Зигфрид Обермайер - Под знаком змеи.Клеопатра

• Название: Под знаком змеи.Клеопатра
• Автор: Зигфрид Обермайер
• Издательство: Армада
• Жанр: Историческая проза
• Год: 1998
• ISBN: 5-7632-0636-3

Имя Клеопатры до сих пор звучит захватывающе и волнующе. Легендарная египетская царица, вершившая историю, образованная и смелая, великодушная и расчетливая, — она не утратила своего очарования и по сей день.

Под пером Зигфрида Обермайера история оживает. Автор ведет повествование от лица личного врача Клеопатры, и благодаря этому сквозь великие события проступает драма женщины, обожествляемой современниками, которая со всеми ее чувствами и страстями была всего лишь смертным человеком.

---

Там у фонтана я наткнулся на Птолемея, который состязался со своей стражей в стрельбе из лука. Он выглядел усталым и недовольным. Я поклонился — впрочем, не так низко, как Клеопатре. Перед этим призрачным правителем никто не склонялся слишком низко.

— Ваше величество, прости, что я мешаю, но у тебя нездоровый вид. Ты плохо себя чувствуешь?

— А, Олимп, личный врач моей благородной супруги.

Он всегда называл меня этим прежним именем и ясно

показывал, как недоверчиво относится к новому кругу друзей Клеопатры.

— Я не то что нездоров, я болен! Вот уже несколько дней у меня жар, но врач не знает, в чем дело.

Я ничего не сказал насчет его врача, который больше полагался на магию, а в современной медицине понимал не больше, чем какой-нибудь помощник лекаря.

— Если ты позволишь, я осмотрю тебя.

— Да, ты можешь это сделать? — язвительно спросил он. — Или тебе надо сначала спросить разрешения у моей светлейшей супруги?

— Надо ли мне это сделать?

— Ну, я не знаю, — неуверенно ответил он и сразу превратился в растерянного ребенка.

— Давай пойдем в дом.

У него действительно был жар, не очень, правда, сильный. Но при этом у него ничего не болело, и он жаловался только на постоянную усталость.

— У тебя просто малярия. Местные врачи советовали избегать тех районов города, которые лежат в низине, потому что там скапливается болотный воздух, вызывающий лихорадку. Но к тебе это не может иметь отношения — ты ведь никуда не выезжал из Садов Цезаря?

— Нет, только однажды, с милостивого позволения моей супруги. Антоний пригласил меня на симпосий в свой дом у Палатина — он устроил его только для мужчин, вот было здорово! Там я почувствовал, что я правитель Египта, а не просто какой-то довесок к моей супруге.

— Твой недуг называется тоска. Он вызван просто скукой. Когда мы вернемся в Александрию, ты снова будешь здоров.

Он поднялся.

— Если бы мы только вернулись! На меня возлагают надежды сторонники моего умершего брата. Они хотят, чтобы Египтом, как повелось издавна, правил царь. Конечно, вместе с супругой, но она стоит на втором месте. И поверь мне, Олимп, так и будет, если только мы уедем наконец из этого проклятого Рима.

— Ты не боишься, что я передам этот разговор царице?

Он хитро улыбнулся.

— Но как раз этого я и хочу! То, что я тебе сейчас сказал, она и так слышала от меня. Она мне даже не возражала, а только сказала: «Посмотрим».

— Да, из Александрии доходят плохие вести, — подтвердил Протарх, когда я заговорил с ним об этом. — Хотя Мардион еще контролирует положение, но существуют круги, которые поддерживают Птолемея — теперь, после его совершеннолетия. Правда, четырнадцатилетний мальчик во многом еще совсем ребенок, и им легко можно управлять. При Клеопатре его сторонникам вряд ли что-нибудь светит, поэтому они возлагают большие надежды на юного царя. Я посоветовал царице возвращаться в Египет, а Птолемея оставить здесь под присмотром Цезаря. Но она считает это полумерой и, кажется, ждет какого-то решения, о котором пока и мне ничего не говорит. В крайнем случае я поеду в Александрию, чтобы самому наблюдать за ситуацией.

Цезарь бывал у нас довольно часто, однажды он пришел даже вместе с Марком Антонием и Гаем Октавием. Но я как личный врач в этих встречах не участвовал и нимало не страдал от этого. Чем меньше теперь на меня обращали внимания, тем было лучше, потому что как раз в это время я был озабочен поисками удобной квартиры для нас с Клаудией. В хорошем районе они сдавались так дорого, что я решил делать вид, будто собираюсь купить квартиру, но прежде хотел бы пожить в ней несколько дней за небольшую плату. Таким образом я смог бы довольно часто менять квартиры — это было бы более безопасно.

Для начала я выбрал небольшую изысканно обставленную виллу в Викус Фабриции, недалеко от дома Клаудии, однако в таком районе, где ее никто не знал. Я никогда не расспрашивал ее, какие объяснения находит она для того, чтобы отлучиться из дому. По-моему, она не особенно соблюдала осторожность, так что даже постоянно занятый Квинтиллий в конце концов заметил бы нашу связь.

