Николай Кудрявцев - Государево око. Тайная дипломатия и разведка на службе России

• Название: Государево око. Тайная дипломатия и разведка на службе России
• Автор: Николай Кудрявцев
• Издательство: СПб.: Издательский Дом "Нева", M.: OЛMA-ПРЕСС Образование
• Жанр: История
• Год: 2002
• ISBN: 5-7654-1500-8, 5-94849-102-1

В книге на обширном историческом материале прослеживается история становления и развития тайной дипломатии и разведки с момента возникновения русской государственности и до 1917 г. Основное внимание уделяется мало изученному периоду в истории разведки — с начала IX до конца XVII вв. Книга написана на основе широкого круга источников и литературы. Содержит биографические очерки, посвященные наиболее выдающимся деятелям российской дипломатии и разведки. Книга снабжена подробными примечаниями и приложениями.

---

В 1187 г. новгородцы совместно с карелами совершили ответный морской поход на крупнейший шведский город Сигтуну, который был тогда политическим и торговым центром Швеции. Город был весьма выгодно расположен на берегу озера Меларен, связанного проливом с Балтийским морем. Сигтуна являлась основным центром торговли материковой Швеции со странами восточного побережья Балтийского моря, Финляндией, Эстонией и странами, лежащими к югу от Балтики. Значительное место в торговой жизни города занимал Новгород и Новгородская Русь. В Сигтуне находился русский торговый двор, а также значительное число постоянно проживавших там русских людей.

12 августа 1187 г. Сигтуна была взята штурмом силами карел и новгородцев. Город был полностью разрушен, а упсальский архиепископ Ионн убит. Нападавшей стороне пришлось преодолеть немалые трудности, чтобы захватить и разрушить Сигтуну. Город располагался далеко в глубине озера Меларен, в 60 км от Балтийского моря. Само озеро было покрыто множеством островов типа финляндских шхер, с неширокими извилистыми проливами. Через эти озерные шхеры пройти незамеченным значительному флоту было крайне трудно. К тому же на пути к Сигтуне вражеский флот можно было легко задержать. Следовательно, чтобы добраться до города, нужно было хорошо знать путь по шхерам с их мелководьем и извилистым фарватером.

Сама Сигтуна была надежно защищена не только инженерными укреплениями, но и природой. С севера к городу примыкало непроходимое болото, с востока сухопутные подступы к Сигтуне прикрывали два укрепленных замка, к югу лежала гавань, запиравшаяся большой цепью, прикрепленной к двум утесам. Со стороны суши город был окружен стеной. В 20 км к югу, на берегу озера Меларен, на пути от Сигтуны к выходу в море, стоял мощный каменный замок Альмарстек, принадлежавший главе шведской церкви архиепископу Упсальскому. Таким образом, нападение на Сигтуну в военно-морском отношении было весьма сложным делом. Взять хорошо укрепленный город, лежащий в глубине внутренних шведских вод, можно было лишь в результате быстрого, неожиданного и мощного удара. Прорваться сквозь шхеры озера Меларен к городу, захватить и разрушить его можно было только с помощью сильного флота и значительного войска. Кроме того, чтобы быстро и неожиданно пройти по извилистым шхерам, нужно было иметь на своих судах людей, хорошо знавших фарватер и неоднократно совершавших этот путь. Такими людьми вполне могли быть карелы. В шведских хрониках упоминается, что карелы часто совершали плавания в шведских шхерах и нападали на берега озера Меларен, умея скрытно пробираться внутрь шхер как в штиль, так и в непогоду. Возможно, проводниками были и новгородцы, которые регулярно совершали торговые поездки в Сигтуну, хорошо знали проходы через шведские шхеры. Обращает на себя внимание удачно выбранный момент для захвата Сигтуны. В конце 1180-х гг. в Швеции развернулась острая междоусобная борьба, в которой участвовали король Кнут Эриксон и два его противника — Коль и Бурислав. Ослабленная междоусобицей Швеция не могла противостоять внешним нападениям[63]. Все это указывает на то, что быстрая и решительная победа была одержана в результате тщательной военной подготовки и хорошо организованной разведки.

Начиная с XIII в., Новгород сталкивается с еще одной военно-политической силой — немцами. Немецкое наступление на страны Восточной Прибалтики началось в конце XII в. Немецкие правители ставили себе целью захватить прибалтийские земли эстов, ливов и коренные русские земли к востоку от реки Наровы. Главным организатором завоевательных походов выступала католическая церковь. Территориальные захваты немецких рыцарей в Прибалтике папская курия оправдывала необходимостью крещения «язычников» в католическую веру.

Предварительная разведка с целью выяснить возможность обращения ливов в католическую веру была предпринята папой с помощью монахов-миссионеров. Гартвик II, архиепископ города Бремена, направил к ливам монаха Мейнарда. Он прибыл в устье Западной Двины около 1184 г. вместе с немецкими купцами и обосновался в селении ливов Икшкиле. Вскоре Гартвик учредил здесь новое ливонское епископство во главе с Мейнардом. Однако христианизация шла медленно. Ливы едва не принесли в жертву своим богам помощника Мейнарда — Теодориха. Самого Мейнарда они не отпускали на родину из опасения, что он приведет на их земли войска христиан. Мейнард все же сумел послать папе известие и папа Целестин III (1191–1198) провозгласил Крестовый поход для насильственного обращения ливов в христианство.

