Николай Кудрявцев - Государево око. Тайная дипломатия и разведка на службе России

• Название: Государево око. Тайная дипломатия и разведка на службе России
• Автор: Николай Кудрявцев
• Издательство: СПб.: Издательский Дом "Нева", M.: OЛMA-ПРЕСС Образование
• Жанр: История
• Год: 2002
• ISBN: 5-7654-1500-8, 5-94849-102-1

В книге на обширном историческом материале прослеживается история становления и развития тайной дипломатии и разведки с момента возникновения русской государственности и до 1917 г. Основное внимание уделяется мало изученному периоду в истории разведки — с начала IX до конца XVII вв. Книга написана на основе широкого круга источников и литературы. Содержит биографические очерки, посвященные наиболее выдающимся деятелям российской дипломатии и разведки. Книга снабжена подробными примечаниями и приложениями.

---

После неудачной попытки форсировать Угру Ахмат «отступи от реки от Угры за две версты, и ста в Лузе, и распусти вой по всей земли Литовской». Татары разорили район верховья Оки на протяжении 100 км, захватив 12 городов, населенных русскими. Этими действиями ордынцы хотели обезопасить свой ближайший тыл. Еще одна попытка «перелести Угру» была предпринята Ахматом «под Опаковым городищем», на крайнем западном фланге «противостояния». Расчет строился на внезапности нападения из глубины литовских владений. Для нападения был выделен сильный отряд ордынского войска, но сам хан оставался в своем стане неподалеку от устья Угры. Этот маневр не ускользнул от русской разведки, которая внимательно следила за действиями ордынцев. По мере передвижения ордынских войск за Угрой на запад, русские воеводы передвигали вдоль русского берега реки свои войска. В результате «под Опаковым городищем» ордынцев встретила не малочисленная застава, а сильные великокняжеские полки, готовые к бою. В итоге «послании князи» возвратились к Ахмату ни с чем, и он вынужден был предложить Ивану III начать переговоры. Иван Васильевич охотно принял это предложение, поскольку это соответствовало его общей стратегической линии на отсрочку вторжения ордынского войска в пределы России и на выигрыш времени. Иван III отправил посольство во главе с боярским сыном Иваном Федоровичем Товарковым «с челобитьем и с дары» к Ахмату и ордынскому князю Темиру. Но Ахмат подарков не принял, а боярскому сыну сказал: «я пришел сюда наказать Ивана за его неправду, за то, что он не едет ко мне, не бьет челом и уже девять лет не платил дани. Пусть сам явится предо мною: тогда князья наши будут за него ходатайствовать, и я могу оказать ему милость»[282]. Темир также не взял даров, заявив Товаркову, что Иван должен у «царского стремени вымолить себе прощение». Иван III не мог унизиться до такой степени и ответил отказом. Тогда Ахмат стал просить великого князя прислать для ведения переговоров своего сына или брата, или «хотя вельможу, Никифора Басенкова». Предложение отправить посла-боярина было совсем уже мягким и не оскорбительным. Тем не менее, великий князь не пошел и на это. Переговоры были прерваны.

Положение ордынцев становилось критическим. Ожидаемая помощь от короля Казимира IV так и не пришла. В Литве в это время развернулось широкое движение русско-литовских князей за воссоединение с Москвой, получившее в исторической литературе название «заговора князей». Эти князья намеревались со своими владениями «отсести» от великого князя литовского и перейти «под руку» московского князя[283]. Крымский хан Менгли-Шрей угрожающе навис с тыла, со стороны Дикого Поля. Из собственных улусов на Волге к Ахмату приходили вести о страшном разгроме, учиненном русской «судовой ратью». «Царь же того не ведающи, они же Вольгою в лодиях пришедши на Орду, и обретоша ю пусту без людей, токмо в ней женеск пол, стар и млад, и тако ея поплениша, жен и детей варварских и скот весь: овех в полон взяша, овех же огню и воде и меню предаша, и конечное хотеша юрты Батыевы разорити. И прибегоша вестницы ко царю Ахмату, яко Русь Орду его расплениша, и скоро, в том же часе, царь от реки Угры назад обретися бежати»[284].

26 октября 1480 г. «стала зима, и реки все стали, и мразы велкыи, яко же немощи зрети»[285]. Угра замерзла, и охрана бродов потеряла смысл. Иван III отвел войска сначала к Кременцу, а затем еще дальше к Боровску. Оттянув полки, великий князь приготовился дать сражение в выгодных условиях. Но Ахмат не принял вызова. Отсутствие помощи от Казимира, разорение русскими войсками ханской столицы, наконец, рано начавшиеся морозы, заставили хана принять решение об отступлении. В конце октября — начале ноября Ахмат «побеже чрез Литовские земли к улусам своим и землю королевскую, разгневався, повоева»[286]. Таким образом, русская и ордынская армии по разным причинам решили не вступать в сражение и отступили. Для России это отступление было равносильно победе. В сложной международной и внутриполитической обстановке Иван III принял «самый надежный», оборонительный план войны, который вполне соответствовал уровню развития военного искусства в XV в. Военные представления XII–XIII вв. о решающей роли генерального сражения, для которого, не думая о тылах, собирались все наличные силы, к исходу XV в. давно отошли в прошлое. Важными профессиональными качествами полководца стали осторожность, хитрость, расчетливость, сдержанность накануне решающего сражения. Иван III в полной мере обладал этими качествами, которые воспринимались многими его современниками как трусость.

