Вильям Козлов - Приходи в воскресенье

• Название: Приходи в воскресенье
• Автор: Вильям Козлов
• Издательство: Лениздат
• Жанр: Современная проза
• Год: 1979

Есть на карте нашей Родины старинный русский город Великие Луки, есть река Ловать. В этом городе живут, работают, любят, радуются и разочаровываются люди, которых я хорошо знаю, потому что сам много лет прожил среди них. Моя книга об этом городе, об этих людях.

Были ли на самом деле события, описанные в книге?

Они могли быть…

Автор

---

— Конечно, конечно, — сказал я.

— У нее талант, — продолжал Архипов. — Я как-то с ней разговаривал на эту тему, и знаете, что она мне заявила?

— И что же?

— Я, говорит, танцую, когда мне нравится, а мне не всегда нравится танцевать… А в ансамбле танцуют и танцуют, без передышки. И утром и вечером. Не жизнь, а сплошной танец. Я через неделю возненавидела бы такую работу!..

— Может быть, она и права, — сказал я.

— Не знаю, — покачал головой Архипов. — Не многие рассуждают, как она… Другая бы ухватилась за такую возможность обеими руками.

Архипов еще что-то говорил, но я уже снова не слышал его. Я вспомнил осень 1946 года, полуразрушенный клуб в городке, и Рысь в чудовищных тетушкиных туфлях, с красной помадой на губах… Герка-барабанщик наяривает палочками в барабан, трахает тарелками, а длинная угловатая девчонка с широко раскрытыми сияющими глазами зачарованно смотрит на меня и крепко сжимает мою ладонь горячей рукой… А в зале душно, тесно, нас толкают со всех сторон, но девчонка ничего не замечает, она танцует. Танцует в настоящем клубе с парнем первый раз в жизни…

Обо всем этом я думал в новогодний вечер, стоя в своей квартире у окна. На улице тихо шелестел дождь, и за моей спиной шумела вода: Нина наполняла ванну. Мои окна выходят во двор, где когда-то будет сквер, цветочные клумбы, детская площадка, а пока здесь кучи строительного мусора, зеленый дощатый фургон и развороченная бульдозером, продавленная толстыми шинами самосвалов, жирно поблескивающая в свете электрических лампочек мокрая земля. По узкой тропинке, протоптанной через пустырь новоселами, торопится человек в плаще и шляпе. В руках свертки, под мишкой поблескивают серебряной фольгой две бутылки шампанского. Человек ступил на тротуар и зашлепал к соседнему подъезду. Внезапно остановился и проводил взглядом большую пушистую кошку, сиганувшую из подъезда на улицу. Стыдливо оглянувшись, трижды сплюнул через плечо и юркнул в подъезд. Кошка вскарабкалась по доскам, прислоненным к фургону, на крышу и, брезгливо переставляя лапы по мокрому крашеному железу, не спеша пересекла крышу и исчезла во тьме. Гулко хлопнула дверь внизу, затем вторая глуше — и снова стало тихо.

В половине двенадцатого мы с Ниной сели за стол. Она уже успела переодеться, феном высушить свои длинные пушистые волосы и теперь сидела на стуле и с улыбкой смотрела на меня. Я откупорил бутылку шампанского, налил в высокие хрустальные фужеры, которые мне посчастливилось купить в хозяйственном магазине, и приготовился уже было произнести какие-то значительные слова, но Нина опередила меня. Подняв сверкающий, искрящийся пузырьками бокал, она сказала:

— У тебя миленькая квартирка… Признавайся, были здесь женщины?

— Нина… — начал было я. — За полчаса до Нового года я хочу…

— А где музыка? — снова перебила она. — Заведи, пожалуйста, что-нибудь веселенькое.

Я встал и включил магнитофон. Нине не понравился музыкальный ансамбль «Песняры», который я любил, и мне пришлось доставать другие бобины с записями. Три раза я переставлял катушки, прежде чем отыскал запись, которая была Нине по душе.

А потом уже пора было пить за минувший год и ждать наступления Нового года. И я решил, что в новом году скажу Нине все хорошие слова, что вертелись у меня на языке, и на полном серьезе сделаю ей предложение. Хватит жить одиноким волком! Когда появилась женщина в доме, сама атмосфера изменилась: стало уютно, тепло и довольно просторная квартира показалась мне тесной…

Но случилось так, что я не сказал Нине эти хорошие слова…

2

Под какой-то тягучий блюз мы медленно кружились в комнате. Где-то внизу под нами и вверху, над головой, тоже гремела музыка, доносились голоса, топот. Праздник в самом разгаре. А за окном все так же моросил противный осенний дождик. Чтобы не видеть запотевшие мокрые окна, я задернул их шторами. Елка почему-то покосилась, а у деда-мороза отвалилась ватная борода, и он, стоя на тележном колесе, зловеще скалился на нас огромными красными зубами. Мне было хорошо с Ниной, и я сказал ей об этом. Уткнувшись лицом мне в плечо, она засмеялась. Я еще теснее прижал ее к себе, но она, отстранившись, уже без улыбки взглянула на меня.

