Мирослав Немиров - А. С. Тер-Оганян: Жизнь, Судьба и контемпорари-арт

• Название: А. С. Тер-Оганян: Жизнь, Судьба и контемпорари-арт
• Автор: Мирослав Немиров
• Жанр: Контркультура

Так вот: если один раз взять, да и задуматься, то обнаруживаешь: Тер-Оганян А.С. и есть главный художник 1990-х годов, эпохи посмодернизма в СССР.

Дальнейшее будет представлять, как все и всегда у автора этих строк, собрание разнородных и довольно-таки обрывочных сообщений, расположенных по алфавиту и таким или иным образом имеющих отношение к жизни и творчеству Тер-Оганяна А.С. Какие-то из них будут более-менее развернуты, какие-то — одни тезисы, а какие-то сообщения будут представлять из себя только названия — то, что следовало бы, вообще-то написать, да — в следующий раз. Хорошо или плохо так писать литературно-познавательные произведения, сказать трудно, но я по другому не умею. Пытался много раз — не выходит.

---

Может, и умеет. И, действительно, исторически астрофизики происходят от людей, которые изобретали и чинили утюги. Но с тех пор так все это разошлось, что от астрофизика умение своими руками паять и прокладывать проводку нынче отнюдь не требуется.

То же самое и в том, что называется «контемпорари арт», оно же «актуальное искусство» — хотя исторически оно и происходит из живописи (и Маяковский был в начале живописцем, и в ранних стихах его это его живописное происхождение выражено напрямую:

А сквозь меня на лунном сельде

Скакала крашенная буква)

и занимаются им в основном те, кто когда-то, в молодости, начинал с «изобразительного искусства», но с тех пор оно так от живописи отделилось и отдалилось, что сейчас в галереях «контемпорари арт» гораздо чаще можно увидеть, как читают стихи, или режут себя бритвой, или вытворяют вообще невесть что, либо кино, либо какое-нибудь вообще неизвестно что, нежели просто висящие по стенам картины.

Теперь это отдельный, особый вид искусства — есть литература, есть кино, есть живопись, есть театр — а есть контемпорари арт. Почему, кстати, я пользуюсь везде в этой книге именно этим, довольно нелепо звучащим, термином: чтобы подчеркнуть особость, специфичность и несводимость ни к одному какому-либо одному из традиционных видов искусств то, чем занимается А.С.Тер-Оганян и все другие, описанные в этой книге.

Рождественская, Людмила

Ты, в эротического содержанья позе

Стоящая на перекрестке!

Ты, заставляющая сердце мое азбукою морзе

Три точки выколачивать — и три тире — и снова точки, –

О ты, безжалостная бешеная роза!

Какая ты идешь навстречу мне — хорошая!

Какая ты идешь навстречу мне по улице — красивая!

Колотит сердце с нарастающею силою,

И даже — более того! И даже — еще больше!

Я как парализован пребываю. И восторг! И стыд!

Аж сдавливает горло, выедает очи!

Как стыдно мне Немировым ничтожным быть,

А не… А не… Весенней черной мокрой этой ночью

В бандитском страшном переулке сем вечернем

Когда на встречу ты идешь, сияющая сильно

Своим ужасным прямо просто излученьем!

Опасная вся, точно радиоактивная!

Как молния: внезапная, хлыстообразная такая, длинная.

Ростов-на-Дону, сентябрь 1988;

Москва, август 1989;

Тюмень, осень того же года.

…—… = S.O.S.

Среди прочих лиц дамского пола разных мест, разных времен (Стелла; Конина Н; Милюкова А.), наличествуют здесь в некоторой своей части и впечатлением от созерцания некоей личности по имени Рождественская Людмила, с которой автор этих строк был мельком знаком в городе Ростове-на-Дону примерно с осени 1987.

В феврале 1989 там же, в Ростове-на-Дону, происходила выставка «Италия имеет форму сапога» (см.), впервые демонстрирующая в широких масштабах ростовским людям авангардистское искусство в лице организованного и возглавлявшегося А.С. Тер-Оганяном товарищества независимых художников «Искусство или смерть!» (см.)

В середине февраля было ее закрытие, получившееся чрезвычайно развеселым. Народу пришло — не протолкнуться, и все выказывали участникам товарищества всевозможные знаки почтения, в основном, конечно, в виде «Старик, отлично! На, ебни!» (Не такая маловажная в те времена, когда не достать, привилегия — чтобы тебя просто так звали ебнуть), а потом все гурьбой пошли в близлежайшую пивную ракушку, и там праздновали победу авангардизма и вообще наступающих прекрасных новых времен пол-ночи.

И среди прочих во всем это участвовала Рождественская Л., пришедшая на это мероприятие неожиданно и добровольно:

Как беззаконная комета

— и т. д.

И пока автор этих строк, обнаружив этот факт, лихорадочно составлял в голове планы, как бы так ему воспользоваться благоприятным моментом, чтобы —, неукротимый Тер-Оганян А.С. быстро —, и Рождественская Л. становится его подругой, и является ею примерно до середины 1990-х.

