Владимир Кузьменко - Гонки с дьяволом

• Название: Гонки с дьяволом
• Автор: Владимир Кузьменко
• Жанр: Социально-психологическая фантастика

---

Дверь каморки растворилась, и в нее втолкнули Паскевича. Он был без очков и подслеповато щурил глаза. Судя по свежему фонарю под глазом и по тому, как его грубо толкнули, он сопротивлялся при аресте.

— А, мы уже здесь! — разглядев наконец меня, сказал он и сел рядом.

— Не знаешь, Алексей бежал?

Сашка пожал плечами.

— Что, шеф, финита ля комедия? — спросил он после минутного молчания. — Я тебя предупреждал!

Сашка действительно не раз предупреждал меня о подозрительных хождениях офицеров к своему бывшему командующему. Он даже предложил немедленно арестовать Покровского и наиболее подозрительных офицеров. Я колебался. На аресте настаивал и Кандыба. Однако Алексей категорически возражал.

— Ты можешь предъявить им конкретные обвинения? — спросил он Паскевича. — Нет? Какие же основания для ареста? Мало ли кто с кем видится? Тем более, что эти визиты вполне естественны. Они служили вместе. Не вижу оснований не то что для ареста, но и вообще для каких бы то ни было претензий. Кто с кем встречается — это личное дело.

— Смотрите! — предупредил Паскевич. — Чтобы потом ко мне не было претензий.

Разговор этот состоялся в январе. В феврале я встретился с Покровским. Беседа, как мне показалось, прошла довольно дружески. Покровский сделал ряд ценных замечаний и советов. В частности, он сообщил координаты нескольких крупных поселений, о существовании которых не знал и Голубев. Эти поселения находились от нас километрах в пятистах на левобережье Днепра. Мы хотели войти с ними в контакт уже этой осенью. Единственное, в чем разошлись наши взгляды — о праве населения на владение оружием. Покровский сказал, что это создает взрывоопасную ситуацию и может привести к кровопролитию.

— Как вы вообще решились на это? Живете на пороховой бочке, которая в любую минуту может взорваться. По любому пустяку. Скажем, не поделили бабу или еще что-то. Один выстрел — и все летит к черту!

— До сих пор ничего же не произошло, — возразил я.

— Это может случиться в любой момент. Поверьте, я присмотрелся к вашей организации. В ней много рационального, но вы в любую минуту можете все потерять. Все труды пойдут насмарку из-за одного сумасшедшего или ревнивца.

— Ваши товарищи разделяют это мнение? — как бы невзначай спросил я.

Если бы он мне сказал тогда, что на эту тему у него не было разговора с его бывшими офицерами, немедленно арестовал бы его. Но он спокойно ответил:

— Естественно! Мы не раз обсуждали эту тему и все как один высказывали свою обеспокоенность. Видите ли, вы не первый, кто пытается создать гарантии демократии посредством вооружения народа. Ваши предшественники в конце концов вынуждены были проводить акции изъятия оружия у населения. Если это им не удавалось, то такое правительство неизбежно бывало низложено. Вспомните корниловский мятеж. Тогда Временное правительство раздало рабочим винтовки и через месяц было низложено.

— Мы не имеем хорошо известной информации по этому поводу. Во всяком случае, согласитесь, Временное правительство не препятствовало этому, хотя и могло бы, — он говорил спокойно, как бы нехотя, — если хотите стабилизации положения — постарайтесь изъять оружие у населения. Правда, это теперь сделать не так-то просто.

— Право владения оружием закреплено Конституцией.

— Разве вы не контролируете положение? — удивился он.

— Контролирую, пока мои действия совпадают с положениями Конституции и интересами нашей общины. Но, если я вдруг предложу что-то идущее вразрез с этим, то не думаю, что встречу понимание.

— Жаль!

Больше мы к этой теме не возвращались и до сегодняшней ночи не встречались.

Между тем со стороны Грибовичей продолжали доноситься пулеметные очереди и выстрелы пушек. Очевидно, жители оказали серьезное сопротивление. Насколько оно было организованным, покажет будущее. Я не думал, что Покровскому удалось набрать себе много сторонников. Скорее всего, это были приближенные к нему ранее офицеры. Тем не менее, первый раунд он выиграл. Ему удалось застать нас врасплох и захватить танки, которые фактически не охранялись. Мы были так уверены в своем положении, что около них дежурили только два или три бойца. Мы не ожидали нападения изнутри и спали спокойно, полагаясь на внешнюю охрану, которая выставлялась в десяти-двадцати километрах от поселений. Они были снабжены рациями и должны были предупредить о появлении противника.

В камеру вошли два офицера и потребовали, чтобы Александр Иванович следовал за ними. Я остался один. Мое внимание привлекли события, происходящие во дворе. На площадь вывели всех ребят, простите, я это по старой памяти, вернее сказать, — мужчин, живших в главном корпусе стационара. Их было немного. Всего человек двадцать. Остальные с семьями переселились в другие места. Кто в Грибовичи, кто в Остров, а кто — на берег озера. Они стояли плотной группой под охраной четырех офицеров, вооруженных автоматами.