Крестовый поход состоялся при преемнике Мейнарда — Бертольде. Зимой 1198 г. он с немецким войском высадился на Западной Двине в районе селений Икшкиле и Гольме. Ливы оказали сопротивление захватчикам, убили Бертольда, но вынуждены были уступить силе. Они согласились креститься и оставить у себя католических монахов. Однако после ухода немецких войск ливы изгнали монахов. Новый ливонский епископ Альберт Буксгевден решил силой закрепить земли ливов. В 1200 г. Альберт, заручившись поддержкой папы Иннокентия III (1198–1216), германского и датского королей, с немецкими рыцарями и купцами высадился в устье Западной Двины. В 1201 г. на месте торгового селения ливов крестоносцы построили крепость Ригу. Чтобы привлечь на свою сторону часть местной знати, епископ Альберт заключил с ней соглашение, а чтобы иметь постоянную военную силу, учредил в 1202 г. Орден рыцарей-меченосцев. Орден первоначально подчинялся епископу. Члены ордена носили белые плащи с изображением красного меча и креста. Они делились на три разряда: «братья-рыцари», главным занятием которых была война, «братья-священники», составлявшие духовенство ордена, и «служащие братья», выполнявшие обязанности оруженосцев, ремесленников и т. п. Во главе ордена стоял магистр, избираемый из числа рыцарей. При магистре состоял совет из знатнейших рыцарей. На совете решались наиболее важные вопросы жизни ордена. В замках, которые строились на захваченных землях и подвластных рыцарям ордена территориях, суд и управление сосредоточивались в руках командоров или фогтов. Завоеванные земли орден и епископ раздавали вассалам и духовенству, подчиняя их власти местное население.

Натиск немецких, датских и шведских рыцарей на Восток усилился после захвата и разорения католическими крестоносцами в 1204 г. Константинополя. Новгородский дипломат боярин Добрыня Ядрейкович был очевидцем этих событий[64]. Он вернулся на Русь из разоренного Царырада, захватив с собой фрагмент гроба Господня. В Новгороде Добрыня Ядрейкович составил подробный отчет о захвате и разорении столицы Византийской империи[65]. Отчет свидетельствует о хорошем знании новгородским дипломатом международной и внутриполитической обстановки в Византии. Захват Константинополя стал возможен, по его мнению, из-за внутренних противоречий и династической борьбы в Византии. Весной 1202 к в Италию бежал сын свергнутого византийского императора Исаака Ангела царевич Алексей. Он попросил крестоносцев помочь ему и его отцу вернуть престол. Объединенное войско римской курии, Венеции, Германии во главе с герцогом Бонифацием Монферратским вместо поход а на Палестину и Сирию двинулось весной 1203 с на Константинополь. Летом этого года началась осада Константинополя с суши и с моря. Император Алексей III, брат свергнутого им Исаака Ангела, захватив государственную казну и драгоценности, бежал с семьей из осажденного города. Галицко-Волынский князь Роман Мстиславич предоставил ему убежище в своей земле, выступив тем самым против политики Германской империи и папства. После бегства Алексея III жители столицы выполнили условия крестоносцев и провозгласили императором Исаака. Однако крестоносцы не сняли осады. Исаак «съжаливьси о граде», «разболевься, и бысть мнихь, и отъиде света сего». Новым императором стал его сын Алексей. Но горожане восстали против него и провозгласили императором знатного вельможу Алексея Дуку по прозвищу Мурчуфл (Хмурый).

Добрыня обращает внимание на то, что крестоносцы действовали вопреки христианской морали и принятым международным нормам. «Не тако бо бе казаль имъ цесарь немечьскыи и папа римьсккыи, якоже си зло учиниша Цесарюграду». Решение крестоносцев завоевать Константинополь и разделить территорию Византии свидетельствовало о скрытой поддержке завоевателей папой. 12–13 апреля 1204 г. начался штурм города. Рассказ Добрыни Ядрейковича о взятии Константинополя говорит о хорошем знании им техники военного и морского дела. Можно предположить, что подробности взятия Царьграда новгородский дипломат узнал из непосредственного общения с немецкими и фландрскими крестоносцами[66]. Решающий удар был нанесен со стороны бухты Золотой Рог. Придвинув вплотную к стенам корабли и перебросив с них мостки, по которым перешли воины, крестоносцы захватили укрепления и ворвались в город. «Тъгда же цесарь избеже изъ града, и патриархъ и все бояре». Разгром Константинополя продолжался три дня. Масштабы разграбления не поддаются описанию. Гордость Византии Св. София была осквернена, опустошена и разграблена. «Вънидоша въ святую Софию и одьраша двъри и расекоша; и тряпезу чюдьную одьраша драгыи камень и велии жъньчюгъ, а саму неведома камо ю деша; и 40 кубъковъ великыхъ, иже бяху предъ олтаремъ, и понекадела и светилна сребрьная, яко не можем числа поведати, съ праздьничьными съсуды бесценьными поимаша…», а «святую Богородицю, иже въ Влахерне, идеже святыи духъ съхожаше на вся пятнице, и ту одраша». То, что Добрыня на стороне Византии, — не вызывает сомнения. Описывая в подробностях бесчинства крестоносцев, новгородский дипломат добавляет: «Дигитрию же чюдьную, иже по граду хожаше, святую Вогородицю, съблюде ю Богъ добрыми людьми, и ныне есть, на нюже надеемся»[67].