В середине 1990-х они расходятся — см. «Бабы — дуры!», разъезжаются по разным жилищам, но дружеские отношения сохраняются: в период, когда Оганян еще пил, именно к Рождественской Л. он отправлялся отлеживать после запоев.

Рок-музыка

увлечение которой в той или иной степени («Битлз» — «Дип Перпл» — «Кинг Кримсон» — панк — ленинградский рок) задела всех советских культурных юношей с конца 1960-х по — конец 1980-х — Оганяна не коснулась абсолютно. Для него вся она — что-то вроде того, что на картинке в заголовке, никакой особой разницы между «Битлз» и Мадонной, он, насколько я понимаю, не обнаруживает.

Романтизм

Душа — ничего не желает,

Кроме покоя.

Сосредоточенная и пустая

Душа оставаться желает, на все остальное —

Искусство, политику, прочее там –

положив с прибором.

В порядке как бы что ли сомнамбулизма.

Дома сидеть в полудреме,

Думать дурацкие мысли,

Перебирать бумажки,

Печатать машиночкой «Ивица», –

Хуй ли я вам, сука-блядь, америкашка?

Лыбиться?!

Скорее угрюмые песни

Предпочитать мене свойственно.

Россия, короче, бедность.

Россия, короче, осень.

Душа хочет киснуть, киснуть,

Она понимает:

И не захочешь романтизма,

Так жизнь заставит!

Москва, ноябрь 1990

Оганяну, вроде бы, нравится это стихотворение, но, мне кажется, последнюю строфу он воспринимал как довесок — нужно же чем-то закончить.

А ведь не довесок, а ведь чрезвычайная там (хотя, конечно, и неприлично так отзываться о собственном сочинении) высказана премудрость: ведь так все и получилось. И у автора вышеприведенных строк, и у самоего Тер-Оганяна А.С.: уж чему-чему он совсем был чужд, так это романтизму в любом его виде — но жизнь заставила: и он теперь в совершенно романтическом духе

Гонимый миром странник,

нищий изгой, преследуемый властями и людьми (см. тюрьма) вполне а-ля Байрон, Бродский или Марина Цветаева.

Русофобия

— Да это просто русофобия в ее чистом виде! Им просто все русское не нравится! — готов воскликнуть, может быть, некоторый из читателей. Автор этих строк порой и сам был готов так воскликнуть, и даже в еще более усиленной форме: «все русское, и потому, и только потому, что оно — русское».

И это и в стихах излагал.

В смысле — уже не так.

То есть — да, действительно, был Авдей Степанович Тер-Оганян, действительно, самый настоящий русофоб, то есть придерживался версии, что все у нас не так,

Все не так, ребята,

из-за того, что вокруг Россия, вот такая неудачная страна: всё здесь и всегда не так: то царизм, то большевизм, то неурожай, то антиалкогольная кампания.

— Слишком далеко на север забрались, слишком холодно здесь! вот все и —, такой, примерно теории придерживался он до середины 1990-х. — На юг нужно было расширяться, а не в Сибирь и чухонские болота! — см. об этом в сообщ. Петр Первый.

Но, поездив по миру, Оганян изменил свою точку зрения.

Сейчас он считает, что не Россия как таковая причина того, что всё не так — во всём мире всё не так, везде всё нужно переворачивать наоборот! — такой теории он придерживается с середины 1990-х.

Как говаривал Жан-Жак Руссель,

Поворачивайте истории карусель!

— Не Руссель, товарищ, а Руссо!

— Ну, тогда не карусель, а колесо!

Но это, спешу читателя успокоить, не так.

На эту тему также Левая идея, «Новые Левые», «Персональная утопия» и проч.

Русская Православная Церковь

— Да это вообще не религиозная организация! — говорил Оганян в ярости. — Она не религиозной деятельностью занимается! Религиозные организации — это какие-нибудь кришнаиты, или пятидесятники, или какие-нибудь староверы: живут себе в лесу в скиту, молятся своему Богу, больше их ничего не трогает.

А твоя Православная церковь — это просто корпорация, как Газпром или Кока-Кола — святой водой торгует, (да и водкой) местами на кладбище, церкви себе строит, деньги прокручивает — короче, делает бизнес, как может, и везде, где может.

Корпорация, со своими внутренними интересами, которые она всеми силами защищает в том числе и через политику. А никакие не «религиозные ценности! И корпорация гигантская, через нее денег проходит, наверно, побольше чем через какой — нибудь Лукойл, ее под антимонопольное законодательство подвести нужно! — говорил возмущенный Оганян много раз.

И в этой трактовке Московской Патриархии, он, кстати, вполне совпадает, например, с такими религиозными радикалами, как Русская Православная Церковь За Рубежом.

Они утверждают то же самое: Московская Патриархия — это просто организация «торгующих во храме» — и более ничего.

Рушди, Салман