Николай Зыков - Не время для героев

• Название: Не время для героев
• Автор: Николай Зыков
• Жанр: Фэнтези

Когда сны об ордене тамплиеров начинают посещать сознание чаще, чем сны о любимой девушке, чувствуешь себя немного странным. Когда ни с того, ни с сего слышишь произнесённое сотни лет назад проклятие Жака Де Моле, начинаешь чувствовать себя сумасшедшим. Когда внезапно твоя реакция становится невероятно быстрой, чувствуешь себя уникальным. Когда узнаёшь, что ты уникален, чувствуешь, что хочешь стать обыкновенным.

---

— И четверо из них живут в Торчинском?

Зульмира кивнула.

— Ещё один проживает в Америке. Мы не исключаем, что где-то проживают незарегистрированные помнящие, — меня передёрнуло от этих слов, — но стараемся обнаружить всех. Есть способы обнаружения, которые позволяют задействовать в поиске не только видящих.

— А информация о созидающих не сказки?

— Нет. Асассин рассказал? — спросила Зульмира.

Я кивнул. Меня раздражало, что она называла Саню ассасином. Меня почти всё раздражало в этой женщине. Хотя ответы, которые я получал в этот вечер, были действительно интересны. Я верил тому, что узнавал от видящей.

— Такая организация действительно существует. По сути, созидающие и прекращающие — два оплота. В мире существуют другие мелкие организации изучающие феномен помнящих и видящих, но они не играют какой-либо роли. Хотя даже они сотрудничают либо с нами, либо с созидающими.

— А почему такой большой процент помнящих в этом городе. Почему из пяти, всего один в Америке?

Зульмира улыбнулась в очередной раз. Она понимала, что я заглотил наживку. Мне было интересно, любопытно узнать больше.

— Считай это страшной удачей. Все пятеро родились в России, мы перехватили четверых человек быстрее, чем созидающие. Одного упустили.

— Почему в России?

— Не знаю. Это так же необъяснимо, как то, что появляться помнящие и видящие стали в XIII веке. Такое чувство, что смысл у этого есть, но мы о нём не знаем.

— У нас видящих тоже больше?

— Нет. Видящих в стане пресекающих всего двое. Также двое у созидающих. Ещё один проживает в Индии и чувствует себя вполне комфортно.

— А индийский видящий на кого работает?

— Ни на кого. Он не принадлежит ни к одной из организаций. Даже несмотря на то, что прекрасно осведомлён о своей уникальности. Мы не единожды пытались переманить его к себе, но всё тщетно. Он отказывается впутываться в разборки между Россией и Америкой, между пресекающими и созидающими. Собственно, мы слегка отвлеклись, — спохватилась Зульмира. — Так вот, после смерти тамплиера сэра Алекса в разное время рождались помнящие, но их упоминание в данной истории не является важным. Следующей значимой фигурой, о которой я хочу рассказать, был помнящий, рождённый в Германии в 1918 году.

Монолог Зульмиры прервала мелодия мобильного телефона. Яркая заводная музыка совсем не ассоциировалась с женщиной.

— Да, — ответила видящая на звонок. Потом несколько минут, не прерывая, слушала собеседника. — Весьма любопытно, — кивнула Зульмира, когда бормотание в трубке прекратилось. — Дождитесь меня, я скоро буду.

Она повесила трубку, ничего не объясняя, встала с дивана и направилась в прихожую. Я перегородил ей путь клинком.

— Мы не договорили, — сказал я, слишком резко для самого себя.

— Договорим позже. Я приду к тебе через пару дней, может позже. Уверена, за это время ничего не изменится.

— Я из-за тебя чувствую себя ужасно одиноким. Ты забрала у меня Дашу, родителей, друзей, даже Саню. Думаешь, уйдёшь, не ответив на мои вопросы?

— Ты не мститель, — парировала Зульмира тоном, от которого клинок начал медленно опускаться, — характер для этого не тот! Он не плох, но не подходит для того, что ты задумал. Не справишься! — произносила она, чеканя каждое слово. — Я предлагаю тебе другую жизнь. Ты о ней ничего не знаешь, но уже стремишься отвергнуть. Я встречусь с тобой через несколько дней, и мы продолжим разговор. Сейчас я тороплюсь. Не воображай о себе чёрти что! Ты силён, но не умеешь направлять эту силу на разрушение. Только на созидание. Ты знаешь, что это так.

Она была права. Она понимала меня. Видела то, что я пытался скрыть от самого себя. И это злило ещё больше. Зульмира ушла, не получив дальнейшего сопротивления.

Чуть позже на кухне засвистел чайник.

— "Она блестящий психолог и дипломат", — проплыл перед глазами текст записки. В который раз за вечер.

— Нет, — покачал я головой, глядя на Умку, — она не просто психолог. Она видящая — это вечное проклятье помнящего.

