Павел Кузнецов - Дни боевые

• Название: Дни боевые
• Автор: Павел Кузнецов
• Жанр: Биографии и Мемуары

---

Полтора года Старая Русса являлась для гитлеровцев как бы замком, прочно закрывавшим вход в "демянский мешок", где сидела в окружении их 16-я армия. Город был опоясан железобетоном и превращен в современную крепость. Все деревянные постройки, мешавшие обзору и обстрелу, противник уничтожил, а каменные приспособил к обороне.

Выскользнув из "демянского мешка", гитлеровцы отошли за Ловать и укрепились на правом берегу Редьи.

Теперь войскам нашей армии предстояло прорвать здесь оборону противника и овладеть Старой Руссой.

* * *

В первых числах августа меня вместе с другими командирами соединений вызвали в штаб армии за получением новой боевой задачи. Зимой сорок второго года этой армией командовал генерал Берзарин. Теперь он воевал где-то на юге. Но начальником штаба по-прежнему был генерал Ярмошкевич.

Ярмошкевич рассказал нам о значении Старой Руссы, а затем ознакомил с оперативным планом. Весь план армейской операции у него был выражен на одной карте, которую он извлек из своего сейфа.

Главное внимание сосредоточивалось в центре оперативного построения армии. Туда же стягивались и основные силы.

Корпус, которым я командовал, находился на крайнем левом фланге армии. Продолжая оборону своими левофланговыми частями, он наносил удар правым флангом, овладевал колхозом "Пенна" и выходил на реку Порусья. В дальнейшем, введя в бой дивизию второго эшелона и наступая в направлении Волышево, корпус должен был выйти на восточный берег реки Полисть.

Прорыв вражеской обороны своим правым флангом я решил осуществить на узком двухкилометровом участке силами 188-й стрелковой дивизии полковника Воловича. Ее успех в направлении Волышево развивал второй эшелон корпуса 171-я стрелковая дивизия, которой предстояло выйти на восточный берег Полисти и закрепиться там.

Передний край вражеской обороны на нашем правом фланге проходил по заболоченному лесу к северо-востоку и востоку от колхоза "Пенна" и представлял собой сплошной деревянный забор из двух стенок с метровой земляной прослойкой между ними. Забор тянулся изломами, что способствовало созданию перед передним краем перекрестного огня. Высота забора достигала двух метров.

Перед забором имелись минные поля, проволочная оплетка по деревьям и участки проволочных заграждений на низких кольях. Таким образом, забор заменял гитлеровцам насыпную траншею, надежно защищал их от огня, а для нас представлял довольно сложное препятствие.

В двухстах-трехстах метрах от первого забора тянулся такой же второй забор, только не сплошной, а с небольшими разрывами для маневра.

Нашим поисковым группам с большим риском и потерями удавалось иногда проникать за эти заборы. Сложность предстоящего штурма переднего края подтвердила и боевая разведка, которую мы провели перед началом операции.

Чтобы прорвать передний край, нужно было прежде всего пробить стенку, разрушить ее на некоторых важных для нас участках. Так поступал я в прошлых боях, так надо было поступать и теперь. Через пробитые в заборе бреши требовалось протолкнуть атакующую пехоту, а вслед за ней пулеметы, минометы, орудия сопровождения.

Бреши должны быть достаточно широкими, не менее 25-30 метров, чтобы около них не образовывалось заторов. Пробить такие бреши могли только орудия прямой паводки. Навесный огонь артиллерии да еще в лесу был неэффективен.

Я решил выдвинуть на прямую наводку четыре батареи дивизионной артиллерии, по одной на каждый атакующий батальон первого эшелона.

Решающее значение в выполнении корпусом задачи имели действия дивизии Воловича. Полковник Михаил Григорьевич Волович был опытным и энергичным командиром. Он хорошо знал возможности своих войск и войск противника на своем участке. В этом я убедился, лазая вместе с ним в течение нескольких дней перед передним краем вражеской обороны.

Большую подготовительную работу по разъяснению личному составу предстоящих действий и по мобилизации всех сил на выполнение задачи провел политотдел дивизии, руководимый полковником Григорием Наумовичем Шинкаренко. Самого Шинкаренко можно было видеть и на передовой, и в тылах, и в политотделе, и в штабе. Он знал буквально все, чем живут части дивизии.

Работоспособным был и штаб дивизии, руководимый полковником Сергеем Семеновичем Сениным, молодым и знающим свое дело товарищем.

