Фрэнк Норрис - Спрут

• Название: Спрут
• Автор: Фрэнк Норрис
• Издательство: Художественная литература. Москва
• Жанр: Современная проза
• Год: 1989
• ISBN: 5-280-00671-8

Настоящий том "Библиотеки литературы США" посвящен творчеству Стивена Крейна (1871-1900) и Фрэнка Норриса (1871 - 1902), писавших на рубеже XIX и XX веков. Проложив в американской прозе путь натурализму, они остались в истории литературы США крупнейшими представителями этого направления. Стивен Крейн представлен романом "Алый знак доблести" (1895), Фрэнк Норрис - романом "Спрут" (1901).

---

Хэррен задумался, не вынимая рук из карманов и хмуро изучая носок своего сапога. После недолгого молчания он сказал:

- Я не люблю действовать вслепую. Получается ведь, что до некоторой степени я разделяю ответственность за ваши действия. Стало быть, я участвую в деле, только по каким-то причинам предпочитаю оставаться в тени. К тому же я не хочу никаких недоразумений с отцом. Мы с ним отлично ладим, но ты сам знаешь, что любое мое самоуправство ему не понравится.

- Ладно,- сказал Энникстер,- а если Губернатор скажет вдруг, что он умывает руки и предоставляет тебе поступать по своему усмотрению, тогда как? Ради всего святого, давайте действовать заодно. Давайте все мы, фермеры, хоть раз объединимся.

Сам того не подозревая, Энникстер попал как раз в точку.

- Пожалуй, ты прав,- пробормотал Хэррен без уверенности.

Никогда еще ощущение безысходности, мысль, что все это ни к чему, не одолевали его с такой силой. Но все честные пути были уже испробованы. Фермер оказался прижатым к стенке. И если он выискивает собственные средства борьбы, то ответственность за это ложится не на него, а на его врагов.

- Наверное, единственный способ чего-то добиться,- продолжал Хэррен,- это быть заодно… ну что ж… продолжайте, посмотрим, что получится. Я внесу свою

долю, но только если отец не станет возражать.

- Это само собой разумеется! - воскликнул Энникстер, пожимая ему руку.- Собственно, дело уже наполовину выиграно. Дисброу с нами, теперь остается только заручиться поддержкой кое-кого из этих прожженных сан-францисских воротил,. Остерман, возможнo…

Но Хэррен прервал его, нетерпеливо махнув рукой.

- Не рассказывай мне ничего,- сказал он.- Я даже знать не желаю, что вы там с Остерманом затеваете. Знай я, так, может, не пошел бы с вами в ком

панию.

Тем не менее, при расставании Энникстер добился от Хэррена обещания, что он приедет на очередное заседание комитета, когда Остерман, вернувшись из Лос-Анджелеса, будет докладывать о положении дел. Кэррен поехал домой в Лос-Муэртос, а Энникстер сел на лошадь и поскакал в Боннвиль.

В Боннвиле жизнь кипела всегда. Это был небольшой городок с населением тысяч в двадцать - тридцать, где здания муниципалитета, средней школы и оперного театра до сих пор оставались предметами гордости горожан. Боннвилю повезло с отцами города: ом содержался в образцовой чистоте, поражал своей молодостью и бьющей через край энергией. Бурная деятельность ощущалась на его мостовых и тротуарах. В деловой части, сосредоточившейся на Главной улице, было в любой час дня не протолкнуться.

Энникстер, заехав на почту, сразу очутился в самой гуще городской толчеи с быстро сменяющимися декорациями и сочетаниями звуков. Верховые лошади, Фургоны - непременные «студебеккеры», серые от мыли проселочных дорог дрожки, под сиденьями которых были затолканы тыквы и кульки с бакалейными припасами, двуколки и линейки, привязанные к изгрызанным коновязям и окованным жестью телеграфным столбам, виднелись повсюду. На обочинах здесь и там стояли велосипеды в станках, расцвеченных рекламами сигар. По тротуарам, мягким и липким от утреннего :шоя, двигался поток людей. Толстопузые бюргеры в полотняных кителях, без жилетов сосредоточенно прохаживались взад-вперед. Девицы в спортивных юбках, английских блузках и панамках сновали по улицам непременно парами, заглядывая то в аптеку, то в бакалейную лавку, то в галантерейный магазин, а то просто собирались у почты, находившейся на углу, в нижнем паже резиденции губернатора. Приказчики в коричневых нарукавниках и с карандашом за ухом озабоченно суетились у бакалейной лавки. Какой-то старик мексиканец, босой, в рваных белых штанах, сидел перед парикмахерской на колоде для посадки в седло, держа на веревке лошадь. Протрусил китаец, сгибаясь под тяжестью нагруженных всякой всячиной корзин, которые он тащил на коромысле. Перед гостиницей «Юзмайт» собрались коммивояжеры, представители сан-францисских ювелирных фирм, коммерческие и страховые агенты, хорошо одетые, обходительные, с явно столичным налетом; они стояли там, перебрасываясь шутками, время от времени ныряя в бар при гостинице. Два омнибуса: один гостиничный, другой муниципальный, проехали по пути с вокзала, в каждом было по два-три пассажира, прибывших с утренним поездом. Длинная, непропорционально узкая повозка, принадлежащая фабрике сельскохозяйственных машин, нагруженная полосовым железом, прогромыхала по неровной мостовой. Трамвай - гордость городка - резво бегал из одного конца улицы в другой, звеня колокольчиком и жалобно лязгая металлом. На низкой каменной оградке, окружавшей газон перед новым зданием муниципалитета, сидели всегдашние лодыри, пожевывая табак и обмениваясь анекдотами. Парк был переполнен няньками с детьми, милующимися парами и маленькими оборвышами. Единственный полисмен в серой форме и каске, друг-приятель всем в городе, стоял у входа в парк, локтем опершись об ограду и поигрывая своей дубинкой.