На крыльцо вышел Покровский. Он успел переодеться в генеральскую форму. Когда он меня арестовал, то был еще без погон.

— Что это за сброд? — громко произнес он. — Капитан, постройте их!

— В две шеренги становись! — зычно подал команду капитан.

Толпа дрогнула, но осталась на месте. Охранники угрожающе подняли стволы автоматов.

— Кто вы такие, чтобы нами командовать?! — раздался голос из толпы.

Я узнал Мишу Каменцева, бывшего когда-то одним из самых строптивых моих воспитанников. Его отец — инженер одного из крупных киевских предприятий, решил определить сына в нашу школу после того, как Миша связался с компанией хулиганов и был задержан милицией, когда стоял «на стреме» при грабеже киоска. Учился он вначале плохо, не вылезая из «двоек». Но в девятом классе неожиданно подтянулся. У него оказался незаурядный дар художника. Портреты его работы, в том числе и мой, украшали стены нашего «исторического музея». Алексей, помню, потратил несколько часов в одной из наших совместных поездок в Пригорск, чтобы раздобыть ему краски и кисти.

К Мише подскочил один из охранников и хотел ударить его прикладом, но Покровский остановил его.

— Друзья! — обратился он к ребятам. — Должен сообщить вам, что этой ночью вся полнота власти перешла к Военному Совету. Бывшее правительство низложено и арестовано. Причиной, побудившей Военный Совет взять на себя полноту власти, послужила крайне опасная ситуация, сложившаяся в последнее время. Нам грозили анархия, а возможно, и гражданская война.

Он так и сказал — гражданская война! Положительно, этот генерал страдал шизофренией.

— Нам, — продолжал Покровский, — не оставалось ничего другого, как взять на себя ответственность, чтобы предотвратить кровопролитие.

Как бы в опровержение его слов со стороны Грибовичей раздались взрывы. Это были не выстрелы танков, а именно взрывы. Я понял их происхождение.

— Сейчас, — спокойно, как будто ничего не произошло, продолжал Покровский, — воинские силы Совета заканчивают подавление сопротивления кучки безответственных лиц и вскоре везде будут восстановлены спокойствие и порядок. В эти ответственные минуты я обращаюсь к вашему гражданскому самосознанию и призываю проявить мужество и сознательность, поддержав действия вооруженных сил. Кто, — он возвысил голос, — желает вступить добровольно в ряды вооруженных сил, прошу сделать шаг вперед.

Он выдержал полминуты и добавил:

— Те, кто сейчас запишется в состав добровольцев, в скором времени будет произведен в офицеры. Итак?

Наступила тишина. Потом раздался спокойный голос Миши:

— Генерал! У нас есть встречное предложение.

— Я слушаю вас.

— Извините, генерал, я оговорился, — продолжал Миша, — не предложение, а, если вы позволите, совет.

— Ну, говори!

Генерал приблизился к пленным и, найдя глазами в толпе Каменцева, приказал охранникам вывести его из толпы.

— Я сам, — отстранив охранника, Миша вышел вперед.

— Слушаю тебя! Что ты хотел мне посоветовать? — насмешливо спросил генерал юношу.

— Я бы вам посоветовал немедленно сложить оружие и сдаться властям. То, что вы затеяли — авантюра. Не пройдет и суток, как стационар будет взят. Вы слышите? — он указал рукою в сторону Грибовичей. — Там идет бой. Ваш переворот не удался! Не могу вам ничего гарантировать, но прекращение сопротивления сможет облегчить вашу участь. Еще раз прошу простить меня за совет младшего старшему. Я понимаю, что это не совсем вежливо, но таковы обстоятельства.

Несмотря на свое положение, я почувствовал прилив гордости за своих воспитанников. Никто из них не согласился на предложение генерала, но своим поведением и спокойным вежливым ответом они показали образец выдержки и мужества. Не было обычных в таких случаях, если верить художественной литературе, смелых оскорбительных выкриков, проклятий, бросаемых в лицо ненавистному врагу. Был вежливый ответ и молчание. И это оказалось более внушительным. Покровский растерялся и не нашел что ответить. Некоторое время он молчал, потом махнул конвоирам рукою, чтобы они увели арестованных. Ребят погнали в подвалы. Сквозь толстую дверь своей камеры я слышал шум их шагов по длинному коридору. Затем все затихло. А со стороны Грибовичей продолжали доноситься стрельба и взрывы. Пальба то затихала, то возобновлялась с новой силой и яростью. Мне даже показалось, что она приближается. Во дворе поднялась суета. Я увидел, как проехало несколько грузовиков с прицепленными пушками. В Грибовичах, «Лесной сказке» и Острове мы имели склады оружия, о которых было известно только нескольким членам Совета. На этих складах кроме обычных боеприпасов хранились противотанковые ракеты ручной наводки. По всему было видно, что Кандыбе удалось их взять и применить в деле. Стрельба между тем приближалась. Совсем рядом ухнула пушка.