28 декабря 1480 г. великий князь прибыл в Москву, где ему была оказана торжественная встреча. Война за освобождение России от ордынского ига была закончена. Ахмат отступил с оставшимися войсками назад в Орду, где против него немедленно выступили его соперники. «Егда оке прибеже в Орду, тогда прииде на него царь Ивак Нагайский и Орду взя, а самого безбожного царя Ахмата убил шурин его Нагайский мурза Янгурчей»[287]. Со смертью Ахмата власть в Большой Орде перешла к его сыновьям, что привело к окончательной потере единства.

Победа на реке Угре, тем не менее, не решила для России Восточный вопрос. Отношения с Казанским ханством, Большой Ордой, Ногайской Ордой, Астраханским ханством и Крымом оставались главными во внешней политике Москвы. При этом решающая роль отводилась Крымскому ханству. С конца 70-х гг. XV в. за спиной Крыма стояла сильная Турция, что делало крымских ханов наиболее влиятельными политиками на юго-восточных рубежах России. Союз с Крымом был необходим для окончательного ослабления Большой Орды и подчинения Казанского ханства Москве. В союзе с Москвой был заинтересован и Крымский хан Менгли-Гирей, который ждал от Ивана III военной помощи в борьбе с наследниками Ахмат-хана — «Ахматовыми детьми».

В 1485 г. «царь Ордынский Муртоза, Ахматов сын», вторгся со своей ордой в Крым, но потерпел поражение и попал в плен. Однако в том же году «ордынский царь Махмут, Ахматов сын», пришел с войсками в Крым, разгромил войска Менгли-Гирея и «брата своего отнем у него». Свою власть Менгли-Гирей сумел восстановить только с помощью турецкого султана. «Ахматовы дети» вынуждены были покинуть Крым, но они продолжали господствовать в степях, угрожая новыми нападениями. Иван III, проводя курс на союз с Крымом и, одновременно, на ослабление Большой Орды, активно поддерживал крымского хана. В 1485 г. великий князь писал хану, что «посылал под Орду уланов и князей, и казаков всех, колко их ни есть в моей земле. И они под Ордою были все лето и делали сколько могли». В 1487 г. «наши люди» снова ходили «под Орду» и «там под Ордою улусы имали и головы поимали»[288].

Война между Большой Ордой и Крымом создала благоприятную обстановку для подчинения Казанского ханства. 18 мая 1487 г. русское войско подошло к Казани и приступило к осаде города. В городе находилось много сторонников русских, которые свергли, в конце концов, хана Али и открыли 9 июля 1487 г. ворота Казани. Хан Али с женами был отправлен в ссылку в Вологду. Новым ханом стал ставленник Москвы Мухаммед-Эмин. В том же году Москва прекратила платить дань Казанскому ханству, а в переписке Иван III и Мухаммед-Эмин стали именовать себя и друг друга братьями. Фактически в 1487 г. был установлен протекторат России над Казанским ханством. Казань брала на себя обязательство не воевать против России, не выбирать ханов без ее согласия и защищать интересы русских подданных, проживавших в ханстве. Действия Москвы вызвали протест со стороны Ногайской Орды и Сибирского ханства, но остались без ответа со стороны Крыма. В этом была немалая заслуга российской дипломатии, которая активно работала в Крыму.

Начиная с 1482 г. посольства в Крым направлялись регулярно каждый год, а иногда и несколько посольств в год. С 90-х гг. в Крыму образовалось подобие постоянного русского представительства при дворе крымского хана. Русский посол находился в Крыму полтора-два года, а затем его сменял другой. Задачи послам ставились лично Иваном III в подробных наказах или грамотах. Так, например, в июне 1487 г. из Москвы с посольством к хану Менгли-Гирею был направлен Грибец Иванов сын Климентьев. Один из пунктов данного ему наказа гласил: «… да отписати к великому князю о тамошних вестех о всех: о ординском деле, и о турском (турецком), и о волошском (молдавском), и о Литве, и о послех о Королевых (т. е. послах польского короля и литовского великого князя Казимира), и о всем о тамошнем деле»[289]. Для отправки в Москву донесений, «отписок», к каждому послу прикомандировывался небольшой конный отряд, который сопровождал посольство в Крым. В состав отряда входили татары, состоявшие на русской службе, а с начала XVI в. рязанские казаки. Прибыв на место, посол по мере надобности отправлял гонцов группами по 3–4 человека с грамотами в Москву. Весь путь от Крыма до Москвы занимал у гонцов в среднем чуть больше месяца.