В самом центре этого бойкого торгового квартала стояло трехэтажное здание из неотесанного песчаника с окнами зеркального стекла и золотом писанными вывесками. Одна из них гласила «Тихоокеанская и Юго-Западная железная дорога. Отдел пассажирского и товарного транспорта». На другой же, поменьше, висевший под окнами второго этажа, значилось: «Земельный отдел ТиЮЗжд».

Энникстер привязал лошадь к чугунному столбику перед зданием, поднялся, громко топая, на второй этаж и вошел в конторское помещение, где за проволочной перегородкой скрипели перьями несколько клерков и счетоводов. Один из них, узнав Энникстера, подошел к нему.

- Здорово! - нахмурившись, рявкнул Энникстер.- Здесь ваш хозяин? Рагглс здесь?

Клерк провел Энникстера в кабинет, отгороженный от общей комнаты стеклянной дверью с надписью: «Сайрус Блэйкли Рагглс». За бюро сидел мужчина в сюртуке, в мягкой широкополой шляпе, в галстуке шнурком и что-то писал. На стене над бюро висела огромная карта владений железной дороги вокруг Боннвиля и Гвадалахары, причем все участки, принадлежащие дороге, были тщательно заштрихованы.

Рагглс встретил Энникстера вполне любезно. У него была привычка непрестанно поигрывать во время разговора карандашом, чертить какие-то линии, писать Обрывки слов и имен на любом подвернувшемся под руку клочке бумаги, и как только Энникстер сел на стул, Рагглс принялся выводить на листе промокательной бумаги крупными, круглыми буквами: ЭНН, ЭНН.

- Я хотел поговорить с вами насчет моей земли, то есть вашей - принадлежащей железной дороге,- начал Энникстер без обиняков.- Хотелось бы знать, когда можно будет приобрести ее в законную собственность. А то надоела эта неопределенность.

- Дело в том, мистер Энникстер,- ответил Рагглс; он поставил перед ЭНН большое 3 и, переделав ЭНН на ЕМЛ, добавил размашисто написанную букву Я,

потом поменял Я на И и окинул критическим взглядом получившееся слово «ЗЕМЛИ»,- дело в том, что земли эти фактически ваши. У вас есть на них преимущественное право покупки, без ограничения срока. К тому же при существующем положении вещей вам не нужно платить налогов.

- Плевать мне на преимущественное право! Я хочу владеть ими, и все тут,- заявил Энникстер.- Не понимаю, какая вам выгода оттягивать продажу? Эта

канитель и так уже тянется девятый год. Когда я брал в аренду Кьен-Сабе, предполагалось, что земля - эти самые чередующиеся участки - перейдет в мою собственность в ближайшие месяцы.

- В то время право на правительственные земли еще не было закреплено за нами,- сказал Рагглс.

- Но теперь-то, надо полагать, оно уже закреплено,- возразил Энникстер.

- Затрудняюсь сказать, мистер Энникстер.

Энникстер устало скрестил ноги.

- Ну, что вы врете, Рагглс? Ведь знаете же, что я на это не клюну.

Рагглс густо покраснел, но промолчал и только рассмеялся.

- Ну, если вы так хорошо осведомлены…-начал он.

- Так когда же вы думаете продать мне землю?

- Я человек маленький, мистер Энникстер, - ответил Рагглс- Как только правление решит этот вопрос, я буду рад выполнить все формальности.

- Будто вы сами не в курсе? Бросьте, ведь вы не со стариком Бродерсоном имеете дело. Не втирайте мне очки, Рагглс. Хотелось бы знать, что значит вся эта болтовня в дженслингеровской газетенке насчет переоценки земель и повышения цен на наши участки.

Рагглс беспомощно развел руками.

- Я не являюсь владельцем «Меркурия», - сказал он.

- Ну не вы, так ваша компания.

- Если и так, то мне об этом ничего не известно.

- Да ну вас! Как будто вы, Дженслингер и Берман не заправляете здесь всем. Так что давайте на чистоту, Рагглс. Ну-ка, сколько Берман платит Дженслингеру за трехдюймовое объявление, которое ваша дорога помещает в газете,- десять тысяч долларов в год? А? Неужели не знаете?