После нашей четвертой или пятой встречи на вилле я предложил сменить квартиру.

— Но ведь здесь так удобно! — капризно надула губки Клаудиа. — Пока Квинтиллий не уехал, я, конечно, не могу уходить из дома на ночь, но существуют тысячи отговорок, чтобы исчезнуть на несколько часов днем.

Тогда я сговорился с хозяином, что поживу у него «на пробу» десять дней и прибавил ему еще несколько динариев сверху. В Сады Цезаря я ездил через день, но там не особенно во мне нуждались.

Цезарь уехал в Испанию еще на два месяца. Когда он вернулся в конце лета, то не стал скрывать от сената и народа своих замыслов. Он хотел возвести храм Марса невиданной величины, где можно было бы разыгрывать морское сражение. Он планировал также создать латинские и греческие библиотеки и устроить большой театр у подножия Тарпейской скалы. Он собирался осушить Понтийские болота, вызывавшие лихорадку, провести дорогу через Апеннины от Адриатического моря до Тибра, расчистить от песчаных заносов гавань в Остии и прорыть канал через Коринфский перешеек — то, что намеревались сделать многие правители до него, но никому еще это не удалось.

Спустя некоторое время бдительный Протарх заметил мое отсутствие.

— Мне кажется, что с некоторых пор ты чаще бываешь в Риме, чем здесь. Это связано с какой-нибудь женщиной, или ты себя не щадишь, чтобы добыть для нашей царицы побольше сведений о настроениях в народе? — спросил он слегка насмешливо.

Я попытался отделаться ничего не значащим объяснением:

— И то и другое, досточтимый Протарх. Я познакомился с одной молодой вдовой, которая служит в доме у Сервилия. Ты знаешь: это старинный род патрициев. Женщина она очень разговорчивая, и таким образом я очень много узнаю. Судя по тому, что я слышу, положение Юлия Цезаря становится все более неблагоприятным.

— Тебе только так кажется, — хитро улыбнулся Протарх. — У тебя односторонние сведения. Из других источников мне известно прямо противоположное.

Я сам поразился тому, как легко я солгал. Конечно, род Сервилиев очень известен, но он так разветвлен, что вряд ли Протарх решит меня как-то проверить.

— Вообще же, тебя хотела видеть царица. Но дело не такое спешное. Она будет ожидать тебя завтра днем около четырех.

На следующий день я остался в Садах Цезаря. Я сгорал от любви и с беспокойством ждал встречи с царицей. В последнее время я видел ее редко и мне казалось даже, что она исключила меня из числа своих приближенных друзей. Впрочем, я был так влюблен, что меня это мало заботило. Я даже подумывал о том, чтобы оставить службу у Клеопатры и навсегда поселиться в Риме.

Царица встретила меня очень благосклонно и сама заговорила о наших отношениях:

— В последнее время тебе, вероятно, кажется, что царица рассердилась за что-то на своего врача и отдалила его от себя. Это совсем не так, дорогой Гиппо. Но сейчас положение таково, что нам приходится скрываться ото всех, даже от друзей. К Цезарю и его приближенным приковано всеобщее внимание, ничто не остается незамеченным. Нам постоянно приходится прибегать к хитрости и обману, потому что Рим, в отличие от Александрии, открытый город. То, что легко утаить в закрытом Брухейоне, в Риме быстро выходит на свет, потому что диктатор должен отчитываться перед народом и сенатом.

Ну а теперь о другом. Как человек, близкий Цезарю, как мать его сына я могу стать мишенью для отравленных стрел его врагов. Там, где не смогут поразить его, попытаются поразить меня. Не то чтобы я боялась, но было бы неразумно не предусмотреть этого. С тех пор как мы приехали, мне приходят подарки — как правило, от его сторонников, которые таким образом заискивают перед ним или пытаются извлечь для себя какие-нибудь выгоды. Один из секретарей Цезаря проверяет эти дары и устанавливает, от кого они получены. В последнее время мне присылают очень дорогие подарки: елей, изысканное вино или редкие кушанья. При этом отправитель иногда не назван или оказывается вымышленным. Я хочу, чтобы ты определил, не отравлены ли эти подношения.

— Но как я должен это сделать, царица?

— Очень просто: Цезарь прислал мне пятерых добровольцев. Это приговоренные к смерти преступники. Таким образом у них появляется возможность сохранить жизнь. Ты опробуешь на них эти подарки и по возможности установишь, что за яд в них использован.

Не сказать, чтобы меня очень порадовало это задание, особенно теперь, когда в Риме меня с нетерпением ожидала возлюбленная. Я отправил посыльного с сообщением, что в ближайшие дни не смогу увидеться с Клаудией, ибо дела требуют моего присутствия при дворе. Я строго наказал посыльному передать это известие только хозяйке дома. Мне не хотелось возбуждать недоверие Квинтиллия.