Внешне все как будто бы предвещало успех, да и части были тщательно подготовлены к наступлению.

Однако армейская операция и бой корпуса сложились не совсем благоприятно для нас.

Началось с того, что противник раскрыл подготовку армии к наступлению и некоторые наши соединения понесли значительные потери еще при выдвижении в исходное положение. Операция на некоторое время была отложена.

18 августа после артподготовки батальоны Воловича стремительно атаковали врага и через пробитые огнем прямой наводкой проходы начали штурм дерево-земляного забора.

Лесной бой носит медленный, тягучий характер. Причинами этого являются плохая видимость, невозможность применить одновременно все свои огневые средства, трудность маневра огнем. Бой развивается неравномерно, разбивается на отдельные очаги. В одних местах удается быстро вклиниться в передний край, в других, тут же по соседству, атака захлебывается, и надо готовить ее вновь или ожидать помощи со стороны вклинившегося соседа.

Воловичу потребовалось около двух часов, чтобы овладеть сначала первым, а затем и вторым забором. Наступило время ввести в образовавшийся прорыв полк второго эшелона, развить прорыв в глубину обороны и расширить его в стороны флангов. Комдив запросил разрешения на это, и я согласился.

В соответствии с ранее намеченным планом командир дивизии при успехе должен был лично выдвинуться к месту прорыва, чтобы на местности уточнить задачу второму эшелону.

- Направляюсь к командиру полка, - доложил мне Волович по телефону. Время не ждет.

- Желаю успеха, - напутствовал его я.

Томительно потянулись минуты. Хотелось как можно скорее ввести свежий полк в прорыв и дать новый толчок нарастающему бою. А за полком уже стояла наготове дивизия второго эшелона корпуса.

Через пятнадцать минут я запросил Сенина, введен ли их второй эшелон и где сейчас Волович.

- Полк начал выдвижение, а введен ли он в бой - данных от комдива пока нет, - ответил мне начальник штаба.

Минут через десять я повторил свой запрос и получил прежний ответ.

Снова и снова звонил Сенину, но тот не мог доложить мне ничего утешительного.

Наконец удалось вызвать блиндаж командира дивизии. К аппарату подошел его адъютант.

- Где командир дивизии? - спросил я.

- Не знаю.

- Адъютант должен знать, где его начальник. Почему вы не с ним?

Я заподозрил что-то неладное.

Адъютант в конце концов признался, что командир дивизии в полк еще не ходил, а находится сейчас в своем блиндаже. Это было спустя тридцать минут, после того как Волович доложил мне о том, что направляется в полк.

Отругав Сенина за нeправдивость докладов и подтвердив ему необходимость немедленного ввода в бой второго эшелона, я выехал на командный пункт Воловича, чтобы лично разобраться в этом чрезвычайном происшествии. Основным виновником задержки оказался сам комдив. Доложив мне о том, что направляется в полк, он на минуту задержался, чтобы перекусить, но присев "на минутку" к столу, он так и не смог подняться: сказались напряженная подготовительная работа и бессонные ночи.

После этого я уже не мог оставить Воловича вне своего поля зрения и, доложив командарму, задержался в дивизии на ночь и на второй день.

К концу первого дня наступления нашей пехоте удалось прорваться через оба забора, проникнуть в глубину обороны противника на расстояние свыше километра и выдвинуться на опушку леса севернее колхоза "Пенна". Но выходы из лесу оказались закрытыми заградительным артиллерийским и минометным огнем и скованными контратаками с флангов.

С утра второго дня с целью развития прорыва вводились 171-я стрелковая дивизия и танковый полк. Дивизия развертывалась из-за правого фланга первого эшелона, на стыке с правым соседом. Танки усиливали части Воловича.

Утро было туманное, моросил мелкий дождик. Под ногами чавкала вода, а на проезжих просеках грязь засасывала по колено. Из-за тумана начало наступления командарм отложил на два часа. Я проверил готовность 171-й стрелковой дивизии. Еще не начав наступления, она уже несла потери от массированных артиллерийских налетов.

С артиллерией противника никакой борьбы мы не вели, для этого у нас не было ни контрбатарсйной артиллерии, ни соответствующего наблюдения. Нас окружал сплошной лес.

Перед атакой Волович попросил у меня разрешения пойти вперед, в полки.

- Куда вы пойдете? Там же у вас нет подготовленного НП? -возразил я.

- Ничего. Посижу с командиром полка. Тут недалеко. Не беспокойтесь, скоро вернусь.