежной буре. Буря уже захватила аэродром соседей (он не принимал самолеты) и теперь неумолимо шла сюда.

Летчикам велели вернуться на свою точку.

В теплушку пришел майор Жеребов, стряхнул с шапки снег и пригласил всех подойти к окну.

— Вот какое дело, многоуважаемые соколы, — сказал он сокрушенно, — погода повернулась к нам другим боком. Посмотрите, как крутит. Метеостанция обещает такую заварушку надолго. А мы не можем допустить, чтобы наш аэродром засыпало снегом. Надо помочь аэродромно-технической роте.

— Раз надо — значит надо, — с готовностью отозвались летчики. — Что делать-то?

— Пересесть с перехватчиков на «ла-пятые». Понятно?

Ну кто же этого не понимал! В летном училище курсантам частенько приходилось «летать на ла-пятых», то есть чистить снег обычными лопатами.

— Материальная часть готова к боевому вылету? — спросил Стахов.

— Готова, — улыбнулся стоявший за спиной Жеребова командир аэродромно-технической роты. Он был доволен, что так быстро уладился разговор с летчиками.