Венди Дулиган - Пояс целомудрия

• Название: Пояс целомудрия
• Автор: Венди Дулиган
• Жанр: Короткие любовные романы
• ISBN: ISBN 5-7024-0638-9

Много испытаний на пути друг к другу встретят добропорядочная девственница Джейн Хейс и закоренелый холостяк Фрэнк Кеплен. Они не сразу поймут, что сила любви всегда побеждает ложные принципы и фальшивые идеалы, что счастливы они будут только вместе. Да, не сразу, но, к счастью, и не слишком поздно.

---

— Иными словами, они не испытывают угрызений совести из-за своих гибких моральных принципов. В то время как вы…

— В то время как я считаю, что испытывала бы их. Я бы чувствовала, что безвозвратно теряю нечто драгоценное.

— Но мне говорили, что вы решили махнуть рукой на свои принципы, чтобы присоединиться к толпе. Почему?

Хотя Джейн в ответ лишь пожала плечами, тем не менее он чувствовал, что этот вопрос крайне важен для нее.

— Может быть, если я расстанусь с девственностью, это перестанет иметь для меня такое большое значение, — наконец сказала она. — Когда появится мистер Настоящий — если он действительно появится, — я смогу положиться на него. Он все поймет.

На какое-то время оба умолкли.

— Я рассчитываю на ваше обещание не называть моего имени, — с тревогой добавила Джейн. — Если об этом узнают в суде, меня засмеют. А если слух дойдет до бабушки…

— Она не поймет этого?

Джейн закатила глаза и попыталась скрыть улыбку.

— Раскричится так, что святые в гробу перевернутся!

— Не беспокойтесь. — Брови Фрэнка слегка насупились, когда он снова занялся делом. — Неужели в двадцать шесть лет так важно выйти замуж? — спросил он. — Ваша карьера только начинается. У вас еще останется уйма времени для мужа и семьи.

Интересно, сколько ему лет? — подумала Джейн. Тридцать четыре? Тридцать шесть? Самый подходящий возраст для устойчивого брака… А вслух сказала:

— Возраст от двадцати до тридцати — лучшее время для женщины, чтобы рожать детей.

Фрэнк внутренне застонал, но лицо его осталось бесстрастным. Значит, он не ошибся.

— Подозреваю, что вам нравятся большие семьи…

— Может быть, это и не соответствует устоявшимся в обществе стандартам, но вы правы. Я не уверена, что сумела бы вам это как следует объяснить…

Сумела, сумела, мрачно подумал он. Ты такая же, как моя мать, мои замужние сестры и жены братьев. Хотя кое-кто из них и сделал карьеру, главное для них дом, семейный очаг и череда хнычущих ребятишек. Я единственный совершеннолетний мужчина в семье, кого не засосало это болото…

— Трудность заключается в том, чтобы как следует узнать мужчину, за которого ты собираешься выйти замуж, — меж тем продолжала Джейн. — Вы должны согласиться, что есть разница между двадцатишестилетней и тридцатипятилетней женщиной. В наши дни мужчины не будут долго ждать, пока ты ляжешь с ними в постель. Не так давно благодаря этим принципам я рассталась с действительно достойным мужчиной. А таких не так уж много… я имею в виду, достойных…

Эти слова заставили Фрэнка нахмуриться еще сильнее. Домашние склонности и старомодные взгляды. Нет, Джейн Хейс явно не его поля ягода. Но еще больше его возмутило упоминание о страданиях Джейн по мерзавцу, который посмел разочаровать ее.

— Расскажите, как это случилось, — попросил Кэплен.

Глаза ее стали печальными.

— Он говорил, что уважает меня. А потом взял и сделал предложение другой…

— С которой уже переспал, верно?

Она кивнула.

Карандаш Фрэнка, исписывавший узкие листы блокнота, замер.

— Извините, — сказал Кэплен. — Догадываюсь, что это было чертовски больно.

— Да уж… Хочется думать, что я уже справилась с этим огорчением.

Неслышно подошедший официант молча поставил на столик еще две чашки кофе.

— Мне кажется, именно этот опыт заставил вас усомниться в своих достоинствах и решить, что лучше синица в руках, чем журавль в небе, — заметил Фрэнк, когда они вновь остались наедине.

— И это, и та борцовская схватка, которую я провела вчера вечером.

Какой же скотиной надо быть, чтобы наброситься на беззащитную женщину, с негодованием подумал Фрэнк.

— Вы говорили, что вокруг не так уж много хороших мужчин, — напомнил он. — А тот парень, с которым вы были вчера, к этой категории не относится?

По мнению Джейн, беседа становилась слишком сентиментальной. Капелька юмора разрядила бы обстановку.

— Теперь он абсолютно безвреден, — сказала она. — Хотите, я начерчу вам диаграмму?

Фрэнк с живым интересом следил за тем, как она нарисовала на чистом листе своего блокнота большую окружность.