Глава 6

Весь вечер мне не давала покоя та мысль, что женщина прервала разговор не спонтанно. В голове стучало, что звонок был спланированным. Кто бы она ни была, но с психологией знакома не понаслышке, Саня был прав. Зульмира заинтересовала меня, я готов был её выслушать и ждал продолжения разговора. Хотя даже представить не мог, чем он закончится.

Хочет предложить мне другую жизнь? Неужели работу на пресекающих? Слежку за такими, кто похож на меня? Нет. На это я не подпишусь. Она это понимает. Должна понимать.

Я прокрутил в голове разговор. XIII век. Почему? Без всякой зависимости? Может быть, но я увлекался мистикой и не мог поверить в такую случайность. XIII век. Шествия татаро-монгол. Крестовые походы. Кровавое время было. Европейцы проливают кровь на Святой земле, пытаются навязать другим собственную веру. Татаро-монголы… Они в отличие от католической церкви не посягали на веру захваченных народов. После этих событий, в конце XIII века в Европе и Азии рождаются помнящие. Судьба делает их воинами веры: ассасином и тамплиером. Две религии. Два союза, чьи лидеры прикрываются верой, ради низменных целей.

Вдруг все мысли в голове пропали, кроме одной. Будто вспышка, указавшая на главное. Два помнящих, которые по домыслам являются первыми из рождённых. Зульмира рассказала об одном — сэре Алексе и упомянула о другом — ассасине. Следующей значимой фигурой, по её словам, был некто, рождённый в Германии, незадолго до войны. Неужели Саня? Он воевал за Советский Союз, но мог быть ребёнком немцев. Почему его фигура значима для истории помнящих? И может ли быть так, что его преследовали не для того, чтобы убить?

Я попытался отвлечься от подобных размышлений. Всё равно ответы получу лишь от Зульмиры, когда она соблаговолит встретиться вновь.

Вот ведь ведьма! Знала, как заинтересовать. Знала, на чём остановиться. Теперь попытается затянуть информационную паузу. Не удивлюсь, если она объявится только через три-четыре дня.

Ладно. У меня была и другая проблема, которая позволяла не сойти с ума, раздумывая над сказанным Зульмирой. Возобновить отношения с Дашей. В голове уже родилось пару идей. Решил реализовать их на следующий день. Добьюсь или нет прощения — не важно. Главное — поднять ей настроение, вызвать искреннюю улыбку. Остальное приложится.

С такими мыслями я уснул. С ними же и проснулся.

Утро прошло по стандартному распорядку. Ванная. Кухня. Прогулка с Умкой. На улице снегопад прекратился. Сугробы за ночь намело такие, что дворники использовали трёхэтажное лагерное наречие, чтобы объяснить свои чувства к природе.

Умку снежные горы приводили в восторг. Казалось, она была не против, чтобы я носился, взметая снег в воздух так же, как это делала она. Гуляли недолго, и вскоре мне пришлось утихомиривать пыл Умки и звать её домой. Ясное дело, она была против столь быстрого прекращения веселья. Хотя после недолгих уговоров всё-таки отправилась вслед за мной в подъезд.

Я занялся реализацией плана. План. Именно его наличие отличает мечту от цели. Каким бы фантастичным не было желание, если имеется пошаговый алгоритм выполнения, рано или поздно вы его исполните. Хотя люди привыкли это отрицать. Они предпочитают летать в облаках и бросать "повезло" или "папа всё купил", вслед успешным людям. Они тешат себя мыслью, что так всё и есть. Что успешными становятся лишь люди с богатыми родителями или люди, которым в один день повезло. Где-то в глубине их сознания имеется понимание, что исполнившие мечту, прошли через пот и кровь. Обычный человек не пустит подобную мысль в голову. Когда её нет, обыватель оправдывает бездействие перед самим собой, продолжая лежать на диване или ежедневно ходить на работу, которая осточертела.

Первым делом нужно было сотворить на ноутбуке очередное объявление. Правда теперь у него была другая цель. Привлечь внимание. Поэтому чёрная надпись на белом фоне — не подходила. Требовалось нечто красочное, красивое. И надпись на картинке стала другой: "Даша, прости меня. Ты — моя девушка и другой мне не надо. Люблю". И подпись: "Лёша".

Я посмотрел на результат и остался доволен. Вот только надпись. "Прости". За что я извинялся? Как будто признал себя виновным. Да, я сказал, что у меня нет девушки, но на то были причины. Хотя уж лучше сотню раз извиниться за то, чего не совершал, чем знать, что нанёс удар любимому человеку в самое сердце. Сам сделал порез, сам его и лечи.

Изображение перекочевало на флешку. Теперь канцелярский магазин не поможет. Слишком медленный принтер, слишком дорогая краска. От одного объявления, повешенного возле её подъезда, она лишь отвернётся, признав это дешёвым трюком. Не в плане денег. В плане сил, вложенных в попытку сделать приятное. Мне необходимо было несколько сотен копий, чтобы обклеить этими картинками каждую доску объявлений города, каждую автобусную остановку. Я отправился в местный издательский дом. Там за нужную сумму наштампуют столько картинок, сколько скажешь.