— Я впервые встречаю Новый год вдвоем, — сказала она.

— Ну и как? — спросил я. — Нравится?

— Ты даже друзей еще здесь не завел?

— Я как-то не подумал, что тебе будет скучно, — скрывая досаду, сказал я. — Но все еще можно поправить… Мы на английский манер нагрянем с тобой к Архиповым… В Англии в Новый год никто никого не приглашает домой, но любой, кто ни придет, — желанный гость.

— То в Англии, — сказала она, но я видел, как заискрились радостью ее черные глаза.

Вот оно опять наше мужское самомнение! Я думал, Нине будет приятно провести новогодний вечер вдвоем, а ей вот скучно. А я-то думал, это будет совсем по-семейному… Нине хочется, чтобы кругом было много людей и ею любовались, приглашали на танцы, говорили комплименты. Вон какая она сегодня нарядная и красивая…

— Архипов будет рад, — сказал я.

— Может быть, не стоит? — сказала она. — Нам и вдвоем не скучно…

От Нины не отнимешь, она все-таки тактичная женщина.

— Тебе там понравится, — ответил я.

Мы оделись, я захватил с собой бутылку коньяка, шампанского и цветы для Валерии. И, шлепая по лужам, мы отправились к Архиповым. Нина достала из сумки складной зонтик, раскрыла, и капли звучно защелкали по нему. Наверное, смешно было видеть со стороны в новогоднюю ночь куда-то идущих людей с раскрытым зонтиком. Об этом я подумал потом, а когда мы, обходя глинистые желтые лужи, разлившиеся на нашем дворе, пробирались к тротуару, мне вовсе было не смешно. Мне было грустно.

У Архиповых ничего такого не произошло, что бы могло повлиять на наши отношения с Ниной, и все-таки что-то случилось. Нина быстро перезнакомилась со всеми гостями, охотно пила, танцевала, веселилась. Сумела даже расшевелить флегматичного Любомудрова. Он, кажется, два танца станцевал с ней и с вниманием слушал ее. Я видел, она понравилась всем: женщины охотно заговаривали с ней, а мужчины наперебой приглашали танцевать. Не забывала Нина и про меня: тоже нет-нет да и вытаскивала на середину комнаты или приносила фужер с шампанским, чокалась и, заглядывая в глаза, спрашивала, что это я сегодня такой мрачный. Тормошила за руку, кокетничая, приказывала улыбнуться. Я улыбался, в душе опасаясь, что моя улыбка точь-в-точь как у языческого идола, которого я переквалифицировал в деда-мороза, но даже по ее просьбе развеселиться не мог.

Подошла Валерия — она сегодня была тоже не очень-то веселая, и мы с ней поговорили.

— К вам приехала такая миленькая женщина, а вы совсем не обращаете на нее внимания, — улыбнулась она. — Смотрите, отобьют!

Нина как раз танцевала с Любомудровым. Блестя черными оживленными глазами и улыбаясь, она что-то рассказывала ему. Ростислав Николаевич, немного отстраняясь от нее — танцуя, Нина имела милую привычку прижиматься к партнеру, — вежливо слушал, однако взгляд у него был рассеянный.

— Вы тоже с мужем почти не танцуете, — заметил я.

— То с мужем, — сказала она.

Танец кончился. Архипов поставил новую пластинку и пригласил Нину. Исполняли битлсы одну из своих зажигательных песен. Две пары танцевали по старинке, как танцуют быстрый фокстрот, а Валентин Спиридонович и Нина показали класс модного современного танца. То, что Нина прекрасно танцует, я знал, но главный инженер удивил меня: он ничуть не уступал Нине. Юношей вертелся вокруг нее, приседал, извивался, в такт музыке все ускоряя темп, без устали работал руками и ногами. Ему стало жарко, и он, расстегнув ворот белой рубашки, немного приспустил красивый галстук с широким узлом. Светлая прядь, нарушив безукоризненный пробор, спустилась на глаза. У Нины был достойный партнер. С ними, конечно, никто не мог состязаться. Все смотрели на изящную быструю пару и отпускали одобрительные замечания. А они и не слышали никого: горящими глазами смотрели друг на друга и яростно работали руками, ногами, всем телом.

Когда музыка смолкла, все гости зааплодировали. Архипов галантно поцеловал Нине руку и пошел переворачивать пластинку, а Нина, возбужденная и ничуть не уставшая, подошла к нам.

— Ваш муж потрясающе танцует, — сказала она, с интересом взглянув на Валерию.

— Это вы его вдохновили, — улыбнулась та. — С другими у него так не получается.

— А с вами? — спросил я.

— Мы давно не танцевали, — сухо ответила Валерия. И посмотрела мне в глаза своим странным взглядом. Эта женщина, даже не переставая приветливо улыбаться, могла любого поставить на место, как, например, меня сейчас.

Заиграла музыка, и я пригласил Валерию. Нина с улыбкой проводила нас взглядом, и я понял — она рада, что я не подошел к ней. Танцор я не ахти какой, и после такого триумфа кружиться со мной в вальсе было бы скучно.