— Вот это, — сказала Джейн, — все мужчины на свете.

Концентрическая окружность поменьше означала «всех мужчин в окрестностях Детройта». Она провела еще одну окружность меньшего диаметра, исключив «стариков, молокососов, женатых, растяп, неудачников, эгоистов, слизняков, лодырей, отъявленных преступников, бабников и мелких подхалимов». Следующая окружность, начерченная рядом с центром, оставила за бортом «тех, кто как минимум три вечера в неделю проводит с мамочкой и копит в холодильнике банки с плавленным сыром».

— А вот это, — закончила она, ставя жирную точку в центре, — мужчины, которые остались. Теперь вы сами видите, в чем проблема: их не так уж много.

Фрэнк невольно рассмеялся.

— Боюсь, что вы правы, — согласился он. — Неужели действительно на свете так мало подходящих мужчин? Но чем вам не угодили парни, которые запасаются плавленным сыром? Неужели это преступление?

— Все мужчины, с которыми я рассталась в последнее время, относились к категории подходящих, — призналась Джейн с озорным блеском в глазах. — А что касается сыра… не в пример вам, парни, питающиеся плавленным сыром, никогда не поведут женщину обедать в приличный ресторан.

Удивившись внезапно возникшему желанию, чтобы этот вечер тянулся как можно дольше, Фрэнк предложил отвезти Джейн домой. У ее подъезда они вежливо пожали друг другу руки. Он дождался, пока Джейн не помахала ему на прощание рукой и не исчезла за дверью.

Приближался последний срок сдачи колонки, и он вернулся в здание редакции, совершенно пустое, если не считать печатников и репортеров, которые выходили в ночную смену. К этой группе он мог с полным основанием причислить и себя.

Кэплен напечатал на машинке свою фамилию и название колонки. Мгновение он мечтательно смотрел на пишущую машинку, затем вспомнил лицо Джейн, рассказывавшей о человеке, который бросил ее, и решительно принялся за работу.

Когда на следующее утро Джейн пришла в кабинет Кэплена, его еще не было. Возможно, он закончил статью поздно ночью и решил как следует выспаться, догадалась девушка. Хотя ей до смерти хотелось узнать, что же все-таки он написал, Джейн была достаточно умна, чтобы не признаться в этом. Она и так сделала глупость, что решилась пройти мимо кабинета главного редактора. А вдруг Фрэнк там? Вдруг он заподозрит, что у нее есть какие-то задние мысли? Или что она думает, будто вчерашний обед означает нечто большее, чем он был на самом деле?

Она твердо решила выкинуть Фрэнка из головы и едва не подпрыгнула, когда Макс Стром упомянул, что накануне видел их вдвоем.

— Вы что, встречаетесь? — прямо спросил он. — Если так, у Фрэнка больше вкуса, чем я думал.

Джейн зарделась и поблагодарила его за то, что сочла простым комплиментом.

В среду Джейн, облачившись в тяжелый халат и шерстяные тапочки, в пять утра спустилась за газетой. А вдруг он превратил все в шутку? — думала она, дрожащими пальцами наливая в чашку черный кофе и направляясь к стоявшему у окна креслу. Если так, я просто не выдержу. Поставив чашку стынуть на подоконник, она начала читать колонку Фрэнка.

«Представьте себе, что время пошло вспять. Представьте, что снова наступили пятидесятые годы. Гамбургеры и бензин стоят несколько центов. Америка в расцвете политического и экономического могущества. Люди, которые клялись жить вместе, живут вместе. И красивые девушки не бегают за парнями.

Если ты настоящий мужчина, то ценишь это. Конечно, ты пытаешься «обжиматься» со своей девчонкой в заднем ряду дешевой киношки. Как-никак, ты всего лишь человек, и ничто человеческое тебе не чуждо. Но когда ты женишься, то ждешь, что твоя невеста будет девушкой. И общество ждет того же. И ты стоишь с ней у алтаря, готовый лопнуть от гордости, что она сохранила себя для тебя одного.

А теперь нажимаем на кнопку машины времени и возвращаемся в сегодняшний день. Ожидания пятидесятых выброшены на помойку, словно дырявые носки. Благодаря могущественной таблетке и полному отсутствию моральных табу красивые девушки пускаются во все тяжкие. Как недавно поведала мне одна молодая женщина, у них нет другого выхода. Либо они будут вести себя как все, либо прощай мечта о замужестве!

Несмотря на внутреннюю борьбу, молодая женщина, о которой я говорю, еще не сделала окончательного выбора. Как и красивые девушки пятидесятых, она верит, что брак — это обязательство на всю жизнь. Она относится к сексу как к основе брака, как к обещанию дарить своему избраннику наслаждение долгие годы. Я буду называть ее Линда. Так вот, в двадцать шесть лет Линда еще девушка. И платит за свои идеалы дорогой ценой…»